В дверь позвонили, Алина от неожиданности вскочила и уронила табуретку. Грохот раздался такой, что изображать из себя ветошь было глупо. Она осторожно подняла табуретку с пола и, ругая себя последними словами, поплелась открывать дверь. В душе была робкая надежда, что, возможно, это мамуля нагрянула или любопытные соседки. Надежды не оправдались, на лестничной клетке топтался Залесский с двумя объемными пластиковыми пакетами. Убить он ее вряд ли убьет, им она живая нужна.
Алина нацепила на лицо улыбку и распахнула дверь.
– Извините, что так поздно и без звонка, – улыбнулся в ответ Матвей. – Французские диспетчеры в очередной раз бастуют, все утренние рейсы отменили, пришлось в аэропорту до вечера торчать. Я хотел из Ниццы позвонить, но Вовка бумажку с вашими координатами потерял. Пришлось… У вас имя запоминающееся – Алина Метель. Вот, как обещал. – Он протянул ей пакеты.
– Спасибо! Проходите, я сейчас вам деньги отдам, – защебетала Алина. – А пакеты на пол, пожалуйста, поставьте. – Она кивнула в дальний угол прихожей, ненавязчиво покачивая табуреткой.
– Деньги? А, ну да, – кивнул Залесский, почему-то смутился, с удивлением поглядывая на предмет мебели в руках Алины, и прошел в прихожую. – Знаете, я пока в аэропорту торчал, кое-что проверил через своих знакомых. Все на самом деле очень банально. А почему у вас свет не горит? – неожиданно сменил он тему.
– Лампочка перегорела, – сообщила Алина.
– Ясно! А я смотрю у вас табуретка. Вы лампочку пытались вкрутить? – радостно предположил Матвей и нагнулся, чтобы поставить пакеты на пол.
– Что-то типа того, – ответила она и треснула Залесского табуреткой по затылку. Матвей крякнул и ничком рухнул на пол. Алина захлопнула дверь ногой, включила свет, с трудом перевалила Залесского на спину и расстегнула ремень на его брюках, – она видела в фильмах, что преступников связывают именно ремнем. Матвей вдруг застонал и открыл глаза.
– Вы что делаете? – поинтересовался он. Алина схватила табуретку, треснула Залесского еще раз, по лбу, и он снова отключился.
Вытащить ремень из его брюк никак не получалось. Матвей застонал и опять зашевелился. Алина оставила ремень в покое и бросилась на кухню. Порывшись в шкафах, нашла рулон клейкой ленты для окон, обмотала Залесскому руки, потом ноги, немного подумала и заклеила ему рот. Он очнулся и выпучил глаза, пытаясь что-то сказать.
– Я все про вас знаю! Все! – выпалила Алина и выдала свою версию событий.
Судя по тому, как таращил глаза Залесский, она попала в точку.
– Короче, завтра я вычислю твою помощницу и сдам вашу шайку в прокуратуру. Ясно тебе? Лежи смирно, иначе табуреткой еще раз по лбу дам, – пригрозила Алина.
Угроза подействовала, Залесский затих, но смотрел на нее так грустно, что Алине даже жалко его чуть-чуть стало. Понятное дело, кому хочется в тюрьму. Ей, например, совсем не хочется.
До утра она шаталась по квартире, как привидение. Залесский лежал тихо, глядя в потолок. Время приближалось к восьми, пора было ехать на работу. Алина привела себя в порядок и задумалась – оставлять преступника одного в квартире опасно, вдруг сбежит. Соседок позвать? Они скончаются на пороге. Мама с ума сойдет. Ирку тоже привлекать нельзя: начнет кудахтать и план по вычислению врага в тылу рухнет. Саму Ирку Алина не подозревала – у той язык такой болтливый, что если бы она подобную аферу провернула, то не удержалась бы и сама Алине обо всем рассказала. Остальные девицы оставались под вопросом.
