Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Ну а если Вадим жив? И уже начал, допустим, вывозить оттуда оружие?
– Гляди‑ка, как ты далеко вперед забежал! – усмехнулся десятник. – Ну а что нам мешает отправиться в Тушино да поглядеть, на месте все лежит или же уже увезено куда‑то? Пусть даже и с этим обалдуем Третьяком в провожатых? Сходим, разведаем. Не впервой. Есть оружие – вернемся в Кремль за подмогой. Нет – ну, на нет и суда нет. А гадать о чем‑то… зачем?
– Ну, путь ведь не близкий. Идти порядочно, то есть. Считай, до самого Купола.
– А об том пусть голова не у тебя и не у меня болит, а у наших воевод. Решат они, что надо туда отряд разведывательный послать – пойдем. Решат иначе – останемся в крепости. Чего переживать?
– Рисковать зазря не хочется, должен же понимать…
– А я и понимаю, Игорек. Очень хорошо понимаю, даже лучше, чем ты… да чем большинство других наших товарищей. Я, конечно, по Москве в компании беглого стаббера и «Рекса» не разгуливал, но сколько я раз за стену ходил, пальцев двух рук не хватит, чтобы сосчитать. И в том же Тушино я уже был несколько лет назад, а потому не понаслышке знаю, как это непросто, такой длинный рейд совершать. И не всегда мы с победой возвращались, с товарами, с провиантом. Бывало, что планы проваливались, да еще как!.. Но это ведь не значит, что надо забиваться в угол и растрачивать имеющиеся припасы, пока они не закончатся? Мир дурной, но нам в нем выживать, брат. А сидя на одном месте не выживешь, к сожалению.
Игорь заметил, что стрелец чуть сбавил шаг – видно, заслушался десятника. Этого было у Захара не отнять. Зажечь сердца людей пламенной речью он мог едва ли не лучше всех в Кремле. Захар был из числа тех редких лидеров, которые увлекали за собой и словом, и делом. Десятник свято верил: никто за тобой не пойдет, если ты своим примером не укажешь им путь.
– Тебе видней, – сказал Игорь вслух. – Ты и старше, и опытней. Ну а я отправлюсь за тобой, куда и когда только скажешь.
– Я знаю, брат. – Десятник тепло улыбнулся и положил руку другу на плечо. – То, что ты сделал в Строгино…
– Так бы поступил любой, – поморщившись, перебил его дружинник.
– Любой да не любой, – покачал головой Захар. – У меня вот не получилось выжить и вернуть груз, да еще и покарать предавшего Кремль негодяя!
– У меня тоже. Негодяй, может, до сих пор ошивается где‑то на свободе.
– Может, и ошивается, а, может, и нет. Главное, что от всего его воинства, похоже, только один Третьяк и остался, у нас в остроге, да те, кто на складе дежурят. Так что даже не переживай на этот счет.
«Легко сказать!..» – подумал Игорь про себя.
На самом деле он думал о случившемся каждый божий день. И очень жалел, что не смог самолично отправить к праотцам проклятого Вадима. Пусть тогда на стороне мерзавцев был численный перевес, Игорь все равно корил себя за то, что не сумел сполна отомстить маркитанту за предательство… и не предотвратил гибель Громобоя.
Дружинник невольно склонил голову и зажмурился: стоило ему вспомнить о нейроманте, и на глазах наворачивались предательские слезы. Разведчик никак не мог объяснить, как успел за один несчастный день прикипеть душой к бродяге‑бородачу. Наверное, дело было в том, что за этот день они успели пережить столько, сколько иные и за месяц не переживают. Захар любил повторять, что общая беда сближает куда больше общей радости. И теперь Игорь на собственном опыте прочувствовал, насколько верно это умозаключение побратима.
Они покинули острог, без лишних слов простились со стрельцом и вновь окунулись в гомон крепости.
– Как поступим? – спросил Игорь.
– Жди меня в Никольской башне. Я с воеводой переговорю, а дальше – как он скажет.
– И что он скажет, как думаешь?
– Ну, сам решение он точно принимать не станет, уж больно далеко это Тушино находится. К князю пойдет, а что они совместно решат… Я лично думаю – поедем, нашим же отрядом. Тем более что последний рейд без потерь прошел. Пусть доверие восстановить трудно, но там ведь, наверху, тоже люди, все понимают – что подставили нас, что мутов натравили… В общем, морально готовься, брат, а там уж, как получится.
Мимо шли две молодые девки в самом соку, о чем‑то щебетали вполголоса и на дружинников поглядывали. Одна, с длинной, до пояса, русой косой, даже подмигнула Игорю, и он, молодой скромняга, на боях помешанный, замер, точно завороженный. Поэтому‑то хлопок по плечу, которым его одарил десятник, едва не сбил дружинника с ног. Девки тут же прыснули и пробежали мимо, с хитрецой косясь на побратимов.
– Ты чего? – краснея от стыда, пробормотал Игорь.
– Потом на девок засматриваться будешь, когда дела все переделаешь, – наставительно изрек Захар. – Отец Филарет как всегда говорит?
– Делу время, потехе час, – нехотя буркнул дружинник.
– Вот! Ну так что, готов ты к делу?
– К какому именно?
– Ах, чтоб тебя!.. – разгневанно сведя брови к переносице, в сердцах воскликнул Захар. – Иди, в общем, в Никольскую башню и жди меня с вестями. Думаю, не упустит князь возможности пополнить наши запасы за счет предателя‑маркитанта. Тем более тот нам еще с прошлого раза задолжал…
– Ну давай, буду ждать с нетерпением, – кивнул Игорь.
Они распрощались, и разведчик устремился к темному силуэту Никольской башни. Шагая, он невольно озирался по сторонам в надежде отыскать понравившуюся деваху, но та как в воду канула. Зато на глаза снова попался тот серьезный мальчишка, которого Игорь приметил еще по дороге в острог. Теперь паренек был один‑одинешенек – выхаживая по крылечку, с до комичного серьезной физиономией отрабатывал удары руками и уклоны.
«Интересно, где его отец?»
Новое воспоминание, куда более древнее, чем все предыдущие, моментально стерло улыбку с лица дружинника. Ему было всего десять, когда отец ушел в Строгино и не вернулся. Девять лет спустя сын едва не разделил участь родителя. Только невероятное везение, помноженное на упрямство, позволило Игорю спастись самому и вызволить из беды побратима.
Он остановился у самого крыльца, где упражнялся серьезный малыш, и, оглянувшись через плечо, закусил нижнюю губу. Что там говорил Захар? Сначала – к воеводе, потом – к князю… в общем, вернется побратим в Никольскую башню явно очень и очень нескоро.
«Так, может, заняться не просиживанием штанов, а чем‑то куда более полезным?»
– Эй, паренек! – окликнул он брюнетика и невольно ухмыльнулся: именно так обращался к нему сгинувший нейромант Громобой – «паренек» и никак иначе.
Мальчишка вздрогнул и замер, моментально превратившись в статую. Медленно, будто боясь спугнуть свое счастье, он повернул голову и со странной смесью испуга и восторга уставился на стоящего перед ним дружинника. Носителя D‑гена было трудно спутать с обычным мастеровым или пахарем – не обделенные мускулатурой, они все же довольно ощутимо отличались от прирожденных воинов… да хоть той же осанкой.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
