Она поднялась с колен и уже по-человечески поприветствовала их. Эрленд знал, что ее зовут Матильда. Она недавно начала работать в должности судебного медэксперта. Эрленда подмывало спросить ее, почему она выбрала судебную медицину. Почему не стала просто врачом, как другие, чтобы пользоваться благами исландской социальной системы.
— Он получил удар по голове? — вместо этого спросил Эрленд.
— Похоже на то, — подтвердила Матильда. — Однако трудно сказать, каким именно предметом. Все следы исчезли.
— Так речь идет о преднамеренном убийстве? — вставил Сигурд Оли.
— Все убийства преднамеренны, — заметила Матильда. — Разница лишь в богатстве фантазии.
— Нет никакого сомнения в том, что это убийство, — вмешалась Элинборг, до этого молча слушавшая беседу.
Она перешагнула через скелет и наклонилась над большой ямой, которую техники вырыли на дне озера. Эрленд подошел к Элинборг и увидел, что в глубине лежит большой металлический ящик черного цвета. Он был привязан веревкой к скелету. Ящик по-прежнему утопал в песке, но все же можно было разглядеть что-то похожее на сломанные счетчики, черный циферблат и черные кнопки. Ящик был исцарапан и помят. Крышка открылась, и внутрь набился песок.
— Это еще что? — удивился Сигурд Оли.
— Бог его знает, — откликнулась Элинборг. — Но утопили его с помощью этого предмета.
— Похоже на измерительный прибор, — предположил Эрленд.
— Я никогда такого раньше не видела, — призналась Элинборг. — Техники полагают, что это радиопередатчик. Они ушли поесть.
— Радиопередатчик? — удивился Эрленд. — Что еще за радиопередатчик?
— Этого они не знают. Нужно выкопать ящик из земли.
Эрленд посмотрел на веревку, привязанную одним концом к скелету, а другим к черному предмету, которым воспользовались, чтобы утопить тело. Он представил себе людей, вытаскивающих труп из автомобиля, привязывающих к нему радиопередатчик, гребущих на лодке прочь от берега и скидывающих свой груз за борт.
— Так его утопили? — проговорил он.
— Вряд ли он сделал это сам, — вырвалось у Сигурда Оли. — С трудом верится, что он приплыл сюда один, привязал к себе радиопередатчик, который ему нужно было держать в руках, когда он ударял себя по голове и падал в воду, чтобы уж наверняка утонуть. Тогда это было бы самое идиотское самоубийство в истории.
— Вы полагаете, что эта штука очень тяжелая? — перебил Эрленд Сигурда Оли, начинающего действовать ему на нервы.
— По-моему, достаточно увесистая, — отозвалась Матильда.
— Может, стоит поискать орудие убийства на дне? — вмешалась Элинборг. — Металлоискателем, если речь идет о молотке или чем-то подобном? Вполне возможно, его выбросили в озеро вместе с телом.
— Техники займутся этим, — пробурчал Эрленд, присев на корточки около черного ящика и начав выгребать из него песок.
— А если это какой-нибудь радиолюбитель? — предположил Сигурд Оли.
— Ты придешь на вечер? — ни с того ни сего спросила Элинборг. — На презентацию книги?
— Разве мы можем отказаться? — усмехнулся Сигурд Оли.
— Мне не хочется тебя принуждать…
— Как называется книга? — поинтересовался Эрленд.
— «Уложение и соблюдение правил»,[7]— оживилась Элинборг. — Такая игра слов. Уложение в смысле законов страны, но еще и как слои в лазанье, например, или в слоеном торте. И также с правилами, ну, знаешь, «блюдо» и «блюсти»…
— Очень остроумно, — похвалил Эрленд и с удивлением посмотрел на Сигурда Оли, умирающего со смеху.
Ева Линд в белой одежде, поджав под себя ноги, сидела напротив отца и беспрерывно, словно под гипнозом, накручивала пряди волос на указательный палец. Вообще-то к пациентам не пускали посетителей, но Эрленд был хорошо знаком персоналу, поэтому ему не чинили препятствий в свиданиях с дочерью. Довольно долго они сидели молча. На стенах комнаты отдыха, в которой они находились, висели плакаты, направленные на борьбу с алкогольной зависимостью и наркоманией.
— Ты все еще встречаешься с этой старушкой? — спросила Ева, накручивая волосы.
— Прекрати обзываться — возмутился Эрленд. — Вальгерд на два года моложе меня.
— Какая разница? Все равно старушка. Так ты все еще встречаешься с ней?
— Да.
— И она приходит к тебе домой, эта Вальгерд?
— Заходила один раз.
— Так вы тискаетесь по отелям?
— Что-то вроде. Как ты? Сигурд Оли передает привет. Говорит, что его плечо немного лучше.
— Я промазала. Хотела попасть ему по башке.
— Хватит! Иногда ты и в самом деле ведешь себя как полная дура! — рассердился Эрленд.
— Она ушла от своего мужика или все еще замужем, эта Вальгерд? Ты мне что-то говорил об этом.
— Тебя это не касается.
— Так она наставляет ему рога? А ты, получается, трахаешь чужую телку. Ну и как тебе?
— Между нами нет интимных отношений, хотя это тебя ни в коей мере не касается. И прекрати выражаться как сапожник!
— Какое счастье, что ты не спишь с ней!
— Скажи-ка, тебе тут разве не дают лекарство против злобы?
Он встал. Ева посмотрела на него.
— Я не просила тебя упекать меня сюда, — прошипела она. — Я не просила тебя решать за меня. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, в полном покое.
Эрленд вышел из комнаты, даже не попрощавшись.
— Передай от меня привет своей старухе! — крикнула Ева ему вслед и снова принялась монотонно наматывать волосы на палец. — Передай привет этой чертовой курице, — повторила она тихо.
Эрленд припарковал машину у дома и вошел в подъезд. Поднявшись на свой этаж, он увидел сидящего на корточках у двери долговязого молодого человека с длинными волосами. Мужчина курил. На верхнюю часть туловища падала тень, и Эрленд не мог различить лица незнакомца. Первая мысль была, что это какой-то криминальный элемент, который хочет потолковать с ним о чем-то. Такое иногда случалось: ему звонили надравшиеся в стельку типы и сыпали угрозами в его адрес, потому что он так или иначе вторгался в их тоскливое существование. Некоторые даже осмеливались являться к нему домой со своими претензиями. Эрленд приготовился к чему-то подобному и ждал на лестнице.
Заметив, что Эрленд поднялся на этаж, молодой человек выпрямился.
— Можно зависнуть у тебя? — спросил юноша, не зная, что делать с окурком.
