Однако Фред родился не в этом скромном домике на Стейт-стрит. Нет, господа. Он был родом с модной Джексон-стрит. Он резко выделялся среди одноклассников в школе Эмили Дж. Уэзерби, где по большей части приобщались к наукам сыновья мукомолов. Он был на голову выше всех их, как в переносном, так и в самом прямом смысле: уже тогда Фред был настоящим гигантом.
В школе Фред не пользовался особенной популярностью, поскольку не упускал случая подчеркнуть, что товарищи по учебе ему не ровня. Однако нельзя сказать, что его слишком уж не любили. По крайней мере до тех пор, пока один из мальчиков не решил, что Фред наябедничал на него учителю. «После обеда мы с тобой разберемся», – пообещала ему быстро собравшаяся компания. На перемене Фред поспешил домой, но еще до обеда вернулся. Когда мальчики окружили его, он вынул дуэльный пистолет. «Я вышибу вам мозги», – пригрозил он. Еще два пистолета были обнаружены в его школьной сумке. Фреда исключили из школы.
Вскоре он стал до того неуправляем, что его отправили в католическую школу Святого Августина. Именно там он сменил грубое насилие на более тонкий подход.
В школе Святого Августина традиционно праздновали Валентинов день. Обыкновенно восьмиклассники дарили ученикам седьмого класса небольшие подарки. Эта простая церемония должна была укрепить преемственность и заботу старших о младших. Однако к тому времени, когда Фред перешел в восьмой класс, благосостояние его семьи резко ухудшилось. Вскоре после его одиннадцатого дня рождения «Развлекательная компания Туми-Демара» обанкротилась. С домом на Джексон-стрит пришлось распрощаться, семья перебралась в бывший каретный сарай на задворках города – на Стейт-стрит.
Демара отчаянно не хотел быть бедным. «Прошу вас, младенец Иисус и Пресвятая Дева, – молился он, – пожалуйста, не делайте нас бедными. Если вы нам поможете, я всю свою жизнь буду каждый вечер читать молитвы». Увы, его молитвы остались без ответа.
Тем февральским утром он хотел непременно произвести впечатление на одноклассников. Показать этим бедным маленьким католикам, как ведут себя настоящие джентльмены. Поэтому он отправился в кондитерскую на Джексон-стрит, неподалеку от дома, который им больше не принадлежал. Он знал, что у семьи до сих пор открыт кредит в этом магазине. Он договорился, чтобы в школу ровно в три часа дня прислали самую большую коробку шоколадных конфет в форме сердца.
Коробку не прислали. Может быть, заказ затерялся в суматохе, – а может быть, владелец кондитерской начал сомневаться в платежеспособности семейства Демара. Какова бы ни была причина задержки, она поставила Фреда в крайне неловкое положение. Прослыть среди одноклассников лжецом было еще унизительнее, чем быть бедным. Он обещал преподнести самый роскошный подарок за всю историю школы – и пришел с пустыми руками. Он поклялся, что немедленно все исправит, и со всех ног бросился обратно в магазин. На этот раз он заказал не только огромную коробку в виде сердца, но и небольшую коробочку конфет для каждого одноклассника. «И запишите это на мой счет».
На сей раз никаких неувязок не было. Если у мальчишки хватило духу повторно сделать такой солидный заказ, очевидно, семья могла за него заплатить. Вы не станете делать ничего подобного и при этом держаться так уверенно, если вам нечем расплатиться. Шоколад был без промедления отправлен по нужному адресу – в школу Святого Августина прибыла большая тележка, до краев нагруженная подарочными коробками. Разумеется, семья Демары за них так и не заплатила.
С этого момента и до пятнадцати лет, когда он ушел из школы, чтобы присоединиться к первому из целой череды религиозных орденов, Фред Демара носил прозвище «Кондитер-маньяк». От случая с конфетами было уже рукой подать до его первой настоящей аферы – кражи документов у ничего не подозревавшего студента, чтобы с их помощью устроиться на военный корабль.
Суждено ли ему было вести жизнь самозванца? Был ли он рожден для того, чтобы стать мошенником?
* * *
Мошенники – злобные создания, лелеющие подлые замыслы и не имеющие ни капли совести. Если бы это действительно было так, жизнь стала бы намного проще. Мы просто обходили бы стороной негодяев, узнавая их с первого взгляда, и спокойно отправлялись дальше по своим делам. Однако в действительности все обстоит намного сложнее.
В своем эссе «Надувательство как точная наука» Эдгар Аллан По перечисляет следующие отличительные особенности жулика – точность, интерес, настойчивость, изобретательность, дерзость, безразличие, оригинальность, беззастенчивость и ухмылка. Современная психология активно соглашается с ним в одном пункте: безразличие. Люди по большей части привыкли жить в стае. Мы можем доверять друг другу и полагаться друг на друга, ходить по улицам с полным кошельком денег, не думая о том, что каждый прохожий может нас ограбить, и спокойно ложиться в постель, не опасаясь быть убитыми во сне. Со временем наши эмоции эволюционировали в соответствии с этим статус-кво. Нам становится тепло и уютно, когда мы помогаем другим. Мы чувствуем стыд и вину, когда лжем, обманываем или как-то иначе вредим окружающим. Конечно, все мы время от времени отступаем от правил, но по большей части научены вести себя вполне добропорядочно, а добропорядочность – прямая противоположность безразличия. Мы обыкновенно думаем об удобстве окружающих и знаем, что они до определенной степени заботятся о нас. Не будь этого, общество довольно быстро рухнуло бы.
Однако имеется одно исключение. Некоторые люди, напротив, беззастенчиво извлекают выгоду из добропорядочности окружающих, и в этом им помогает безразличие. Именно оно делает мошенника мошенником. Таким людям ни до кого нет дела, они остаются совершенно равнодушными к боли, которую причиняют, когда им удается добиться своего. Это вполне логично. Если окружающие вас люди в большинстве своем придерживаются правил порядочности, вы можете сколько угодно лгать, мошенничать и красть все, что приглянется, и даже немало в этом преуспеете. Но эта тактика работает, лишь когда ею пользуются немногие. Если бы подобным образом себя вели все подряд, система разрушила бы сама себя и мы оказались бы в глубокой яме. Расчетливое безразличие может считаться адаптивной стратегией, только когда к нему прибегает абсолютное меньшинство. Или, как это сформулировал Эдриан Рейн, психолог из Университета Пенсильвании и исследователь антисоциального поведения: «Устойчиво аморальное поведение можно рассматривать в качестве альтернативной эволюционной стратегии, которая, при небольшом проценте распространения в обществе, может быть вполне успешной. Не имея эмоционального опыта, удерживающего от аморального поведения, и прибегая к обману и манипуляциям, человек может достаточно успешно продвигаться по жизни».
Есть еще одно определение расчетливого, даже врожденного, безразличия – психопатия, или базовое отсутствие способности сопереживать чувствам других человеческих существ. Это безразличие, возведенное в биологический абсолют. Но в самом ли деле мошенники подпадают под это определение? Справедливо ли утверждать, что подобные Демаре аферисты всего мира просто клинические психопаты или на самом деле каждый из них лишь чуть более изворотливый вариант нас самих, нашей темной стороны? Существует ли качественная разница между мелким повседневным обманом, к коему прибегает каждый из нас, и уловками аферистов, или это по сути одно и то же и разница лишь в масштабе?
