— Мы с Трентом понимаем друг друга, — улыбнулся Колин. — Он знает, что если хоть пальцем прикоснется к моей дочери, то ему не дожить и до восемнадцати.
— Трент — хороший парень, — встала на защиту племянника Бетси. — Ну и как поживает твоя пациентка? — заговорщическим тоном поинтересовалась она.
— Сейчас она в мастерской Джаспера — хочет узнать, как продвигаются дела с ремонтом ее машины.
— И чем же она болела?
— Думаю, это был грипп. — Доктор Уорнер пожал плечами. — Но сегодня она уже неплохо выглядит. Ей нужно подработать, чтобы расплатиться за ремонт автомобиля.
— Могу взять ее к себе в любое время, — заявила Бетси.
— Ей нужно только заработать необходимую сумму, потому что она не собирается оставаться здесь.
— Разумеется, не останется, Колин. Она же бродяга. Хоть сказала тебе, куда направляется?
— В Чикаго.
Бетси кивнула, словно его ответ имел какое-то значение.
— Да уж, в Чикаго легко затеряться среди людей, человека там трудно найти.
Колин задумчиво посмотрел на нее.
— Меня немного беспокоит, что она каким-нибудь образом повлияет на Сэм. Девочка в восторге от того, что наша гостья проводит время в путешествиях по свету. Но я не хочу, чтобы моя упрямая дочь вбивала себе в голову всякие глупости.
Бетси знакомым жестом накрыла его руку своей.
— Колин, послушай, ты сделал все что мог и вырастил ребенка. Не надо недооценивать себя. Ты прекрасный отец, и твоя дочь любит тебя. Но попробуй немного ослабить хватку. Дай девочке возможность доказать, что ты правильно воспитывал и учил ее.
— Такие вещи проще говорить, чем делать, — покачав головой, промолвил Колин. — Мне не важно, сколько ей лет. Для меня Саманта навсегда останется моей дочкой.
— Знаю, — улыбнувшись, кивнула Бетси. — Все будет хорошо, вот увидишь, ведь Сэм — умная, хорошая девочка. С ней все будет хорошо.
Джо открыла дверь в «Хэллоуэй», и висящие над ней колокольчики мелодично зазвенели, возвещая о ее приходе.
— Эй, Джо Элисон! — крикнула Бетси. — Привет! Я слышала, что ты собираешься провести некоторое время в нашем чудесном городке.
— Кажется, так.
Джо забралась на высокий табурет рядом с Колином, спрашивая себя, не нарушила ли она уединения влюбленной парочки.
— Мистер Джаспер сказал, что ремонт обойдется даже не в пятьсот, а в семьсот долларов, — упавшим голосом объяснила она.
— Орен — честный человек, — заверил ее доктор Уорнер. — Он не станет обманывать тебя.
— Мне это и в голову не пришло. — Джо перевела взгляд с Колина на Бетси, а потом устремила его на свою кружку. — Больше того, он сказал, что ему понадобится целых шесть недель, чтобы раздобыть какие-то две детали.
— Тебе не о чем волноваться, — сказала Бетси. — Как только захочешь, я дам тебе работу в кафе. — Подойдя к окну, ведущему в кухню, Бетси крикнула: — Даррел! Что ты там делаешь?
— То же, что обычно в это время дня, — готовлюсь к ленчу.
— Ты мог бы выглянуть на минутку?
Бурча что-то себе под нос, Даррел показался в прямоугольном проеме. Приветливо улыбнувшись, Бетси указала ему на Джо.
— Это Джо Элисон, — представила она. — Джо, это Даррел Хэллоуэй, мой брат. В наших краях он известен как повар-кудесник.
Даррел улыбнулся.
— Рад познакомиться с тобой, Джо. — Он бросил на сестру нетерпеливый взгляд. — Что-нибудь еще?
— Да. С понедельника Джо начинает работать у нас. Тебя это устраивает?
— Разумеется. Добро пожаловать! Джо, у тебя есть опыт работы на кухне?
— Некоторый есть.
— Вот и хорошо. Мне понадобится твоя помощь, а то, признаться, моя сестра вообще ничего не смыслит в кулинарии.
— У нас две смены, — перебила брата Бетси. — Будешь выходить то в утро, то в вечер. По воскресеньям мы не работаем. Сможешь начать прямо в понедельник?
— Разумеется, — кивнула Джо и улыбнулась. — Спасибо за предложение. Когда начинается смена и сколько я буду получать?
Бетси засмеялась.
— Я чувствую, что мы сработаемся, Джо Элисон.
Было раннее субботнее утро. Джо проснулась и резко села, но никак не могла отогнать от себя воспоминания о Томе, привидевшемся ей во сне. Он был именно таким, каким Джо помнила его, хотя она понимала: будь он жив, ему сейчас было бы тридцать восемь лет и время изменило бы его не меньше, чем изменило ее.
Тряхнув головой, девушка выбралась из постели, подошла к шкафу и достала свою потрепанную спортивную сумку с вещами, которые второпях собрала, уезжая из Сан-Франциско. И среди них — плюшевый мишка, подарок Тома на Рождество.
Еще здесь были ее любимая книга доктора Суэсса, которую часто читал ей отец, маленькая Библия в белом кожаном переплете, подаренная Джо в день тринадцатилетия, и крохотный золотой медальон, который ее мать носила всю жизнь и отдала дочери за неделю до смерти.
В потертом конверте из манильской оберточной бумаги, спрятанном на дне сумки, хранились ее свидетельство о рождении, а также заметки об истории семьи — Джо записала все, что помнила о своих родителях и бабушках с дедушками. Было там и несколько фотографий из семейного альбома, которыми она очень дорожила. Как это ни печально, но все, что касалось первых шестнадцати лет ее жизни, вмещалось в старой конверт.
В другом конверте лежали записи о давних событиях, которые ей пришлось пережить, а также объяснение тому, почему Джо выбрала образ жизни, который сейчас вела.
Девушка заставила себя подробно описать тот ужасный летний день, надеясь, что это поможет прогнать ночные кошмары, которые преследовали ее. Записывая все леденящие душу подробности, она сосредоточивалась на деталях, что помогало справиться с охватывавшими ее чувствами. Через некоторое время ночные кошмары стали меньше мучить ее.
Проглядывая содержимое конверта, Джо увидела фотографии. Сейчас ее интересовали лишь две. Вот они с Томом стоят рядом, взявшись за руки, их лица сияют счастьем и любовью. Ей тогда было четырнадцать, ему — двадцать шесть. Брат был высокий и темноволосый, сестра — маленькая блондинка, однако у них были одинаковые зеленые глаза и широкие улыбки.
Господи, как же она любила его! С тех пор как была сделана эта фотография, прошло столько лет, но Джо все еще чувствовала острую боль, зная, что все было ложью. По крайней мере с его стороны. Возможно, правда, что в тот момент, когда их снимали, Том и испытывал к ней добрые чувства, но, увы, вскоре от них не осталось и следа.
Том, ее старший брат, ее герой… Точнее, был им до того дня, когда посмотрел на нее с холодным бешенством в зеленых глазах. И в мгновение ока превратил жизнь сестры в сущий ад. Том — тот самый человек, который обещал их умирающей матери всегда заботиться о ее Жоэль.
