Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
– Быстрее, быстрее! Там все кончится!
Мысль, что «там» все кончится, несказанно обрадовала Лыкова. Он еще поднажал и даже сообразил осмотреться. Савченкова не было, а Лагорио и Буткин бежали рядом.
– Вперед, там все кончится, – прохрипел им вольнопёр, но они, кажется, его не поняли. Лица у обоих были красные от напряжения, челюсти одинаково тряслись. Подумав, что у него, наверное, такой же вид, Алексей сходу бросился в реку.
Воды в Очхамури оказалось по пояс, а главное, высокий берег создавал мертвую зону. Выходить из реки не хотелось… Тяжело дыша, Лыков встал посреди потока. Тянуло на что-то опереться и отдохнуть. Тут на глаза ему попались двое раненых, которые спустились к воде и сели на берегу. Один из них был Тахвердов, с которым вольнопёр недавно искал в лесу тропу. Он держал на весу правую руку и что-то ей растерянно выговаривал. Бледный, без шапки и весь какой-то пришибленный… Второго раненого Алексей не знал. Тот держался за живот. Посидел минуту и повалился назад, на спину. Ноги дернулись в судорогах, потом вытянулись.
Лыков отвернулся. Два солдата стояли и смотрели на него, ожидая команды. Ах, ведь он над ними старший…
– Вперед, ребята, – буднично, без всякого пафоса сказал им Алексей и первый полез наверх.
Там, однако, было нестрашно. На высотах уже хозяйничали наши. Турки бежали. Лыков понял, что ни разу не выстрелил во врага, и устремился вперед. Влетел в окоп, перелез через большого мертвого османа и выскочил на другой скат. Впереди, саженях в ста пятидесяти, улепетывали синие фигуры в красных фесках. За ними не гнались. Алексей встал на колено, прицелился в ближайшего. Затаил дыхание – и нажал на спуск. Бах! Синий как бежал, так и продолжил бежать. Пока вольнопёр доставал новый патрон, пока заряжался, турки скрылись под горой.
Кто-то за спиной хохотнул. Лыков обернулся. Трое старослужащих сидели на бруствере и дымили трубками. Один сказал добродушно:
– Барин! Отпусти ты их, пусть бегут. Тоже ведь люди.
– Какой я вам барин, дяденька!
– Ну, не барин… Все равно отпусти.
Со стороны гор неожиданно появился вольноопределяющийся Гиляровский из четвертого батальона. Вид у него был расхристанный, глаза бешеные.
– Здорово, Леха! Скольких положил?
– Ни одного…
– Ну и плохо! Я вот троих снял!
– Троих? – не поверил Лыков.
– Троих.
Гиляровский пришел на войну добровольцем из провинциальных актеров. Он оказался с двойным дном: намекал, что человек бывалый, но всегда недоговаривал. При этом был фантастически силен, решителен до наглости и хороший строевик. Еще в лагерях Гиляровский поборол всех силачей в полку. Лыков проиграл ему так же позорно, как и остальные. Но два вольнопёра из благородных сошлись. Владимир показал новому приятелю некоторые артикулы борьбы. А еще научил упражнениям, которые развивают силу мышц запястья и предплечья. Сам актер легко сгибал рубли и даже двугривенные, а из винтовки выбил «сверхотлично». Конечно, такой человек мог застрелить в бою троих… Алексей в очередной раз почувствовал рядом с ним свою неполноценность и поспешил сменить тему разговора:
– А ты, что, в охотники перешел?
Гиляровский был одет в горскую одежду и вооружен берданой.
– Ага! В полковую команду. Давай и ты к нам! Начальства мало, а приключений много. Эх! Только в охотниках и есть настоящая жизнь!
– А меня возьмут?
– Я похлопочу у Лешко. Это начальник охотников. А ты просись у Агафонова, он тебя отпустит. Ну, будь! Пойду трофеи возьму. Якши-яман, клади в карман!
И, нисколько не смущаясь, Гиляровский подошел к ближайшему мертвому турку, снял с него феску и нахлобучил себе на голову. Алексей оглянулся. Повсюду наши солдаты шарили по турецким ранцам. Кто находил табак, радовался и показывал соседям. Один сапер отыскал даже бутылку с коньячным этикетом! Нижегородец тоже хотел что-нибудь взять на память, но постеснялся. Где здесь граница с мародерством?
Раздались свистки фельдфебелей, офицеры собирали свои роты. Любопытные бродили по захваченным окопам. Убитых врагов оказалось немного. Турки опасались за артиллерию и взяли ее на передки еще до того, как в бою наступил перелом. Глядя на пушкарей, стала отходить и пехота. Уплыли и броненосцы, расстреляв свои огнеприпасы. Это решило исход дела. Потери атакующих были значительными, но, если бы турки не побежали так быстро, погибло бы еще больше. В целом Рионский отряд выполнил задачу с приемлемыми потерями. Генерал-лейтенант Оклобжио проехал по гребню Муха-Эстадских высот и поблагодарил войска. Было приказано закрепиться на позиции и выслать вперед разведку.
Еще через час, когда ушли все офицеры, Лыков увидел необычную сцену. Фельдфебель выстроил роту. Вперед вытолкнули двоих. Взводные унтера окружили пару и взяли в кулаки. Оказалось, эти двое оставили цепь во время атаки. Били трусов жестоко… А потом вернули в строй со словами, что при повторе будет военно-полевой суд. Лыков знал от отца, что это давняя традиция русской армии. Называлась она – домашнее воздействие. Провинившегося в бою в первый раз наказывает сама рота, без начальства. Большинство принимает урок и больше не дрейфит. Лишь изредка попадается такой трус, что опять бежит с поля боя. Ему уже нет прощения.
Вечером Лыков пошел к полуротному отпрашиваться в охотники. К своей радости, он увидел там ефрейтора Голунова.
– Ты как? – спросил Калина Аггеевич. – Штаны сухие остались?
– Вроде да.
– Ну, живой, и слава богу.
– Один раз только выстрелил, – признался Алексей. – Вроде бы и прицелился как надо, а не попал.
– Настреляешься еще, – утешил его ефрейтор. – Война завтра не кончится.
– А Гиляровский вон троих свалил!
– Это из четвертого батальона? Да он известный болтун!
– Нет, я верю! Он на медведей с детства ходит, стрелок отличный.
– То его грехи.
– Почему грехи? Война же!
– И на войне лишнего на себя не бери, – строго сказал Голунов. – Под пулями ты побывал, задачу выполнил, позицию захватил. Что еще надо? Зачем обязательно кого-то жизни лишать?
– Он, Гиляровский этот, зовет меня в полковую охотничью команду.
– В полковую? – впервые заговорил Агафонов. – Я против! Зачем вам туда? У вас, я заметил, есть военная жилка. Останетесь в роте, через полгода сделаетесь унтер-офицером. А охотничья команда для авантюристов. Да еще для таких, как Калина Аггеевич.
– А он не авантюрист? – не удержался от вопроса Лыков. Поручик улыбнулся:
– Нет. Голунов – натурный[7] человек. Да к тому же опытный одиночный боец. Такие люди на вес золота, и их не надо использовать в общем строю. В разведке от них очень большая польза. От вашего Гиляровского, наверное, тоже есть польза. Но там много напускного, много хвастовства. Не удивлюсь, если Голунов тоже прихлопнул в бою несколько турок, но никому об этом не треплет. А, Калина Аггеевич?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63