Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
Горькая ирония судьбы состояла в том, что она была землячкой Евгении. Обе – и сутенерша, и ее жертва – происходили из одного и того же богом забытого русского городка, какие в нашей империи презрительно именуют провинцией.
Надо ли говорить о том, что у землячки-сутенерши не хватило сердца и ума распознать главное: Изабель нуждается в помощи. Ее следовало отправить к врачу, и как можно скорее. Но простая жалость к «своим» была неведома Евгении, и она убрала Изабель в секс-видеошоп, где та должна была отработать.
Подобных низкопробных заведений в Германии было бессчетное множество, их можно было найти и на трассах, и в заброшенных дешевых районах любого города. Секс-видеошопы посещали клиенты, ищущие быстрого, часто извращенного удовлетворения своих инстинктов. В отличие от посетителей пуфов и борделей, людей с образованием, профессией, положением, клиенты видеошопов относились к низшему классу немецкого общества. Здесь у бедной Изабель уже не было возможности применить улыбку, грацию, small talk. Да и способности к языкам, умение общаться тут никого не трогали. Удовлетворять клиентов в секс-видеошопах было последним, и чрезвычайно мерзким, занятием.
Пожалуй, судьба Изабель как человека слабохарактерного типична для ее сверстниц, погнавшихся в годы распада великой Страны Советов за богатством, роскошью, легкой жизнью любой ценой, не рассчитавших собственных сил и соблазнов реальности и закончивших карьеру в сексбизнесе, удовлетворяя похоть возбужденных стандартной порнухой клиентов.
К сожалению, я, да и многие сочувствующие Изабель не могли помочь ей. Здесь каждый, как говорится, был только за себя! Потому что каждого в той или иной мере подстерегала опасность. Особенно тех, кто нестандартно мыслил и пытался, несмотря на почти тюремную жизнь, сохранить свою индивидуальность.
Во втором борделе я стала свидетелем показательной сцены между старыми и новыми работницами. Беттина, та самая новоиспеченная жена, ехавшая со мной в одной машине к месту работы, оказалась на короткое время в этом же баре. Вечером, в один из субботних дней, когда клиентов было немного, она, потягивая коктейль, сидела за барной стойкой. Алкоголь сделал свое дело, и Беттина стала заводиться. Она бросала ядовитые фразы в ряды девушек, сидящих за столиками у окна. Разумеется, новенькие, которые по возрасту и опыту жизни были мудрее Беттины, понимали происходящее без слов и чувствовали, что поддаваться на провокацию нельзя. Неважно, какие гадости при этом несет замужняя.
Меня всегда возмущало хамство крутых. Я попыталась взять новобранок под защиту и тут же попала в водоворот пьяной истерики. Злобные крики, мат, непристойные жесты так противоречили прекрасной внешности Беттины, еще не увядшей красоте и аппетитности девичьего тела, что мне стало ее жаль. Похоже, Беттина, как и Изабель, лишь искала повод, чтобы выместить свои зло, горечь, неудовлетворенность жизнью в этой тюряге. Я попыталась ей что-то сказать, но добрая коллега Мэри одернула:
– Не лезь! Не связывайся с ней. Ты же видишь, она сейчас невменяема!
Я поняла, что Мэри права. Пресытившись всем, что было в этих стенах, не найдя радости в новой жизни, Беттина просто мстила себе и другим за то, что привилегии свои она оплатила самым дорогим – лишением собственного выбора в жизни, своей свободой.
Глава 8
Клиенты и традиции
Как уже упоминалось, большинство персонала в немецких борделях составляли восточно-европейские девушки. Конечно, не все из них были стопроцентными моделями и сказочными красавицами… Но ведь они и попадали сюда не по приглашению салона от кутюр в Париже, а по объявлению об оказании сомнительных услуг. Однако сутенерам везло – девушки, приезжавшие сюда ловить синюю птицу счастья, были, как правило, хороши до чрезвычайности. Так что криминальный бизнес, зародившийся в 1989 году (объединение Германии) и расцветший пышным цветом в девяностые годы XX века, наводнил Германию восточноевропейским шармом. Как признавались сами западные мужчины, они не видели доселе столько привлекательности, красоты, элегантности и женственности. На базе экономических проблем бывшего Союза расцвела организованная преступность.
