Мы все радостно закричали, когда Р. Б. Фаррадей вошел в зал. Я видел, как многие при виде его открыли рот от удивления. Он был совсем не таким, каким его представляли.
Вот хотя бы одна деталь. Он оказался коротышкой — едва доставал Алонзо до плеча. Мало того, он был жутко тщедушным. Маленькая головка на тонкой шее была покрыта зализанными черными волосами. Бросалась в глаза черная, можно сказать щегольская, бородка с узкой полоской седины по центру.
Он носил черную футболку, черные шорты и сандалии. Ноги и руки у него были как две зубочистки — такие же тощие.
Внезапно что-то яркое блеснуло у него на груди. Вглядевшись получше, я увидел, что это поблескивал красными глазами серебряный череп, висевший на цепочке.
Я перегнулся через стол, наблюдая за ним. Мой герой! Самый знаменитый на земле создатель ужасов. Мне до сих пор не верилось, что я нахожусь с ним в одном помещении.
Мистер Фаррадей вскарабкался на высокий деревянный стул. Когда он забирался на стул, то почему-то напомнил мне кузнечика. Он был такой жилистый и тощий. В одной руке у него была небольшая панель управления, а другой он поглаживал свою бородку, дожидаясь пока утихнут наши восхищенные охи и ахи.
— Спасибо вам за такое теплое приветствие, — в конце концов сказал он.
Я еще немного нагнулся вперед, напряженно вслушиваясь в его слова. У него был очень тихий голос, поэтому казалось, что он говорит шепотом.
— Это лето принесло мне много приятных волнений, — продолжал мистер Фаррадей, укладывая панель управления на свои костлявые колени. — Алонзо уже сказал вам, что по моим сценариям снято тридцать пять фильмов ужасов. Но это ведь всего лишь фильмы. Цветные картинки, воспроизведенные на пленке. А этот лагерь дал мне шанс наконец-то претворить мои фильмы в настоящую жизнь. И с этого момента все вы становитесь моими актерами.
Мы опять одобрительно закричали. Наручники по прежнему мешали мне двигать руками.
— Почему мы должны быть в наручниках? — крикнул я.
Все поддержали меня и комната загудела как большой улей.
Алонзо знаком призвал нас соблюдать тишину. Но мистер Фаррадей улыбнулся и продолжал поглаживать свою бородку.
— Кто-нибудь из вас видел мой фильм «Месть доктора Жестокость»? — спросил он.
Несколько ребят закричали: «Да!»
— Ну, тогда вы наверняка помните страхо-метр из этого фильма, — сказал мистер Фаррадей. — Эти наручники и провода подключают вас всех к похожей машине.
— А что она делает? — спросила девочка из первого ряда.
— Я вам покажу, — ответил мистер Фаррадей. Он соскользнул со стула и повернулся к.
Алонзо:
— Почему бы вам не найти добровольца?
Алонзо подошел к столам и заскрипел наручниками, которые извлек из кармана своего халата. Его глаза, превратившиеся из серых в черные, начали медленно скользить по нашим лицам.
Мне он напомнил одного сумасшедшего доктора из фильма Р. Б. Фаррадея.
Я давно не пересматривал фильм «Месть доктора Жестокость». Поэтому мне пришлось здорово напрячь свою память, чтобы вспомнить, что же делает этот страхометр.
Алонзо поднял руку и указал на один из столов.
— Давайте устроим пробную демонстрацию вон на том парне, — сказал он. — На нашем возмутителе спокойствия.
— Нет! — услышал я голос Криса. — Нет, только не я! — Он дергался, пытаясь освободиться от наручников. — Пожалуйста, только не я.
Интересно, чего он так боится?
Дети зашевелились, поворачиваясь на звук его голоса. Все уставились на Криса.
Я заметил, что Мередит и Элизабет были не на шутку испуганы. А сидящий за ними Джек 1юобще не шевелился, а только зажмурился.
Я увидел, как мистер Фаррадей нажимает какие-то кнопки на своем пульте. После этого он подошел к стене и щелкнул большим рубильником.
— Н-е-е-е-т! — закричал Крис.
Я услышал, как потрескивает электричество.
Крис задергался на месте. Его голова откинулась. Потом он вскочил. Его тело дрожало и извивалось.
Ребята закричали. В комнате поднялся ужасный гвалт. Я же засмеялся.
— Это всего лишь шутка, — заметил я, повернувшись к своему соседу. — Наверняка все подстроено.
Но голова Криса упала на плечо, он весь обмяк и рухнул на стол.
8— Выключите это! Отключите его от питания! — закричал мистер Фаррадей. Он неистово колотил по кнопкам клавиатуры.
Алонзо приподнял голову Криса за волосы.
Кто-то закричал. Остальные застыли в молчании. У меня перехватило дыхание, когда я увидел, как Алонзо пытается привести в чувство Криса.
— С ним все в порядке? — закричал мистер Фаррадей. — Он жив?
— Выживет, — холодно ответил Алонзо и подозвал двух вожатых: — Заберите его отсюда!
Алонзо снял с Криса наручники и убрал провода. Двое вожатых попытались вытащить обмякшее тело Криса из-за стола. Это им удалось с большим трудом, они едва его не уронили.
Все это время в комнате стояла мертвая тишина. Входная дверь тяжело закрылась за вожатыми.
Мистер Фаррадей поглаживал свою бородку и ходил взад-вперед перед одним из каминов. Потом подозвал своего помощника Алонзо.
— Надо было отключить напряжение, — сказал Р. Б. Фаррадей, покачивая головой.
Алонзо сложил руки на груди, и его лицо растянулось в дьявольской улыбке.
— А мне кажется, что так гораздо веселее, — ответил он.
Мистер Фаррадей остановился и уставился на своего помощника.
— Ты слишком жесток, Алонзо. Не заставляй меня сожалеть о том, что я пригласил тебя и а эту работу.
Ухмылка Алонзо стала еще шире.
— А вы не заставляйте меня сожалеть о том, что я согласился с вами работать, — выпалил он.
Мистер Фаррадей снова покачал головой.
— Думаю, мне стоило оставить тебя гнить в тюремной камере. По-видимому, ты совсем не изменился.
Что? Я не верил своим ушам. Тюремная камера? Я с трудом сглотнул. Почему мистер Фаррадей сказал это? Он, что, забыл, что мы все прекрасно его слышим?
— А как Крис? — закричал Джек из дальнего конца комнаты. — С ним все будет в порядке?
Мистер Фаррадей и Алонзо напряженно смотрели друг на друга и молчали.
— А теперь вы снимите с нас эти наручники? — спросила девочка, сидящая недалеко от меня.
Ее вопрос заставил владельца лагеря очнуться от своих мыслей. Казалось, он внезапно вспомнил, что находится в этой комнате не один. Но все-таки ей не ответил.
