У меня за спиной раздался судорожный вздох. Кто-то дышал мне в затылок.
Я даже не сразу сообразил, что это Стефани.
Не сводя глаз с головы, я приблизился к темной щели между стеной и дверью. Потом я наклонился и протянул руки к черепу. Сердце так сильно забилось, что я испугался, что оно сейчас разорвется.
Черные провалы глазниц таращились на меня – круглые, жуткие и печальные.
Я взялся за череп и хотел было поднять, но у меня так тряслись руки, что я его не удержал. Череп выскользнул у меня из рук и покатился по полу.
Стефани вскрикнула – страшная находка покатилась ей прямо под ноги.
Я видел, что она не на шутку перепугалась. Она застыла на месте, как будто парализованная ужасом.
Череп с глухим стуком ударился о ее кроссовку и остановился.
Пустые глазницы глядели на Стефани снизу вверх.
– Дуан… – выдавила Стефани. Она прижала ладони к щекам, не сводя испуганных глаз с черепа. – Я и не думала… я не думала, что мы и вправду ее найдем, эту голову…
Я шагнул к ней, решив, что настала моя очередь побыть храбрым. Пусть Стефани убедится, что я не такой уж слизняк и тряпка, который пугается собственной тени.
Я докажу ей, что я настоящий мужчина. Я поднял череп с пола и поводил им перед лицом Стефани, чтобы она поняла, что ничего страшного в этом нет. Потом я подошел к трюмо, на котором горела лампа, чтобы разглядеть эту несчастную черепушку получше.
Череп был очень твердым. И очень гладким. Я и не думал, что черепа бывают такими гладкими.
И глазницы были какими-то уж слишком глубокими.
Стефани тоже подошла к трюмо с лампой. Мы вместе склонились над черепом… и только тогда до меня дошло, что это никакой не череп.
Мы со Стефани разочарованно взвыли.
Это был шар для боулинга. Отполированный деревянный шар, растрескавшийся от старости.
– Ну мы и кретины, – пробормотала Стефани, хлопнув себя по лбу.
Я указал глазами на деревянные кегли в куче старых игрушек, когда-то принадлежавших Эндрю.
– Наверное, это один набор, – тупо проговорил я. Очень глубокомысленное замечание, я согласен.
Стефани отобрала у меня шар и повертела его в руках.
– Но у него только две дырки. Я кивнул.
Все правильно. Он же старинный. А тогда у шаров для боулинга было всего две дырки. Я знаю, потому что мне папа рассказывал, когда мы с ним ходили в кегельбан. Папа никак не мог сообразить, куда они девали большой палец.
Стефани засунула пальцы в дырки на шаре. В «глазницы». Она покачала головой. Я видел, что она искренне огорчилась. И это понятно. Ведь мы с ней уже настроились на то, что нашли голову призрака.
Откуда-то снизу доносился грохочущий голос Отто.
Стефани вздохнула.
– Наверное, нам надо спуститься вниз и присоединиться к группе. – Она положила шар к остальным игрушкам.
– Ну уж нет! – решительно заявил я.
Мне понравилось быть храбрым. Для разнообразия. Тем более что я знал: если я сейчас отступлюсь, то уж больше никогда не решусь на подобный отчаянный шаг.
– Уже поздно, – проговорила Стефани. – Мы все равно здесь ничего не найдем, никаких призраков.
– Здесь, наверное, не найдем. Потому что мы здесь бывали уже сто раз, – сказал я. – Я знаю, что надо делать. Надо найти такую комнату, где мы не были еще ни разу.
Стефани задумалась.
– Дуан, ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что если эта голова действительно существует, то она спрятана где-то там, куда не водят экскурсии. Может быть, наверху. На третьем этаже.
Стефани вытаращилась на меня во все глаза.
– Ты хочешь подняться на третий этаж?! Я кивнул.
– Ну да. Может быть, именно там и обитают все призраки.
Стефани смотрела на меня так пристально, что мне даже стало слегка неудобно. Я понял, о чем она думает. Мой неожиданный приступ храбрости очень ее удивил.
На самом деле я вовсе не чувствовал себя таким уж отчаянным и неустрашимым, каким хотел показаться. На самом деле мне просто хотелось произвести впечатление на Стеф. Ведь это приятно, когда твоя давняя подруга поражается твоей храбрости.
Я очень надеялся, что она скажет: «Нет, Дуан. Давай лучше спустимся вниз, где все».
Но Стефани лишь улыбнулась с довольным видом и сказала:
– Ну ладно. Пойдем.
Так что мне волей-неволей пришлось быть храбрым.
Да и Стефани тоже надо было держать марку. Кошмарный Ужас Уилис-Фоллс пошел на охоту за привидениями. Вверх по темной скрипучей лестнице на третий этаж Дома-на-Холме.
Глава 3
У подножия лестницы висела табличка:
ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА. ПОСЕТИТЕЛЯМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
Мы прошли мимо таблички и ступили на узкую лестницу – туда, куда вход воспрещен.
Я больше не слышал голоса Отто. В тишине раздавался лишь скрип ступеней у нас под ногами. И глухие удары сердца.
Наверху было жарко и душно. Лестница вывела нас к длинному темноту коридору. Здесь не было ни факелов, ни свечей. Свет проникал сюда только с улицы – сквозь крошечное окошко в конце коридора. Бледный, голубоватый свет, от которого все вокруг казалось каким-то нереальным и жутким.
– Давай начнем с первой комнаты, – прошептала Стефани, тряхнув головой, чтобы откинуть назад волосы, упавшие ей на лицо.
Здесь наверху было так жарко, что у меня тут же вспотело лицо. Я вытер лоб рукавом куртки и направился следом за Стефани, которая уже шагнула к двери первой комнаты справа по коридору.
Тяжелая деревянная дверь была приоткрыта. Мы со Стефани протиснулись внутрь. В комнате было темно и мрачно. Бледный голубоватый свет с улицы еле-еле сочился сквозь пыльные окна.
Я оглядел комнату.
Она была совершенно пустой. В ней даже мебели не было. Никаких признаков жизни. Не говоря уже о привидениях.
– Стеф, смотри. – Я указал на дверь в дальней стене. – Давай посмотрим, что там.
Когда мы проходили мимо окна, я выглянул на улицу. Полная луна стояла уже высоко над верхушками голых деревьев.
Дверь привела нас в другую комнату, поменьше. Здесь было еще жарче. На стене под окном чернела огромная паровая батарея. В центре комнаты стояли две старинные кушетки. Больше никакой мебели не было.
– Пойдем дальше, – прошептала Стефани, указав глазами на узкую дверь напротив той двери, в которую мы вошли.
Мы прошли через эту дверь и оказались еще в одной комнате.
– Похоже, что здесь все комнаты связаны, – сказал я и чихнул. Потом еще раз чихнул. И еще.