У некоторых представительниц нашей необъятной Родины на лице был несмываемый отпечаток наивности и любви к ближнему. Они полагали, что-де их преданное, теплое отношение к клиентам находится в прямом соотношении с финансовой обеспеченностью. Никуда дальше своей деревни не выезжая, они думали, что тут – лепота, Европа… – и совсем не понимали или не желали понять, что на самом деле это еще далеко не Европа и уж совсем не свободная жизнь.
Кроме того, девушкам явно недоставало знаний о менталитете западных мужчин. Сутенеры не проводили вводных лекций, а бросали живой товар прямиком в холодную воду.
Как и многие, я не сразу поняла, что западные люди, в частности немцы, хорошо осознают, где они находятся и что делают. Посещение борделя для них – это покупка тех же услуг, которые предлагаются в других отраслях экономики. Так же, как водитель «Мерседеса» покупает услуги техника, обслуживающего его машину, западный мужчина идет в бордель или пуф, желая побаловать свое тело, реже душу, женскими прелестями. Тратя на это деньги, немецкий клиент ожидает услуг, за которые он заплатил.
На пути девушек встречались, конечно, и романтики, ищущие возможность купить любовь. Но более трезвые и циничные умы скорее принимали тут отвлекающий от бытовых проблем, расслабляющий душ. О почти рабских условиях жизни девушек они и слышать не хотели, поэтому до обсуждения этих тем с клиентом (да еще при плохом владении немецким) почти никогда не доходило. Каждый получал здесь только то или примерно то, за чем приходил.
Но чем была бы наша жизнь, если бы в ней не было исключений? Исключения были и здесь – как радостные, так и неприятные.
Радостными исключениями были щедрые, добрые и более-менее образованные, культурные клиенты. Они многое понимали интуитивно, не говоря лишних слов и не задавая вопросов.
Неприятными – скряги. Педантичные, навязчивые, они заранее расписывали свой сценарий и заставляли его придерживаться, как бы он ни был противен. Таких приходилось с трудом выносить, но ничего не попишешь… Клиент – всегда клиент, и он ждет внимания и услуг, за которые заплатил.
Однако самыми нежеланными гостями в борделе были не скуповатые немцы или голландцы, не придирчивые англичане, нет. Самыми противными, наглыми и беспардонными в поведении с девушками были так называемые русские немцы или, на местном наречии, аузидлеры – переселенцы. Они не относились ни к нашим, русским, ни к немцам, потому что немцы их за своих тоже не считали.
С какой же страстью, ненавистью и презрением отыгрывались они на наших девушках! Тут было все: и пренебрежение к такой вот проститутке, и желание получить не только то, за что заплатил, но еще и сверх того. Почему? Да потому что ему так хочется, без всяких объяснений. Даже баркиперше Карле от этих гостей, которые и впрямь «хуже татарина», было очень сложно избавиться.
Такой наглый и необузданный клиент, полурусский-полунемец, попался однажды и мне. Обрадовавшись вначале родной душе, она не знала потом, как от этой души избавиться. Как и положено русскому, он с лихвой наобщался, наговорился со мной, а потом стал требовать эротических услуг как положено. При этом оплаченное им время уже прошло, о чем я ему и намекнула. Что тут началось! Лихой аузидлер стал обзываться, применять силу, и дело могло бы кончиться непредсказуемо, не позови я на помощь. Но и после этого гость не унимался, и весь бордель просто сотрясался от его криков. Баркиперше с большим трудом удалось выставить орущего клиента за дверь, пригрозив ему вызовом полиции «за нарушение правил поведения и отсутствие этических норм». В этой ситуации коллеги по работе, как настоящие инженеры человеческих душ, откровенно сочувствовали мне и успокаивали.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
