– А почему шпора хранилась в склепе? – спросила Гейлин. – Разве не проще было держать ее в замке?
– В склепе живет стражница, – мягко объяснил Фреффорд своей жене.
– Какая стражница? – спросила она.
– Дух могущественного монстра, который убьет любого, кто проникнет в склеп, если он не принадлежит к семье Драконошпоров, – объяснила тетя Дора.
– Значит, шпору похитил Драконошпор, – подвела итог Гейлин.
– Один из нас, – согласился дядя Дрон, и, помолчав минутку, добавил:
– Но, может быть, кто-нибудь из дальних родственников. Мы не знаем об их существовании, но это вовсе не означает, что их нет.
– Но зачем кому-то понадобилось красть шпору? – спросил Джиджи.
– В ней заключена волшебная сила, которая обеспечивает продолжение нашего рода, – ответил маг.
– Я никогда об этом не слышал. Что это за сила? – поинтересовался Джиджи.
– Почему вы думаете, что это дальний родственник? – спросила Джулия, – может, это один из нас?
– Ну, во-первых, – стал объяснять Дрон, – я убедился, что ни один из ключей, принадлежащих Фреффорду, Стилу и Джиджи, – Дрон показал по очереди на присутствующих, – не использовался для того, чтобы открыть дверь.
– А как насчет твоего собственного ключа? – прервала его тетя Дора. – Ты уверен, что не потерял его где-нибудь? – Ее вопрос явно предполагал недосказанное слово «опять».
В ответ дядя Дрон поднял большой серебряный ключ, висящий на цепочке у него на шее.
– Как знают все здесь присутствующие, за исключением Гейлин, – продолжал колдун, – кроме входа через мавзолей, есть вход в склеп через катакомбы, находящиеся под ним, и есть только один путь в катакомбы – через потайную волшебную дверь за пределами кладбища.
– Но вы говорили, что потайная дверь открывается только через каждые пятьдесят лет, – ехидно заметил Стил, – в первый день Тарсака. Это через десять дней.
– Двенадцать, – поправила Гейлин.
Стил нахмурился.
– Ну, я, кажется, ошибся, – сказал Дрон. – По-видимому, дверь открывается после трехсот шестидесяти пяти дней, умноженных на пятьдесят. Иными словами, каждые восемнадцать тысяч двести пятьдесят дней. Семейные записи не так точны и округлены до пятидесяти лет.
– Какая разница? – зарычал Стил.
– Лишний день, – воскликнула Гейлин.
– Точно, – согласился Дрон. – Каждые четыре года прибавляется лишний день.
За полвека лишние дни накапливаются, и дверь открылась раньше, чем я ожидал.
– На двенадцать дней, – добавила Гейлин.
Как подумал Джиджи, Гейлин из тех женщин, которые очень даже неплохо разбираются в цифрах.
– К счастью, – продолжал дядя Дрон, – я проверил дверь через несколько минут после случившегося. Она была открыта, Я закрыл ее и поставил волшебную стражу, на случай, если кто-нибудь попытается пройти через эту дверь или через дверь из склепа в мавзолей. Но никого не было. Следовательно, вор все еще находится в катакомбах. Никто из нас не может быть вором, поскольку мы все здесь.
Джиджи подумал, не посчитали бы вором его, если бы он не вернулся к этому дню.
– Поскольку лишь член нашей семьи может войти в склеп, следовательно, этот вор, из рода Драконошпоров, – сказала тетя Дора. – Никому больше не следует знать об этом ужасном случае. А нам нужно обыскать катакомбы, – заявила она.
Лучше этим утром.
– А вы возглавите нас, тетя Дора? – с глупой улыбкой спросил Стил.
– Не говори ерунды. Эта работа для молодых здоровых мужчин, таких, как ты и Фреффорд.
– И Джиджиони, – сказал дядя Дрон, – не забывайте о нем.
– Правильно, дядя Дрон. Я могу охранять дверь склепа на случай, если вор убежит от Стила и Фреффи.
– Чушь, – ответил Стил. – Ты нам пригодишься, Джиджи. Кроме того, разве ты не хочешь возобновить знакомство со стражницей?
– Нет, – резко ответил Джиджи, глядя на кузена. Если бы взгляд мог убивать, семье пришлось бы уже звать для Стила священника.
Тетя Дора холодно посмотрела на Джиджи.
– Джиджиони, я не хочу освобождать тебя от выполнения семейных обязанностей. Ты можешь нести фляги с водой или еще что-нибудь.
– Да, ты можешь нести еду, – согласился Стил. – Только не бери с собой ежа и не забудь ключ. Это напомнит стражнице, что ты все-таки Драконошпор.
Джиджи глубоко вздохнул. Комната поплыла у него перед глазами. Фреффорд подошел к нему и успокаивающе положил руку ему на плечо.
– Все нормально, Джиджи. Мы пойдем вниз все вместе.
– Ты не должен так бояться, ты уже не маленький мальчик, – резко сказала тетя Дора.
Джиджи ничего не ответил. Его рот открылся, но слов не последовало.
– Итак, договорились, – продолжила тетя Дора. – Думаю, все будут хорошо спать этой ночью, поскольку вставать надо рано. И тебе тоже, Джиджи. Не трать остаток вечера, шляясь по городу. Ты должен быть у склепа на рассвете. Пока шпора не вернется обратно, никто не может чувствовать себя в безопасности. Вы можете смеяться, но я-то знаю, что это не просто глупое суеверие. Это может принести нам огромную беду.
Вспомнив встречу со стражницей, Джиджи вздрогнул. Гейлин нервно сложила руки на животе. Чтобы успокоить, Фреффорд подошел к ней. Джулия смотрела на Стила, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Дядя Дрон изучал пятно на своей одежде.
Все некоторое время оставались безмолвны. Нарушил тишину Дрон.
– Я провожу тебя до двери, Джиджи, – и протянул руку.
Джиджи поднялся и помог Дрону встать на ноги. Он придержал дверь, ожидая, пока волшебник выйдет, затем шагнул вслед за ним.
После того, как дверь закрылась, старик похлопал Джиджи по руке и мягко сказал:
– Дора права. Ты не должен больше так пугаться.
– Но тетю Дору не запирали там в склепе, – возразил Джиджи, пока они спускались вниз.
– Ну, один раз, но это тут ни при чем. Слушай, мой мальчик, я хочу тебе сказать что-то очень важное, чего не хотел бы говорить при остальных.
Мгновенно вспомнив рассказ Садкара, Джиджи забыл свои волнения по поводу предстоящей экспедиции.
– А у меня тоже есть вопрос, который я не хотел задавать при остальных.
Почему вы не говорили мне, что мой отец был искателем приключений?
– Кто тебе рассказал?
– Это не важно, – возразил Джиджи. – Почему вы не говорили мне?
– Твоя тетя Дора взяла с меня клятву молчать.
– Как вы могли согласиться? – возмутился Джиджи. – Я думал, что вы любили моего отца.
– Я любил твоего отца, – зло прошептал Дрон. – Но у меня были причины согласиться с Дорой. А теперь замолчи и слушай.
