Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Он снова споткнулся, да так, что чуть не врезался головой в крыло означенного «Лексуса». Ага, так они уже дошли до машины. Василий суетливо распахнул дверцу.
Цыганка на месте, сидит в той же позе партизанки за пять минут до расстрела. Только зажурилась судорожно и дышит со свистом – видно, совсем худо стало. Однако на полу сухо. Воды, стало быть, пока не отошли. И магнитола на месте!
Если Валентина Николаевна и удивилась, увидав в роскошном «Лексусе» цыганку в линялых юбках, то виду не подала. Василий оценил ее тактичность, однако все же порадовался, что своевременно развеял предположения насчет могущей быть жены. А то педиатр Макарова небось сочла бы его каким-нибудь цыганским бароном!
– Ну, ты как, моя дорогая? – спросила Валентина Николаевна тихо и так мягко, что зажмуренные глаза цыганки приоткрылись. Проблеснули черные, влажные от муки глаза.
– Але-лай… – вымолвила она сквозь стиснутые зубы на каком-то незнакомом Василию, наверное, цыганском языке, но тотчас пояснила по-русски:
– Плохо. Совсем плохо.
А ведь это он в первый раз услышал ее голос. Голос был гортанный, хриплый, сдавленный.
– Плохо? – повторила Валентина Николаевна удивленно.
Странно, что ее удивило? Разве и так не видно, что этой бедолаге – хуже не бывает?
– Ладно, – заторопилась она, – давайте-ка будем выбираться из машины. Без этого никак не обойтись, мы же не собираемся рожать прямо здесь, верно? А потом тихохонько поднимемся на крылечко. Ты идти-то сможешь, или все же сбегать за носилками?
Цыганка буркнула сквозь зубы что-то неразборчивое и осторожно выставила из машины одну ногу. Утвердилась на ней, потом медленно повернулась и выставила другую ногу. Попыталась подняться – но не смогла, застонала громко.
– Вас зовут как? – деловито спросила Валентина Николаевна. – Василий? Вы вот что, Василий, вы берите ее под одну руку, а я под другую!
Он подчинился, и вдвоем с докторшей они с немалыми усилиями вытянули цыганку из «Лексуса».
Она, чудилось, была в полусознании, никак им не помогала, а только громко дышала сквозь стиснутые зубы. Стоило ей утвердиться на ногах, как она вдруг хрипло вскрикнула, чуть присела – и из-под ее юбок хлынула какая-то жидкость.
Все в точности, как в той книжке описано, – воды отошли. Василий зажмурился, чтобы не видеть, как эта жидкость попадает на его кроссовки. Ладно хоть из машины вылезла, а эти кроссовки он все равно никогда не любил. Выкинет, как только до дому доберется.
Если вообще доберется когда-нибудь. Отчего это кажется, что нынешняя ночь будет длиться бесконечно?
– Ох ты, господи! – сказала Валентина Николаевна – без особого, впрочем, испуга, а вполне буднично. – Вот вам, пожалуйста. Надо поторапливаться. – Тут она достала из кармана мобильник, ткнула в какую-то кнопочку и сказала в трубку: – Катерина, зови быстренько Виталия Иваныча. У Москвитиной еще не скоро, а тут уже воды отошли, готовьте каталку, стол! И скажи, пусть в первом корпусе дверь откроют!
В ту же секунду вспыхнул свет сразу в нескольких окнах на первом этаже левого крыла, и на дворе у крыльца стало светлее.
Василий и докторша втянули цыганку на одну ступеньку, потом на другую, приблизились к двери, и Валентина Николаевна сердито ткнула в нее ногой:
– Да открывайте, хватит спать!
Дверь отворилась, стало еще светлей, в проеме возникла черная фигура, и Василий даже ахнул от удивления, потому что это была не медсестра или врач, а… полицейский. В первую минуту показалось, что это все тот же сержант Кондратьев, но тут же Василий спохватился, что сержант ведь не призрак какой-то, не может мотаться вслед за ним по ночному Дзержинску. К тому же это был прапорщик, а не сержант.
