Застонав, Герберт приоткрыл глаза, чем вызвал бурное ликование со стороны Сары, вздох облегчения от Куколя и кислую улыбку Профессора, который уже готовился произвести вскрытие. По крайней мере, какое отношение к медицине имели осиновый кол и молоток, торчавшие из его сумки, виконт так и не понял. Несмотря на все протесты, девушка выдворила и слугу, и светило науки, сказав, что сумеет позаботиться о своем суженном, которого могла спасти только женская ласка. Вернувшись к постели, она участливо улыбнулась и предложила сварить бульончик.
— Что со м-мной произошло? — выдавил Герберт и, чтобы разрешить вопрос, отравлявший его существование вот уже пару минут, добавил, — И почему я мокрый?
— Ты упал в обморок от счастья, когда я сказала, что стану твоей навеки. Вот это я понимаю, голубая кровь! Другой на твоем месте и не почесался бы, а ты такой чувствительный, — восхитилась Сара.
— А мокрый-то я почему?
— А, это все Альфред.
— Он что, подошел и вылил на меня два ведра кипятка?!
— Нет, просто уронил ведра и убежал.
Виконт бессильно опустил веки. Час от часу не легче.
— Его кто-нибудь видел с тех пор?
— Твой отец. Он сказал, что натолкнулся на Альфреда в коридоре, когда шел ко мне в комнату.
— Отец?
— Да, он пришел на мои крики. Я ужас как испугалась, когда ты потерял сознание! Думала, что ты умер… ну или что-то в этом роде. Представь, каково это, если твой жених умирает прямо у твоих ног? Да с такой репутацией меня больше никто замуж бы не позвал.
— Мой отец был здесь?
— Да, и мой тоже. Папа, кстати, сразу же побежал в город, давать объявление о нашей помолвке и телеграфировать родне. Сказал, что самолично поздравит тебя, когда вернется. Только он не скоро вернется, — вздохнула Сара. — У нас много родни. У одной только тети Эстер…
В данный момент родственные связи Шагалов интересовали виконта меньше всего, даже если учесть, что ему предстояло вскорости породниться с этим славным кланом. Гораздо более насущные проблемы вырисовывались на горизонте. Вампир приподнялся на локте и посмотрел на невесту мутным взглядом.
— Сара, пожалуйста, повторите…
— Давай на «ты»! К чему такие формальности, мы ведь теперь родные люди… и нелюди, — снисходительно добавила девушка.
— Повтори еще раз про моего отца. Ты ему рассказала про это недоразумение… то-есть, про то, что случилось?
— Ну да.
— И он?
— Развернулся и ушел.
— А про меня что-нибудь говорил?
— Сказал, что не ожидал от тебя такого поступка за его спиной, что вам предстоит очень серьезный разговор, и чтобы ты немедленно отправлялся к нему в кабинет, как только придешь в себя. Но ты еще так слаб. Дай-ка я тебе подушку поправлю…
Когда девушка нагнулась над ним, а ее волосы защекотали его щеку, дилемма «остаться здесь или идти к отцу на расправу» разрешилась сама собой. Герберт вскочил и улыбнулся настолько широко, насколько это вообще было возможно при столь печальных обстоятельствах.
— Превосходно себя чувствую! — с жаром заверил он, тихой сапой подбираясь к двери. — Как будто заново умер! Давно мне не было так… так хорошо. А теперь я пойду пожалуй, пока отец еще не успел кол как следует наточить. Adieu!
Не дав девице и рта открыть, Герберт выскочил из комнаты, захлопнул дверь, и побежал по коридору, громко стуча каблуками. Ростки надежды зашевелились у него в груди. Отец никогда не даст согласия на этот брак! Никогда, никогда, никогда…
В роду фон Кролоков водилось немало личностей со своеобразными взглядами на семейную жизнь. Кто-то травил родителей мышьяком ради наследства, кто-то запирал сестру в башне, ну а что вытворяли с тещами и вспоминать не стоит. Но увести у отца невесту прямо перед Зимним Балом не пытался пока что никто. Герберт фон Кролок был пионером в этой области, но эта мысль особой радости ему не приносила.
— Так, — произнес он, в очередной раз занося кулак над дверью кабинета и в очередной же раз его опуская. — Ты, Куколь, постой здесь на всякий случай. Если я начну кричать…
— … я тут же побегу в людскую и запру дверь на засов, — сказал горбун. Служба в замке отполировала инстинкт самосохранения.
— Спасибо, любезный, что поддержал меня в трудную минуту, — сварливо отозвался виконт. — Никогда не забуду твоей заботы!
— Не бойтесь, сударь, у его сиятельства не было времени придумать что-нибудь… оригинальное.
— Да мне, в сущности, и оригинальное не понадобится, чтобы надолго запомнить это рандеву.
Виконт вдохнул и выдохнул — скорее по привычке, потому что кислород не потреблял — постучался в дверь и вошел, прокручивая в голове подготовленную речь. Главным ее тезисом было «Какая нелепая ошибка!»
Отец стоял спиной к окну, разумеется, в стекле не отражаясь. В принципе, и стекла-то в окнах были ни к чему, потому что вампиров не беспокоил холод, но граф велел их вставить, когда замучился сбивать сосульки с крышки гроба. Увидев сына, фон Кролок чуть улыбнулся и поманил его к себе.
— Мои поздравления, Герберт.
Это было плохое начало.
— Papa, хочу сразу сказать — это не то что ты думаешь! — скороговоркой произнес Герберт, все еще стоя на пороге, на случай, если понадобиться дать стрекача.
— Откуда ты знаешь, что я думаю?
Виконт решил зайти с другой стороны.
— Я представляю, как ты расстроен…
— Ну не так чтоб слишком, — граф пожал плечами. — Если ты о приданном, то я на него с самого начала не рассчитывал.
Не обнаружив в отцовском голосе и капли сарказма, виконт решился подойти поближе.
— Правильно ли я понял, что ты на меня совсем не сердишься?
— Ну разве что чуть-чуть. Если следовать этикету, ты должен был сначала уведомить меня, затем поговорить с ее отцом — я его даже привел сюда, чтобы тебе в деревню лишний раз не ходить. Лишь потом следовало предложить девице руку, сердце и титул. Но времена меняются, ничего не поделаешь. Если тебе нравится свататься по-современному, что ж, изволь. Твое право.
— Отец, — Герберт зажмурился и быстро досчитал до десяти, — отец, знаешь, после падения у меня стало со слухом неладно. Мне начинает мерещиться… всякое. Ты мог бы еще раз сказать, как ты относишься к моей помолвке с Сарой? И помедленнее, пожалуйста.
— Я несказанно рад, мой мальчик! — граф фон Кролок улыбнулся, сверкнув клыками. — Рано или поздно, это должно было случиться. Ведь за этим я ее сюда и позвал.
Вселенная вздрогнула. Ноги виконта подкосились, он рухнул в кресло, над которым тут же завихрилась пыль. Пружины укоризненно заскрипели.
— Но… я думал… но… я был уверен, что ты похитил ее для себя! Что она твое звездное дитя и все такое.
