Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Он попытался улыбнуться, но губы судорожно скривились, отчего тонкие черты его лица приобрели вид некрасиво изломанных линий.
– А если Люся захочет нас познакомить? Как тогда?
– До сих пор не хотела, – сердито ответила Вера. – Хотя от мужа ушла полгода назад. А к тебе пока так и не пришла. И, как я понимаю, теперь уже вряд ли придет.
– Почему? Потому что я сволочь и бабник?
– Нет, не поэтому. Просто потому, что ты сам этого не хочешь. Хотел бы – давно уже объяснился бы с Аллой. А ты продолжаешь с ней жить. Кстати, как тебе удалось не ночевать сегодня дома?
– Я смотрю, ты полностью в курсе наших дел. – Андрей уже почти овладел собой, справился с ударом и даже пытался язвить. – Впрочем, Люся с Сашей рассказывали о тебе, говорили, что ты была следователем, так что ничего удивительного. Я сказал Алле правду. Сашу Орлова увозят в больницу, мне нужно разыскать Люсю и привезти ее туда. Когда вернусь – не знаю, по ситуации.
Вера испытала непонятное облегчение. Она даже смогла распрямить спину и посмотреть в глаза своему случайному любовнику.
– Знаешь, ты не сволочь. И ты не бабник. Ты просто идиот.
– Любопытный вывод. И из чего он следует?
– Я думаю, ты узнаешь это сегодня же вечером. Или даже днем. Твоей жене достаточно позвонить Люсеньке, чтобы узнать, как дела у Саши, и тут же выяснится, что ты ушел из больницы еще до полуночи. И к часу ночи должен был быть дома. Ладно, это не мое дело. Уходи.
Хвыля молча вышел в прихожую. Через минуту хлопнула входная дверь. Вера так и сидела за столом.
«Кофе, наверное, остыл, – равнодушно подумала она. – Надо сварить новый. Одеваться и идти на работу. Не хочу. Не пойду. Нечего мне там делать. Нечего… А диссертация? Нет, придется идти. Каждый день дорог».
Она то и дело посматривала на часы, чтобы не упустить момент, когда можно будет позвонить Танюшке: дочь любила поспать, но зато собиралась быстро, и будильник у нее звенел за двадцать минут до выхода из дома. Этих двадцати минут ей хватало на то, чтобы умыться, одеться и на ходу сжевать бутерброд. После переезда к Орловым Татьяна начала подниматься за час до выхода, чтобы приготовить мужчинам завтрак, но сегодня она одна: Саша в больнице, Борис на дежурстве, раньше одиннадцати утра дома не появится. Значит, девочка будет спать до упора. Конечно, маловероятно, что у Танюшки есть какие-то новости. Если что – Люся позвонила бы в первую очередь Вере, а не своей будущей невестке. Раз ночью звонка от Люси не было, значит, все более или менее.
Она рассчитала правильно: успела поймать Татьяну дома и выяснила, что Людмила Анатольевна только что звонила. У Орлова очаговый инфаркт, сегодня его переведут в отделение кардиологии, в палату интенсивной терапии, куда по идее его должны были положить еще вчера, при поступлении в больницу, но возникли какие-то проблемы технического характера не то с отоплением, не то с электроснабжением, поэтому его поместили в отделение реанимации.
– Объяснили бы все толком сразу, я бы хоть не так испугалась, – со злостью говорила в трубку Таня. – У меня от одного слова «реанимация» обвал сознания начинается, а «интенсивная терапия» все-таки не так страшно, потому что терапия же.
Вера попыталась заступиться за медиков:
– Солнышко, когда по «Скорой» привозят тяжелого больного, врачи в первую очередь думают о том, как спасти его жизнь, а не о чувствах родственников, и это совершено нормально. Как ты вчера добралась? Без приключений?
Вопрос был с подвохом. Сначала в больницу приехала Люся со своим режиссером, потом, спустя минут десять, оттуда ушла Танюшка. То есть Хвыля должен был оказаться на остановке в любом случае раньше девушки. Так почему же получилось, что Вера застала на остановке Андрея, а Тани там не было? На чем она уехала, если Хвыле пришлось ждать автобус полчаса? Вера Леонидовна, конечно, предполагала, что Таня опять «голосовала», несмотря на постоянные напоминания матери о том, что поздно ночью молодой женщине просто опасно садиться в машину к случайному водителю. Но было любопытно узнать, признается ли дочь.
– Попутку поймала, – ответила Татьяна. – Повезло, что лишний рубль завалялся. Но я только до метро, честное слово.
– Бить тебя некому, – вздохнула Вера. – Говоришь тебе, говоришь, предупреждаешь – как об стенку горох. Боря нашелся? Ты ему сказала?
– Да, ему дежурный, оказывается, все-таки передал, что я звонила. Борька сутки «сдаст» и поедет к отцу. А я после работы вечером подъеду.
– Какой смысл ему ехать? Его все равно не пустят ни в реанимацию, ни в интенсивную терапию.
– Он хочет с доктором сам поговорить, – пояснила Таня. – Тете Люсе не верит, и мне тоже. Ты же знаешь Борьку, он изначально убежден, что женщины обязательно что-то напутают или неправильно поймут. Он вечно за мной все перепроверяет. Мамуля, я побежала, а то опоздаю.
Вера положила трубку и скупо улыбнулась. Вот такой он, Борис Орлов… И дело совсем не в том, что он предвзято относится к женщинам, отнюдь. Вера сама много лет была следователем и прекрасно знает по себе, как быстро формируется привычка ничего не воспринимать и ничему не верить «с чужих слов». Есть даже такое понятие в теории доказательств, как «непосредственность восприятия». Следователь должен увидеть и услышать все сам.
Настроение стало получше. Саша жив, и угрозы жизни на данный момент нет, хотя положение серьезное, как передала Татьяна. Вера оделась, тщательно нанесла макияж и вышла из квартиры.
На лестничной клетке, на подоконнике одним пролетом ниже, сидел Андрей. Почему-то ей даже в голову не приходило, что он может не уйти. Когда складывается такая странная и не очень элегантная ситуация, ее участники обычно спешат как можно скорее покинуть место событий и унести ноги подальше. Увидев Веру, Хвыля встал и легко взбежал вверх по ступеням.
– Извини, один вопрос, можно? Я не задержу тебя надолго.
– Давай, – кивнула она недовольно, – только быстро, у меня мало времени.
– Скажи… Вернее, представь, что Люся нас с тобой все-таки знакомит. Ну, допустим, так сложится помимо нашей воли. Как бы ты себя чувствовала? Какие мысли были бы? Какие ощущения?
Вера пожала плечами.
– Странный вопрос… Не знаю. Мне не приходилось бывать в подобных обстоятельствах.
– Что касается меня самого, то про себя могу более или менее точно спрогнозировать, что буду думать и чувствовать, – продолжал он, не замечая, как в глазах Веры Леонидовны загорается недобрый огонек. – А вот женщина… Твоего возраста и статуса… Никак не могу поставить себя на твое место, не получается.
Как все оказалось просто! Случившееся ночью и утром для режиссера Андрея Хвыли станет материалом для будущего спектакля. Пьесу ему напишет его дружок Рустамов, о котором супруги Орловы много рассказывали. А может быть, Андрей и сам напишет, с него станется. Только вот женскую роль ему трудно прописать. Консультант понадобился.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