Выходит, на помощь она может позвать только Лизу. К подруге-разлучнице обращаться было неприятно. С другой стороны, Лизка оказала ей поистине неоценимую услугу – избавила от тюфяка Павлуши. Сама бы Алина выгнать его не решилась, так и жила бы, ожидая у моря погоды. Все, что ни делается, все к лучшему, оптимистично подумала она и набрала знакомый номер. По Лизке она к тому же успела соскучиться, с института ведь дружили. Лизка у нее даже какое-то время жила – у Алины, единственной из группы, была отдельная квартира. И деньги водились: мама тогда еще на пенсию не вышла, работала и помогала. Подкидывала немного, но им вдвоем хватало и на еду, и на киношки.
Лизка звонка явно не ожидала. Вдаваться в подробности и пугать подругу раньше времени Алина не стала, наврала, что купила новую стиральную машину, которую обещались привезти в течение дня, но ее срочно вызывают на работу, а покараулить некому. Лиза долго бухтела, что ей тоже надо на работу, но в итоге согласилась.
Залесский замычал и заелозил по полу, пытаясь развязаться. В туалет, наверное, хочет, смущенно подумала Алина. Но как она его туда отведет, придется же не только ноги, но и руки развязать!
В дверь позвонили. Лиза точно не могла так быстро добраться. Алина на цыпочках подкралась и посмотрела в глазок. Одна из сестер-бабулек держала в руках газеты и белый конверт.
– Алинка, на работу проспишь! – проскрипела соседка. Уходить она явно не собиралась, пришлось приоткрыть дверь, накинув собачку, чтобы старушенция не прорвалась внутрь.
– Я не одета, баба Валя, – соврала Алина. – И на работу опаздываю.
– Письмо тебе! Почтальон перепутал и в наш ящик кинул, – сообщила баба Валя и просунула в щель конверт.
Алина поблагодарила старушку, захлопнула дверь и повертела конверт в руках: письмо пришло от банка «Русский резерв». Алина вскрыла его, достала сложенный вдвое листок и прочитала текст. Потом перечитала еще раз, не понимая смысла написанного.
Начальник отдела кредитования благодарил Алину за то, что она воспользовалась их услугами, и желал приятного дальнейшего сотрудничества. К письму прилагалась счет-выписка о погашении кредита, с процентами и суммами выплат по месяцам. Сумма тоже была обозначена – триста пятьдесят тысяч рублей!
Алина беспомощно повертела выписку в руках и бросилась на кухню. Рванув на себя ящик, где лежали документы, она вышвырнула все на пол – на дне лежали ее заграничный и российский паспорта. Трясущейся рукой Алина взяла загранпаспорт и открыла: кроме болгарской, там больше не стояло никаких виз. Естественно, для получения кредита в банке они и не нужны, достаточно двух документов, копии трудовой книжки, анкеты и справки о доходах.
На столе заорал дурником мобильный. Звонила Ирка.
– Алин, ты не представляешь! – затрещала она в трубку. – Воров никаких не было. Уборщица во всем созналась. Мариванна колбу случайно грохнула, когда убиралась. Испугалась, тщательно все помыла и осколки выкинула. Алина, я в полном ауте, у нее руки стали как у молодой, гладенькие и беленькие. Она с перепуга без перчаток эту лабудень убирала. Представь, если на морду лица намазать? Правда, все опарыши и мухи в лаборатории почему-то подохли. Не знаю, что изобрел наш гениальный шеф, но я уже хочу это универсальное средство…
Алина отключила телефон и громко расхохоталась, скрючившись и держась за живот. Она смеялась и не могла успокоиться, слезы градом катились из ее глаз. Освободить Залесского долго не получалось – клейкой ленты она не пожалела, удалось справиться только с помощью ножниц. На ножницы в ее трясущихся от хохота руках Матвей смотрел с ужасом, как на орудие убийства. Клейкую ленту от лица он отлепил сам, но, к удивлению Алины, ничего не сказал, поднялся и ушел на кухню, пить водичку, судя по звукам. Она осталась сидеть на табуретке в прихожей.
