В следующий раз, когда мы встретились, она сказала мне, что после оргазма я должен уйти, сесть в гостиной и не беспокоить ее, что бы ни случилось. Тогда она почти сорок пять минут просидела неподвижно, скрестив ноги. На ее лице застыло выражение сосредоточенной улыбки, обращенной внутрь. Ничего удивительнее я в своей жизни не видел.
Результатом этой и следующих встреч стало мое вполне осознанное желание больше узнать о тантрическом, трансформационном сексе; я полагал, что нашел в нем то, что мне нужно. И правда, я переживал скорее духовный, чем физический оргазм. У наших свиданий была одна особенность: во время них от меня, мужчины, не требовалось вести себя активно, как это обычно бывает. То, что я должен был лежать неподвижно и полностью отдаваться чувствам, поражало. Точно так же я был несказанно удивлен, когда спустя какое-то время моя подруга открыла мне, что ей на самом деле сорок пять лет, — и доказала это. На вид же ей было лет двадцать пять-двадцать шесть, не больше. Позднее она поведала мне, что так молодо выглядит благодаря занятиям тантрическим сексом, но в ответ на все мои расспросы отказалась говорить об этом. Она только сказала, что ответы мне следует искать в древних тантрических и даосских книгах.
Следующие несколько лет мне время от времени приходилось беседовать о тантрическом сексе с самыми разными людьми. Читая и переводя древнекитайские тексты, я время от времени сталкивался с упоминанием подобных практик, как правило, в сносках, но не более того.
Неожиданно для себя я встретил много людей, так же, как и я, интересовавшихся этим вопросом. Когда, впервые в жизни, я начал читать лекции по даосизму — меня приглашали в различные учебные центры и организации, — мне порой случалось мимоходом сказать пару слов о философии и практиках тантрического секса. И вот каждый раз я поражался, видя, какой это вызывает отклик. Тогда, однако, я еще очень мало знал об этих вещах и не мог по-настоящему ничего сказать. У меня еще оставалась надежда найти надежные источники этого учения, но в то же время я понимал, что попытки ввести в обиход такого рода практики столкнулись бы с непреодолимыми препятствиями. Как однажды сказала моя прежняя подруга-индианка: «Если бы люди в этой стране узнали, что я делаю ради того, чтобы сохранить молодость, они обозвали бы меня свихнувшейся шлюхой и упекли бы за решетку. О таких вещах лучше помалкивать».
В Азии культура такова, что там женщине сравнительно легко практиковать трансформационный секс. Но на Западе это гораздо сложнее, поскольку мы выросли под влиянием совершенно иной философии и иных взглядов на человеческую сексуальность — в нас по-прежнему живет викторианское чувство вины и неприятия секса.
ГОСПОЖА ЛИНЬ И «НАСТАВЛЕНИЯ БЕЛОЙ ТИГРИЦЫ»
Спустя много лет, проведенных в напрасных поисках, когда я тщетно пытался узнать больше о тантрическом учении, я обнаружил, что за неимением достоверных книг и подлинных учителей не могу продвинуться дальше. К счастью, у меня оказался друг из Азии, знавший мою историю, которому я рассказывал о своем интересе к подобным теориям. Он смог познакомить меня с женщиной, которая, по его словам, была исключительно талантливой массажисткой и вдобавок даоской, происходившей из древнего рода потомственных куртизанок.
Мое знакомство с сектой Белой тигрицы началось в 1986 году в Тайбэе на Тайване. Меня представили женщине, которую в этой книге я буду называть госпожой Линь. Она жила в старом районе Тайбэя, известном в начале 50-х годов тем, что тут селились самые дорогие проститутки. Госпожа Линь сочла этот район для себя самым подходящим, чтобы можно было спокойно заниматься практиками Белой тигрицы, поскольку никому здесь не пришло бы в голову спрашивать, зачем в ее дом ходят разные мужчины и женщины.
