Но этого делать не пришлось.
Следующие два дня он нигде не появлялся, его дверь была заперта, а столик на улице, который он обычно занимал, неизменно пустовал. Может быть, он сам избегал ее. Она же не переставала думать о нем, искала его повсюду, постоянно вспоминала его поцелуй, все еще ощущая вкус его губ. Ее целовали не раз, но никто не пробуждал в ней такой бури эмоций. Ее не покидало острое чувство одиночества от того, что его нет рядом.
На третий день Каролина заметила, что дверь в номер Алекса приоткрыта. Еще не решив, как поступит или что скажет, она направилась по коридору в его комнату. Она долго стояла перед дверью, затаив дыхание в ожидании подходящего момента, пока наконец тихонько не постучала. Ей никто не ответил. Приоткрыв дверь пошире, Каролина заглянула внутрь. Комната Алекса была чуть больше, чем ее, кровать шире, и даже имелось место для небольшого столика у окна. На нем стояла пишущая машинка и лежала стопка каких-то бумаг. Через секунду Каролина уже была в комнате.
— Алекс, — тихо окликнула она.
Ответа не последовало. Из ванной комнаты не раздавалось никаких звуков, лишь через открытое окно доносился шум с улицы. Она не помнила, как подошла к столику и взяла в руки один из листов. Она вовсе не собиралась читать, просто текст бросился ей в глаза.
«Для того чтобы пересечь это озеро в тысяча восемьсот двадцать седьмом году, когда моста еще и в помине не было и надо было перебираться через него на плоту, требовалось мужество. И мужество заключалось в том, чтобы не побояться выглядеть дураком».
— Ты что-то хотела? — раздался тихий голос Алекса у нее за спиной.
Вскрикнув от неожиданности, она выронила из рук бумаги, быстро наклонилась и, подняв, положила их на стол. Обернувшись, она робко взглянула на него.
— Я… тебя не было, — заикаясь начала она.
— Не было, — согласился он, стоя в дверях с чашкой кофе в руке.
— Твоя дверь была открыта… Извини. Я не хотела здесь ничего брать. Мне, наверное, лучше уйти.
Он отошел в сторону, и она направилась к двери, но, проходя мимо него, остановилась.
— Я все время думаю о тебе, — сказала она, не глядя на него.
Он не ответил, продолжая все так же молча стоять и сверлить ее глазами.
Тогда она подняла голову и взглянула на него.
— Мне иногда кажется, что тот поцелуй не был таким уж особенным, что его вовсе не было. Что все это существует лишь в моем воображении. Может, на самом деле я и не ощущала ничего, а мне все только показалось?.. Прости. — Она неуверенно улыбнулась. — Я, наверное, сейчас похожа на подростка. Вообще-то я не такая… В том смысле, что я обычно не…
— Обычно нет? — мягко передразнил он ее.
— Нет. Зачем ты поцеловал меня, Алекс?
— Потому что я не мог удержаться.
Она широко раскрыла глаза, искра надежды затеплилась в ее смятенной душе.
— Ты очень привлекательная молодая женщина.
— Правда? — глупо переспросила она.
Его лицо стало серьезным.
— Да. Уходи, Каролина. Я слишком стар для тебя.
— Нет.
— Да. Иногда мне даже кажется, что я родился стариком. Я слишком циничен, я законченный эгоист, ты будешь со мной несчастна.
— Но ты же не знаешь наверняка…
— Знаю.
Каролина не отрывала от него взгляда. Господи! Как же она хочет его! До боли, до отчаяния! Ни о чем другом она не могла думать вот уже несколько дней. Что же делать? Ответа у нее не было — она слишком неопытна в этих делах.
— Я ведь не понравилась тебе тогда, когда мы только познакомились, — прошептала она. — Твоей первой реакцией было…
— Беспокойство, — мягко закончил он фразу.
— Беспокойство?
— Ммм. Ты смотрела на меня своими большими доверчивыми карими глазами, и я понял, что ты можешь попасть в беду.
— Но я показалась тебе привлекательной?
— Да.
— Но в таком случае…
— Нет.
— Что ж, очевидно, ты не испытываешь те же чувства, что и я, — откровенно заявила она.
Он улыбнулся.
— Боюсь, что испытываю.
— Но у тебя большая сила воли?
— Очень большая.
— Но я же не прошу тебя жениться на мне!
— А чего же ты тогда хочешь?
Лишь немного смутившись, она ответила:
— Узнать тебя получше.
Он поставил чашку с остывшим кофе на стол.
— Сколько тебе лет, Каролина?
— Двадцать четыре. Почти двадцать пять.
— Ты выглядишь моложе.
— Но я не моложе. И потом, если двух людей тянет к друг другу, разве не естественно, если они…
— Поцелуются?
— Да.
— А ты знаешь, что произойдет, если мы это сделаем?
— Думаю, что да, — ответила она чуть слышно. — Пожалуй.
— Тогда закрой дверь, — мягко проинструктировал он ее.
Она затаила дыхание. Не отводя от него взгляда, она протянула руку и закрыла дверь.
— И что теперь?
— Теперь иди сюда.
Она в отчаянии уставилась на него.
— Ты хочешь, чтобы я почувствовала себя дешевкой?
— Нет, — нежно возразил он. — Я хочу, чтобы ты поняла, какую глупость собираешься совершить.
Каролина опустила глаза.
— Ты просто не хочешь меня… Так? Я лучше пойду. — Она повернулась и уже в дверях добавила: — Я, собственно, и зашла, чтобы сказать, что уезжаю. Автобус уходит в субботу. — Шагнув в коридор, она вновь остановилась и, глядя ему прямо в глаза, четко и ясно произнесла: — Думаю, каждому иногда позволительно совершать глупости. Это совершенно естественно. Именно так ведь люди и взрослеют, правда? Прощай, Алистер.
Каролина поспешно вышла из его номера, добежала до своей комнаты и закрыла за собой дверь. Сердце ее колотилось со страшной силой. Она села на край кресла, ощущая себя глупенькой маленькой девочкой. Боже мой! — думала она. Зачем я это сделала? Ведь ясно, что все напрасно. Видимо, я не нравлюсь ему ни капельки. И уж тем более, он никогда не сможет полюбить меня.
И тут дверь отворилась и вошел Алекс.
— Я все же буду скучать по тебе, — ласково произнес он. — Но надеюсь, что хотя бы ты не будешь этого делать.
Она поспешно встала.
— Алекс? Зачем ты здесь? Мне кажется, мы уже все выяснили, — проговорила она голосом, дрожавшим от слез.
Он закрыл за собой дверь, подошел к ней, приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал в губы. Это был ласковый, нежный поцелуй, но он обладал каким-то гипнотизирующим воздействием, противостоять которому не было никакой возможности. Да она и не собиралась этого делать. Она подняла глаза и с робкой надеждой посмотрела на него.
