— Как хотите, но если я узнаю о вас больше, то с большей вероятностью смогу разрешить ваше дело.
— Пока обойдемся без подробностей и имен, — объяснила та. — Вы должны заслужить мое доверие. На слово я с недавних пор не верю никому.
— В этом я с вами согласен, — сказал Сергей. — Рассказывайте все, что считаете нужным.
Красавица помолчала, обдумывая, с чего начать, и в итоге решилась:
— Я служила во всем известной организации — КГБ, в одном из ее секретных подразделений. С началом перестройки наш отдел расформировали и мне пришлось переквалифицироваться в телохранительницы.
Как вы заметили, я физически прекрасно подготовленна, умею драться, стрелять, водить машину и даже вертолет. Поэтому без труда устроилась во вновь организованное управление охраны ФСБ. Проработала там несколько лет и была на хорошем счету.
Но вот меня перевели личницей к очень влиятельному и богатому господину. Пока называть его не буду. Если сначала я специализировалась на охране членов семей высокопоставленных чинуш — жен, детей, — то здесь меня устроили к его телу. Как я потом узнала — по его просьбе.
Зарплата повысилась, работа была не пыльная, и мне нравилась. Это лучше, чем топтать по магазинам капризную и придирчивую жену какого-нибудь министра.
Но вот однажды я заметила, как босс мимолетно бросил похотливый взгляд на мои бедра. Он отметил красоту моей фигуры и сделал комплимент. Мне это понравилось. Если бы я знала, к чему приведут его взгляды!
Надо сказать, что у тела босса постоянно было пять профессиональных вооруженных телков. Среди них была и я. Мы неотступно следовали за ним. Врагов у босса не было, но, как принято в их кругах, охрану он имел и тратил на нее более пятидесяти тысяч долларов в месяц. Именно по наличию и количеству охранников судят о престижности и богатстве вельможи. Не роскошные лимузины и не загородные особняки являются мерилом капитала, а охрана.
Сергей немного подумал, а потом кивнул в знак согласия.
— И вот однажды вечером, — продолжила девушка, — босс пригласил меня в свой полутемный шикарный кабинет и в присутствии своего друга — начальника охраны Романа Лазарева — предложил мне посидеть с ними и попить кофе. Я согласилась.
Начал расспрашивать о видах спорта, которыми я занималась, удивлялся моим достижениям, а я как дура рассказывала о том, как надо растягивать ноги, даже показала пару эффектных ударов ногой в голову с поворотом. И это в короткой юбке.
Мужчины были в восторге, ласкали взглядами мои ножки, но больше глазели на груди — как они раскачиваются, когда я крутилась. Босс меня взглядом буквально проел, особенно когда я подтягивала и без того узкую и короткую юбку, чтобы махнуть ногой. — Девица погладила себя по бедрам, и Сергей машинально взглянул на них. Загорелые и плотные, они притягивали и его взгляд.
— А вы сексуальны, вам никто это не говорил? — с иронией сказал он.
— Я знаю. Для того и посещаю спортзал, чтобы мужчины шеи себе свернули и глаза повытаращивали, когда я мимо прохожу. Чтобы слюнями обливались, видя лакомый, но недосягаемый кусочек. Но я никак не могла предположить, что шестидесятилетний босс открытым текстом предложит мне с ним переспать.
— Что ж он — не мужчина, что ли? — фыркнул Краснов.
— Может, и мужчина, я его не пробовала и мне на него было плевать. — Девушка скривилась. — Он сказал так: «Вы служите у меня в охране и, как я понял, готовы отдать за меня здоровье или даже жизнь, это ваш долг. Поэтому я прошу о малом — отдайтесь мне. Я вас хочу».
У меня рот открылся от удивления, и я не знала, что ответить. Потом он повторил предложение, и я ему отказала. Я сказала, что это не одно и то же, и за работу я получаю деньги. Он парировал молниеносно: «Я вам заплачу сколько угодно денег, только отдайтесь».
Впоследствии он обещал перевести меня на другую работу. Скажем, личной любовницей, какой по счету — я не знала.
— Многие женщины ищут таких дядек, думают, что они разом устроят их жизнь. Стоит только с ними переспать, — усмехнулся сыщик.
— Это одна из форм проституции, а я не проститутка. Если я иду с мужчиной в ресторан, то за себя плачу сама. Я независимая женщина.
— Даже если это ваш любовник?
— Даже если это мой любимый. Этим я демонстрирую свою независимость.
— Вы, случаем, не в США родились? У тамошних дам такой менталитет. Борются за независимость, за равные права с мужчинами, эмансипируются.
— Нет. Где — это неважно. Продолжу. Я, естественно, отказала, а он просил не горячиться и подумать денек-другой. Я встала и вышла. На душе было тошно. Я поняла, что он пригласил меня не для того, чтобы посмотреть мое искусство, не потому, что я долгие годы провела в спортзалах, оттачивая боевое мастерство, развивая свое великолепное тело, а потому, что у меня между ног дырка. Даже две, и мне можно туда член воткнуть, как и любой другой бабе. И не важно, на что та годы жизни потратила: на спорт или на курево и пьянку.
Девушка замолчала. А Сергей смотрел на нее, как тот самый пожилой босс — видел в ней только миленькую женщину, предмет сексуального услаждения своих похотливых желаний. И для Сергея было действительно неважно, на что она потратила годы жизни — на спорт или на разврат. Перед ним сидела красивая, умная и очень гордая леди и возбуждала его.
— Вот и вы так же смотрите на меня, — с обидой в голосе добавила она.
— А как вас зовут? — вдруг спросил Краснов.
— Катя.
— Очень приятно, Сергей.
— Мы отвлеклись. Я два дня ходила сама не своя, решила — если босс будет продолжать приставать — уволюсь. Сдаваться очень уж не хотелось, но… Но случилось то, чего я никак не ожидала. Мы приехали в один из его подмосковных особняков, он отпустил охрану на обед, а меня попросил остаться. В гостиной он вновь предложил мне свою любовь, и я опять отказала. Тогда он сказал, что ему никто никогда не отказывал, а если и отказывали, то он все равно брал свое, но силой.
Рядом с ним находился начальник охраны Лазарев. Я думала, он заступится, а он вынул пистолет, направил его на меня и предложил сдать оружие. Я сначала вспылила, хотела выхватить свой «стечкин» и выстрелить, но потом немного остыла, не спеша вынула его и положила на стол. Он его забрал. Потом достал специальный пистолет и выстрелил мне в бедро миниатюрным шприцем с иглой. В нем был парализующий яд. Я не успела увернуться, упала на ковер как подкошенная и не смогла двинуть ни рукой ни ногой. Все видела и слышала, но защищаться не могла.
Лазарев перетащил меня в спальню, усадил в специальное кресло, похожее на гинекологическое, и приковал ремнями ноги и руки к подколенникам и подлокотникам. В рот сунул кляп. Я находилась в полулежащем состоянии с задранными вверх, разведенными в стороны ногами и не могла ничего поделать. Только скрипела зубами от злости.
В зал вошел босс, установил на штатив видеокамеру и включил. Решил снять изнасилование на пленку. Он сорвал с меня трусики, потом юбку, затем блузку и лифчик, и я осталась голышом. Лазарев наблюдал за всем этим из кресла в углу. Попивал пиво из бокала и курил сигару. Видимо, ему нравилось наблюдать за мной. А может быть, он хотел быть следующим.
