Книга Настоящий покойник - Александр Днепров

— Если что-то нужно, вы только моргните, — обратился он к нам и ушел, катя за собой тележку.

— Моргнем, моргнем, — обнадеживающе крикнул ему вслед Камбала. — Ну что, начнем пировать, — потирая руки, предложил он нам.

— Я сейчас, — встал я со стула.

— Ты куда? — спросил Дуча.

— Не волнуйся, я ненадолго, — успокоил я его и направился к туалетной комнате. Чтобы попасть в нее, мне пришлось пересечь весь зал. Закрывая за собой дверь, я осторожно оглянулся. Увиденное меня не обрадовало, но и нельзя сказать, что испугало: двое из четверки решительно пробирались вслед за мной. «Возможно, мальчикам тоже приспичило», — подумал я и сам себе не поверил.

Туалетная комната представляла собой вытянутое помещение длиною метров пять. По левой стороне находились закрытые кабинки, а по правой несколько раковин, над которыми по стене простиралось огромное зеркало с расположенными по верхней кромке лампами дневного света. Я сразу же прошел в дальнюю кабинку и закрыл за собой дверь на щеколду, затем вытащил записку и развернул ее.

«Сегодня в час ночи буду ждать вас у фонтана на площади.

Это очень важно. Я вас знаю».

Вот и все, что было в записке — никакой подписи, известное дело, не было. Почерк женский, чтобы это определить, не надо было быть графологом. Записка была написана косметическим карандашом на одноразовом бумажном носовом платочке, источавшем такой запах, что, находись я в другом месте, я бы попытался представить себе эту незнакомку.

Разорвав бумажку на мелкие кусочки, я кинул ее в унитаз и спустил воду. Сделал я это вовремя, потому что дверь в туалетную комнату открылась — кто-то вошел в помещение. Выйдя из кабинки, я сразу же наткнулся на одного из краснорубашечников, — он стоял перед моей кабинкой, сложив руки на груди.

— Ничего-ничего, я сам справился — ваши услуги не нужны, — снисходительно улыбнувшись, сказал я. После этих моих слов к морде красавчика прилила кровь, а челюсть заходила из стороны в сторону. «Да, с самообладанием у него не все в порядке», — отметил я про себя, а вслух, продолжая улыбаться, произнес; — Но если вас волнует потеря чаевых, то проблем нет — сколько я вам должен?

Моя правая рука потянулась к карману джинсов, но не для того, чтобы залезть в него, просто этим движением я вывел руку на ударную позицию, поскольку квадратная челюсть моего собеседника не оставляла сомнений: чтобы вырубить его, мне придется постараться.

Не моргнув глазом, не вздрогнув ни одной мышцей, он вскинул свой правый кулак в направлении моего лица. Я рефлекторно уклонился и чуть присел на правой ноге, перенеся на нее тело, затем резким мощным толчком выбросил его, а следовательно, и правую руку вверх. К несчастью для моего противника, его челюсть оказалась на пути движения моего кулака… По-моему, он потерял сознание еще до того, как грохнулся спиной на пол, вытянувшись перед этим чуть ли не по стойке «смирно». Но торжествовать победу мне было рано, так как второй, стоявший у двери, бросился ко мне, выкинув вперед ногу и целясь ею мне в живот. Я крутанулся на левой ноге, чем заставил противника поразить своим ударом пустоту, а сам в этот момент врезал ему с разворота правой пяткой по почкам. Одному богу известно, как далеко он мог пролететь после моего удара, но дорогу ему преградила стена, выложенная белым кафелем. Мой противник встретил стену достойно, как врага, — грудью, поскольку его руки находились сзади, как раз в том месте, куда я ему попал. Ударившись о стену, парень медленно осел на пол. Сознания он не потерял, а только слегка утратил ориентацию в пространстве, и, как мне показалось, я сбил ему дыхание. Возможно, он через некоторое время и сориентировался бы, и дыхание восстановил бы, но я не дал ему такой возможности, шарахнув основанием ладони в затылок. Дружок плюхнулся мордой в заплеванный пол и замер. Я же, вымыв руки, вернулся в зал. Увидев меня, двое оставшихся краснорубашечников кинулись туда, откуда я только что вышел. Растирая правый кулак, я уселся за столик.

— Ты только что нажил себе неприятности, по сравнению с которыми приказ Хохлова — ерунда, — потягивая пиво, пробормотал Камбала. — Теперь ты отсюда не уедешь — тебе просто не дадут этого сделать.

— А с чего ты решил, что я собираюсь уезжать? — Я пристально посмотрел на Камбалу. — Ты лучше скажи — ты со мной?

Камбала выдержал паузу — он любитель подобных эффектов. Затем, опустошив бокал, тут же наполнил его.

— Куда ж от тебя денешься, — как бы с сожалением выговорил он. — Придется немного жирок растрясти.

— Тебе это на пользу пойдет, — утешил его Дуча. — Кроме того, я с вами… Надоело перед всякими мудаками вытягиваться — хочу делом заниматься.

В этот момент дверь в туалетную комнату открылась, выпуская наружу великолепную четверку, разбившуюся на пары, — двое небитых помогали передвигаться своим несколько помятым после беседы со мной сотоварищам. Немногочисленная публика, сидевшая в это время в зале, словно завороженная провожала их взглядами. Добравшись до выхода, они на мгновение задержались, и четыре пары глаз воззрились в нашу сторону.

Не тратя слов на пустые обещания, они молча покинули помещение, а публика переключила внимание на меня. В зале стояла гробовая тишина, но по устремленным на меня взглядам я чувствовал, что все мысленно мне аплодировали.

— Наконец-то можно спокойно поесть, — пробурчал Камбала и принялся поглощать содержимое стоявших перед ним тарелок.

Остаток вечера прошел спокойно. Наконец мы закруглились, Камбала позвал официанта и попросил счет. Я настоял на том, что половина счета моя, достал деньги и протянул их Камбале. Потом взглянул на часы: 00.07.