Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Это была ее тайна, а еще больше – страшная тайна преподавателя Самоварова.
Они с Эллой сидели в темном подвале кафе, и Эмма говорила горячо, без остановки, то и дело прикуривая одну сигарету от другой, и бесконечно пила черный несладкий кофе.
– Нет, ты только подумай, – взывала она к сестре, – полюбить человека по фамилии Самоваров! Разве можно было придумать подобную пошлость?
Элла тяжело вздыхала и беспомощно разводила руками.
– Ты понимаешь, – продолжала Эмма жарким шепотом, – он вообще не мой вариант, вообще! – тут она сделала «страшные» глаза. – Ну, сама посуди – во‑первых, он преподаватель. В этом уже есть какая-то пошлость. Женат – во‑вторых. И это снова огромная пошлость.
Элла послушно кивала.
– В-третьих, нарцисс. Понимаешь? Самый типичный, банальный нарцисс. Когда он проходит мимо зеркала, я боюсь рассмеяться. Он оглядывает себя с трех сторон! Лево, право и еще, обернувшись, слегка со спины! Он поминутно поправляет волосы! Можешь себе это представить? И у него в портфеле, с собой, есть любимый одеколон. Разумеется, Франция. Привозной, прямо оттуда. Пахнет, конечно, роскошно. Дальше – костюм. Тоже оттуда. Говорит, что привозит из Польши – нашим не доверяет. Рубашки, галстуки – все отменное, самое модное и только импорт. И еще – ну, ты сейчас упадешь. – Она наклонилась к сестре и прошептала: – Носки. Носки тоже оттуда! – Она откинулась на спинку стула и, ожидая эффекта, спросила: – Ну? И как тебе эта картинка?
– Ну-у-у! – протянула Элла, не понимая, что нужно ответить. Осудить? Восхититься?
– Да, – Эмма снова подалась вперед, – забыла. Белье! Совсем не то, что мы видели. Ну, у отцов, например. Сатиновые, до коленей, кошмары. А здесь… Эластичные трусики белого цвета, и так облегают!.. Ну, ты поняла…
Элла, конечно, не поняла, но кивнула. На всякий случай.
А сестра продолжала:
– Элка! Это вообще наваждение. Морок какой-то. Словно заколдовали. И меня, и его! Мы – как в горячке. Ничего не понимаем, никого не видим вокруг. Ничего не слышим. Ходим с воспаленными глазами, туманом в голове и шумом в ушах. У него – то же самое. Я спрашивала его. В голове только одно – чтобы стремительно, мгновенно оказаться на необитаемом острове и… рухнуть в объятья. Замереть на минуту и – снова туда! Ну, ты поняла… – со вздохом повторила она и надолго притихла.
Элла опять не поняла ничего, но снова кивнула – на всякий пожарный. Эти разговоры, откровения так будоражили ее душу и сердце, что после этих снова ставших такими частыми встреч она долго не могла уснуть и шла на работу с головной болью и сердечной тоской.
– Или вот! – оживлялась Эмма, припомнив что-то. – Вот, послушай. Мы ищем квартиры, любые углы, которые могут нас приютить и где мы… Ну, сама понимаешь. И нам всегда мало времени. Всегда! Хотя… Его и вправду катастрофически мало. Что там – час или два? Или даже четыре? Мне кажется, если бы нам отпустили год или два – мы не смогли бы наесться всем этим! Он говорит, что я – дикая кошка и что у него ничего подобного не было. Опять пошлость, да? Вот именно – пошлость! Но я все принимаю. Все от него принимаю и со всем соглашаюсь. И у меня тоже ничего подобного не было. Хотя это понятно. Все эти мальчики с их пространными разговорами о смысле жизни, они всегда робеют, эти мальчишки. Всегда. И поэтому нагоняют пафоса и делают умный вид. А у самих – потные руки! Трусливые зайцы. Во всем! А он – взрослый, поживший мужик. Ему сорок два. И бабы, как ты понимаешь, были всегда.
– Он… всегда изменял? – осторожно спросила Элла. – В смысле – жене? Что, всегда?
Эмма уставилась на нее с удивлением.
– Да какая, собственно, разница? Ты вообще о чем? Это что, нас должно волновать? Да и потом – почему такой, как он, должен достаться одной?
– Ну, а потом? – робко осмелилась поинтересоваться Элла. – Что будет дальше?
– В смысле? – нахмурилась Эмма.
– Ну… – совсем растерялась сестра, – он… разведется?
Эмма равнодушно пожала плечами и повторила:
– Разведется? Да вряд ли, наверное… Там – дочь и жена. Его, я полагаю, все это устраивает. Привычка и прочее. Дом, общий круг. Родители. Общая жизнь. А я… я – это… Ну, как объяснить? Я – тоже жизнь, но другая. Тайная, яркая, полная страсти и чувств. Наверное, так.
Элла кивнула.
– Но… Нет, я все понимаю. И все же… Что дальше? Тебе… надо замуж, – наконец выпалила она, – семью…
– Скажи еще – детей! – недобро усмехнулась та. – Семью? А зачем? Зачем все эти… – она помолчала, перебирая пальцами, – ну, эти штуки… семейные? Быт, носки и рубашки. Бигуди и крем на лице. Ночная сорочка и тапки. Завтрак и ужин. Котлеты и суп. В гости к родителям, грядки на даче. Все это – зачем? Нет, ты объясни. Приведи хоть какие-то доводы «за» против того, что я сказала!
Элла вздохнула, пожав плечами.
– Так… все живут. Бабушка с дедом, наши родители, их друзья и соседи. Разве не так? Так вроде бы надо.
– Так… Разумеется, так! Только я, – тут Эмма засмеялась, – я – это не все! Поняла? И все это «надо» лично мне не надо категорически! Да и потом – посмотри на наших. Давно грызутся, как мыши, раздражаются. Всегда недовольны друг другом. Пусть по пустякам, мелочам. Но… А ведь какая любовь была! Разве не так? Все просто устали – друг от друга устали. Быт заедает, проблемы. Болячки. Нехватка денег, рушатся планы, умирают желания.
– Ну, а одной? – осмелилась уточнить Элла. – Одной разве лучше? Решать проблемы, болеть? Встречать старость?
Эмма рассмеялась и махнула рукой:
– Где еще та старость? Вот именно – далеко-далеко. Вместе с болезнями. Пока до нее доползем… Вся жизнь впереди – такая огромная. Долгая жизнь! Элка! Живем мы сейчас, а не завтра. Сейчас и сегодня! Любим, страдаем, мечтаем…
Элла кивнула и слабо улыбнулась.
– Ты, наверное, права. Только…
Сестра перебила:
– Знаешь, обойдемся без «только». Сегодня мы просто – живем!
«Счастливая Эмка, – думала Элла, – «просто живем»! Как четко и ясно. Действительно просто. А я… я так не умею. Просто жить и получать удовольствие. Вообще не умею получать удовольствие. И где они, эти удовольствия, я просто не знаю. И будут ли?»
За сестру она переживала – добром все это не кончится. Такие связи в конце концов… приносят одни страдания. Этот Самоваров семью не бросит, а вот Эмку – наверняка. Перегорит. Сухие дрова страстей горят ярче, сильнее, но и сгорают быстрее. И что будет с Эмкой?
Все знания были из книг – а уж там все про страсти написано! Больше, чем про все остальное. Про страсти и про страдания после этих самых страстей.
Но что поделать? Эмка всегда была своевольной. Всегда самой смелой и умной. И нет для нее авторитетов – нет и не было. Сами с усами. Кого и когда она слушала, наша бесшабашная Эмка?
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
