Книга Братство волчьей стаи - Владимир Колычев

Улица Новая была освещена от начала до конца. Фонари горели ярко, в их свете гладкий черный асфальт поблескивал так, как будто его только что щедро полили водой. За кирпичными заборами высились большие и красивые дома, выстроенные в едином стиле, как это бывает в коттеджных поселках премиум-класса. Но такие поселки, как правило, огораживаются и охраняются, а здесь только частные заборы, и сторожей не видно.

— Вот и спрашивается, на какие деньги все это построено? — разглядывая фигурную крышу близстоящего дома, спросил Пахомов.

— Кто-то один строил, остальные покупали и вселялись, — сказала Знаменова.

— На какие шиши?

— На те самые, о которых ты думаешь… Выходим?

Они стояли возле дома под номером четыре. На этом месте нашли машину, в которой и находился труп Грибова. Но машины здесь давно нет, и Грибова уже успели похоронить.

— Свидетелей опрашивать?

Погода вроде бы неплохая — небо чистое, сухо, но холодно. А в микроавтобусе тепло, и выходить не хочется. Да и куда? Возможные свидетели за высокими заборами, за бронированными дверями прячутся, их сейчас никаким законом из теплых нор не выкуришь. Да и не время сейчас опрос проводить.

— Да нет, пройдемся. Погода хорошая.

— Ну да, — кисло глянув на Татьяну, неохотно согласился Олег.

Теплая спортивная куртка на ней, а он в холодной кожанке поверх тонкого джемпера. Впрочем, он мужчина, и если женщина просит… Тем более женщина эта еще и начальник.

Но Знаменова не вышла из машины. Ее взгляд привлек пес, который сидел на крыше гаража и смотрел в небо — на луну, еще не полную, но уже пухлую.

— Смотри!

— Это не собака, — качнул головой Пахомов. — Это волк!

Это действительно был самый настоящий волк. С цепью на шее. Неподалеку от него горел фонарь, но казалось, что его подсвечивает само небо — темное, лунное. На фоне этого неба волчий силуэт казался тенью из потустороннего мира. Зловещее зрелище, пугающее. А если бы волк еще и взвыл на луну. Но он молчал. Он взывал к луне взглядом — пристальным, из глубины волчьей души, порожденной мистикой леса.

— Выходим? — спросил Олег.

Волк произвел впечатление на Знаменову, она притихла, присмирела. И, судя по выражению лица, у нее пропало желание выходить из машины.

— Выходим?! — Она метнула на него вопросительно-восклицательный взгляд.

Похоже, Татьяна поняла, о чем он думает, поэтому пересилила себя.

— Выходим!

Она выпрыгнула из машины, повернулась к волку спиной, чтобы на него не смотреть. И Олег вышел к ней.

— Что дальше?

— А время-то не очень позднее, — сказала она, глянув на часы. — Половина десятого. А на улице уже никого нет.

— Это Сибирь, здесь рано ложатся.

— Может, боятся по темноте гулять?

— Может, и боятся.

Из темноты полыхнул свет фар, к ним приближалась машина.

— Такси едет, — сказал Олег.

— Такси?

— Такси компании «Летучий Голландец». Грибов за рулем.

— Пахомов! — Татьяна возмутилась так, как будто Олег выругался при ней матом.

— Шучу я, — улыбнулся он.

И в этот момент волк завыл — протяжно, пронзительно и высоко — до самой луны. И тишина вокруг него взорвалась собачьим лаем. Это успокоило волка. Он стих. И собаки замолчали, восхищаясь собственным мужеством, которое позволило им облаять волка.

А рядом с микроавтобусом остановился новенький «Гелендваген» — чистый, отливающий лаком. Из машины вышел Чащин, в коротком пальто с воротником из стриженой норки. От него на расстоянии пахло дорогим одеколоном. Или запах очень стойкий, или он собирался к любовнице, которая жила в этом районе. Об этом Пахомов подумал вскользь. Зачарованный волчьим воем, он туговато соображал. И Знаменова казалась слегка ошарашенной.

— Товарищ подполковник! — Он смотрел на Татьяну с благодушной насмешкой.

— Виктор Борисович?

— Я думал, вы меня не запомните, — улыбнулся он.

— Ну как же! Вы же зам по безопасности. И у вас, насколько я понимаю, своя версия происходящего.

— Происходящего, — кивнул Чащин.

И почему-то посмотрел на волка, который по-прежнему сидел на крыше пристроенного к дому гаража.

— Хотел бы говорить об этом в прошедшем времени, но почему-то не получается. Весна еще не закончилась, — сказал он. — Еще будет полная луна.

— Это вы об оборотнях?

— Об оборотне. Он у нас один.

— Кто?

В ответ Чащин кивнул на волка, который вдруг повернулся к нему.

— Это оборотень?! — Знаменова хотела засмеяться, но ее голос дрогнул, сорвался на хрип.

— А разве Грибова не здесь убили? — спокойно, но с гнетущей тяжестью во взгляде спросил Чащин.

— Здесь Грибова убили, — сказал Пахомов. — И что?

Ему тоже было слегка не по себе, но голос звучал ровно, уверенно.

— Ничего. — Чащин посмотрел на него так же невозмутимо, с безмятежной тяжестью во взгляде.

А глаза у него необычные, янтарные, и светились они как будто бы изнутри. А может, в них отражался свет луны. Пахомов поймал себя на ощущении, что завороженно смотрит Чащину в глаза. И усилием воли встряхнулся изнутри. Возникло вдруг чувство, будто он только что проснулся.

— Ничего, — повторил Чащин. — Но Грибова убили.

Пахомов глянул на волка и увидел, как тот смотрит на Чащина. Волк утратил уверенность и спокойствие, он смотрел на Чащина как на соперника, который мог предъявить претензию на помеченную территорию. Но волка вдруг привлек и сам Олег. Глядя на него, он вдруг вздыбился, оскалился. И собаки учуяли волчий страх, снова загавкали. Их лай, казалось, стал последней каплей в чаше терпения. Волк исчез из виду, спрыгнув с гаража.

— Этот волк не мог его убить, — качнул головой Пахомов. — Даже если он оборотень.

— Это не оборотень. И даже не волк, — пренебрежительно усмехнулся Чащин.

— Зачем же вы тогда говорите?

— Это я воспользовался случаем. Чтобы вы прочувствовали остроту момента.

— Это ваш дом? — спросил Пахомов и кивнул на гараж, с которого спрыгнул волк.

— Нет. Не мой. А почему вы спрашиваете?

— Ну, вы же сказали, что Грибова убил оборотень.

— Я всего лишь предположил.

— И я предположил.

— Мой дом находится дальше, — одними губами улыбнулся Чащин. — Там, в самом конце. — Чащин повел рукой вдоль улицы.

— Большой дом?