3
Бет хлопнула дверью трейлера, не сводя взгляда с пораженного Данка Хаммела. Он стоял на тротуаре удивленный, обрадованный и, как всегда, ослепительно красивый.
— Фред уехал по другому вызову, — сообщила она.
— Зачем же вы сами взялись за это дело?
— Ничего особенного.
— Раз так, не нужно было спешить. Я спокойно мог дождаться Фреда.
Она насупилась.
— Почему?
Он пожал плечами.
— Надеюсь, вам пришлось сесть за руль совсем не потому, что мы условились на сегодня.
— Что бы вы ни говорили, а расписание есть расписание. Кроме того, в этом нет ничего сложного. На то и существует гидравлика.
Между тем руки у нее дрожали, а сердце ушло в пятки… Прямо перед ней стоял двадцатитрехфутовый «бристоль», и она возблагодарила небо за хороший предлог сменить тему.
— Красивая лодка. Только полировка подкачала.
Он круто обернулся.
— Не слишком приглядывайтесь к поручням.
Бет неодобрительно покачала головой.
— Слишком поздно. Я уже заметила небрежность. Вы такой же, как и все моряки.
Дерево местами потускнело, местами высохло и потерлось.
— В этом году было не до того. Тут нужна бы рука старого Менсона. — Он посмотрел на яхту. — Забавно, я действительно вспомнил пацаненка с лодочной станции, который отвечал за полировку. — Данк обернулся к ней. — Кто знал, что им окажетесь вы?
Она посмотрела в бездонные голубые глаза.
— Кто знал?
Эта реплика повисла в воздухе. Бет продолжала смотреть на него, пытаясь не обращать внимания на покалывающее возбуждение. Лучше было подождать и послать Фреда…
Через полчаса яхта была установлена в кузове трейлера. Данк махнул рукой в сторону коттеджа.
— Как насчет ленча? Надо подкрепиться на дорожку. Тем более что она неблизкая.
Она засмеялась и вылезла из кабины.
— Я даже не переключила скорость!
— Не разрушайте тайну. Приятно думать о том, как вы управляетесь с этой махиной.
Вот как? Значит, он думает о ней…
— Рада слышать. Может, расскажете об этом при случае моим работягам? Сами видели: отношения на станции сложные.
— Их можно понять. Они считают, что висят на волоске.
— Данк, у меня в связи с этим и болит голова двадцать четыре часа в сутки.
Внезапное прикосновение теплой руки Хаммела к ее спине испугало девушку.
— Тем более имеет смысл сделать перерыв, прежде чем вы вернетесь в привычную обстановку. Купим в булочной несколько сандвичей.
Она инстинктивно подалась к нему.
— Что ж, согласна, если вы покажете мне свою мастерскую.
— А что в этом интересного?
— Хочется посмотреть на вашу работу. Наследник электронной империи, бросающий семью, — это что-то из репертуара давно прошедших лет. Я была бы рада убедиться, что вы сумели добиться своего.
Данк наградил ее пронизывающим взглядом.
Бет коснулась его руки. Солнечный луч упал на его волосы и позолотил их.
— Извините. Это была неудачная шутка.
Хаммел иронически усмехнулся и повел девушку через улицу.
— Не имеет значения. В мастерской пусто. Сейчас там только инструменты и опилки.
— Уйти из «Хаммел-космотроник»… На это надо было решиться.
Тон его вновь стал резким.
— Не думайте об этом. Поверьте, это был не каприз.
— И многие так считают?
Он тут же разжал пальцы и отдернул руку.
— Кое-кто считает.
— И ваш отец тоже? Подозреваю, что вы расстались не слишком по-дружески.
— Вы уже спрашивали об этом две недели назад.
— Помню. С тех пор я и жду ответа.
— Я слишком долго подготавливал свой уход, поэтому он ни для кого не был сюрпризом и едва ли кого-нибудь опечалил.
Бет молча шла следом. Она открыла рот только на полдороге.
— Не собираетесь вернуться?
— Ни к чему. Что сделано, то сделано.
— Долго ждали?
— Может быть.
— А вот насчет того, что никто не опечалился, не верится. Слишком много горечи в вашем голосе.
— Я думал, вы приехали сюда за лодкой.
— Мне интересно, почему возвращается в город юности ее владелец…
Они зашли в булочную, и Данк заговорил с продавцом. Они заказали сандвичи, и пока продавец делал их, Бет мучительно хотелось попросить: «Расскажите, как прошли у вас последние десять лет…»
Однако из Данка Хаммела слова приходилось тащить клещами. Здравый смысл подсказывал, что надо оставить его в покое и заняться своим делом.
Она вдохнула аромат свежеиспеченных французских хлебцев и вслед за Данком вышла из булочной. Вскоре они стояли у его дверей. Бет замешкалась на пороге и с замиранием сердца вошла в его двухкомнатный коттедж.
Реакция была именно такой, как он и ожидал. Бет оказалась в добела вымытой комнате, главным украшением которой был камин. Напротив пылавшего очага стоял потертый диван. Исцарапанные стулья окружали старый стол. Единственная ценная вещь — стереосистема «Хаммел-космотроник» — стояла под окном, на стенах висели уставленные книгами полки.
— Здорово… — выдохнула она.
Данк положил пакет с сандвичами на буфет, который отделял комнату от кухни, напоминавшей корабельный камбуз.
— А мне много не надо. Я живу просто.
— Оно и видно.
— Похоже, это не то, чего вы ждали.
— Значит, вам так нравится.
Проклятие, она заставила его покраснеть.
— Это остатки. Я взял только то, что мог увезти с собой.
— Кое-какая мебель, стереосистема последней модели и яхта в гараже…
— Бет…
— Извините. Я не иронизирую. Просто мне двадцать восемь, а вам за тридцать. Похоже, мы уже староваты для такой жизни.
— Я же говорю, вы ожидали большего.
— Ничего я не ожидала. Я понятия не имею о ваших вкусах, кроме машины. Судя по модели, на которой вы ездите, я думала, что встречу что-нибудь более современное и изысканное.
— Вы ошиблись.
— Я вас не обидела?
Взгляд ее был прямым и искренним.
— А вы не разочарованы?
— Я бы хотела посмотреть на ваши работы.