Тем, что мне так несказанно повезло и я познакомился с госпожой Линь, стоявшей во главе процветающей ветви секты Белых тигриц, я был обязан тесной дружбе с одним китайцем, врачом по профессии и горячим поклонником даосской философии. Доктор Чэнь когда-то три года был Нефритовым драконом госпожи Линь. Он мечтал, чтобы кто- то записал учение Белой тигрицы, потому иначе это маленькое тайное сообщество могло исчезнуть, не оставив о себе даже воспоминаний. Ничего не сказав мне, он решил, что я и есть тот самый человек, который может сделать это на английском языке. Поэтому он связался с госпожой Линь и попросил ее помочь мне написать эту книгу.
Меня он ввел в игру, попросив поехать на Тайвань: будто бы для того, чтобы перенять искусство особого даосского массажа от одной женщины, с которой он был когда-то близко знаком. Однако, оказавшись на месте, я сразу же понял, кто она и чему учит. Я не мог представить для себя большего счастья и с благодарностью принялся постигать ее науку.
Когда примерно четырнадцать лет назад я познакомился с ней, госпоже Линь было шестьдесят три года, но, честное слово, я не мог определить ее возраст. Ее манера поведения изобличала опытную и образованную леди, но тело и лицо явно принадлежали молодой женщине. Если бы я просто встретил ее на улице, я бы подумал, что ей тридцать лет. Волосы у нее были очень длинные и блестящие, груди — необыкновенно крепкие и упругие, а вся фигура — стройная и подтянутая, с тонкой гибкой талией. Нигде на коже не было видно пигментных пятен. Но то, что действительно поражало в ней, — были губы и глаза. При взгляде на них казалось, что перед тобой девочка-подросток.
В один из первых моих визитов к ней домой она стала рассказывать мне о философии Белой тигрицы. Я слушал, делая записи, а она одновременно рассказывала и готовила. Хотя при взгляде на нее можно было подумать, что она вообще никогда не ест, она постоянно что-то делала на кухне, — и это казалось мне странным: готовить, имея в доме трех служанок, одна из которых повариха.
Я спросил ее, зачем учение Белой тигрицы так тщательно прятали, что о нем невозможно нигде прочесть, С несмотря на все обилие литературы. Она улыбнулась, положила пестик, которым толкла какие-то зерна, и ушла. Ее не было достаточно долго. Когда она вернулась, в ее руках была очень старая и зачитанная рукописная книга, которую она осторожно положила передо мной и сказала: «Вы умеете читать по-китайски. Откройте там, где у меня закладка, и читайте». На обложке этой довольно толстой книги стояло: «Си-ван-му нань цинь цзин би цзе» («Драгоценные секреты Матушки — Владычицы Запада по поглощению мужской сексуальной энергии»). Много раз за следующие месяцы госпожа Линь давала мне изучать эту потрепанную старую книгу, переплет которой отчаянно нуждался в починке. С обратной стороны обложки была надпись, пояснявшая, что книга эта была переписана предшественницей госпожи Линь — Цинь Хуа (Золотой Цветок) в 1748 году, во времена правления императора Цяньлуна из династии Цин.
Внизу надписи стояло «Тигрицы Цинь Хуа из Нанц-зина», поскольку книга переходила от одного к другому через руки восемнадцати поколений учителей, пятеро из которых были мужчины и тринадцать — женщины. Их имена, места, где они учили, почетные имена, данные при посвящении, даты рождения и смерти — все были аккуратно записаны на отдельных листках желтоватой бумаги и лежали в специальном шелковом мешочке, прикрепленном изнутри к обложке. Госпожа Линь объяснила, что собирается передать книгу одной из своих самых способных учениц, живущей в Японии и преподающей там искусство Белой тигрицы. В дальнейшем, говоря об этой книге, я буду называть ее «Наставлениями Белой тигрицы».