– Да что вы тут сидите, Москвитин! – с досадой воскликнула докторша. – Прямо как будто в первый раз, ну, честное слово! Вашей еще часа три ждать, не меньше, ну неужели делать больше нечего, как топчан просиживать и зубами стучать?
– Посмотрел бы я на вас, в каком бы вы были состоянии, если бы тут ваша жена рожала! – запальчиво воскликнул прапорщик Москвитин.
– Тут уж вам не повезло! – пропыхтела Валентина Николаевна, с усилием перетаскивая через порожек правую сторону цыганки (за левую отвечал Василий). – Вовек вам не увидеть, в каком я буду состоянии, когда моя жена станет рожать!
Москвитин наконец-то сообразил, что именно сказал, и нерешительно хихикнул. Ну а докторше и Василию было уже не до смеха. Цыганка в их руках словно бы в два раза отяжелела и начала оседать на пол.
– Ну, привет, – с досадой сказала Валентина Николаевна, пытаясь ее удержать. – Началось. Да где там они все?! Эй, держите ее, держите!
Это адресовалось Василию, который почему-то разжал руки, и цыганка немедленно улеглась на левый бок, а потом рванулась из рук докторши и перевернулась на спину.
Тело цыганки выгибалось, живот казался уж и вовсе нечеловечески, неестественно огромным, она что было силы стискивала колени, стараясь поднять их как можно выше. Глаза ее были широко открыты, но бессмысленно, незряче метались из стороны в сторону.
– Э-э, нет, моя милая, – строго сказала Валентина Николаевна, опускаясь рядом с ней на пол. – Этак ты своего ребеночка живьем задавишь. Ноги не сжимать надо, а развести пошире, упереться ступнями в пол и тужиться. Только ты погоди пока! На полу людям рожать не положено. Тебе надо хотя бы до топчана добраться!
Она бормотала что-то успокаивающе-деловитое, а сама тянула цыганку за плечи вверх, но та нипочем не поднималась, а все норовила повыше поднять и покрепче стиснуть колени, с которых опадали линялые юбки, открывая худые, сильные, бледно-загорелые икры.
Валентина Николаевна перестала тянуть и сердито взглянула на Василия и прапорщика Москвитина, которые столбами стояли рядом и тупо глазели на эти задранные ноги.
– Мужчины, закройте рты! – скомандовала докторша, и Василий, спохватившись, вернул на место отвисшую челюсть. Зубы отчетливо стукнули друг о друга.
Рядом послышался схожий звук, и Василий понял, что Москвитин тоже исполнил приказание.
– Вот вы! – Докторша взглянула на Василия, и он невольно вытянулся по стойке «смирно». – Пойдите сюда. Держите ее за плечи. Надо на топчан перенести. – А вы, – приказала она прапорщику, – возьмите ее под коленки! Ну, чего стали!
Но прапорщик Москвитин не послушался. Он не стал брать цыганку за ноги, а сам пал на колени, схватился обеими руками за ворох многоцветных юбок и рывком закинул их цыганке на голову.
– Да вы что, Москвитин! Берите, вам сказано!.. – выкрикнула Валентина Николаевна – и вдруг осеклась.
Цыганка жутко, истошно закричала, мученически закидывая голову и уставившись на Василия безумными, огромными, черными глазами.
Почему-то этого взгляда он испугался так, как не пугался ничего и никогда в жизни. Его словно бы затягивало в какие-то бездонные, смертельно опасные провалы, воистину в черные дыры! Он торопливо отвел – нет, словно бы отдернул глаза – и увидел, как Москвитин вдруг выхватил из кармана большой перочинный нож, сильным взмахом, со щелчком, выбросил из него узкое, длинное лезвие и… и резко чиркнул по животу цыганки!
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
