— Я позвонил в администрацию Эмброуза Кеттеринга. Для уик-энда они приглашают артистов разнообразных жанров. И только самых известных актрис. Однако… — Монти не терял оптимизма, — у меня есть клиент, который будет выступать на этом самом шоу. Но только сегодня утром выяснилось, что никто из его помощников не сможет поехать с ним в Атлантик-Сити. Поэтому, если хочешь выйти на сцену в качестве его помощницы, милости прошу. Это все, что я могу сделать для тебя, Алисия. Другой путь — приобрести билет за пять тысяч долларов или устроиться в качестве горничной в отель Уилсона.
— Монти, я вас обожаю!
К удивлению Чанса, при этих словах акула попыталась даже подпрыгнуть от радости. Он усмехнулся. Алисия Кэннон все-таки очень миленькая, несмотря на свой несносный характер. Он на минуту представил ее без ужасных острых зубов.
— С кем я еду?
— С моим новым клиентом, — ответил Монти. — Он иллюзионист.
— Иллюзионист? — Акула насторожилась.
— Да… — Монти поднялся, чтобы наконец представить своих посетителей друг другу. Чанс, почти уверенный в том, что акула так и не заметила его присутствия, встал и прошел на середину комнаты.
— Минутку, минутку. Иллюзионист, говорите? Монти, может, вы будете чуть серьезней?
— Так вот, Элли, разреши…
— Монти! Роланду Хьюстону было достаточно одного взгляда на мою фотографию, чтобы не воспринимать меня серьезно. Вы действительно надеетесь на успех, если он увидит меня полуголой, распиливаемой на две части каким-то дурачком в красной кепочке?
— Это не так, — попытался вставить слово Монти.
— Мне не нужно, чтобы встреча с нужным человеком проходила при таких обстоятельствах, — возразила Элли. — Мое появление на сцене вместе с кроликами, выпрыгивающими из шляпы, в сопровождении пошлых шуточек… Нет, Монти. Простите.
— Я-то думал, ты очень хочешь попасть туда, — осторожно сказал агент. Он виновато поглядел на Чанса.
— Да, хочу! Но сначала вы нарядили меня в шкуру акулы, а теперь предлагаете фокусника! — возбужденно закричала она. — Последние пять часов я провела в обществе краснорожих пьянчуг, которые собрались со всех англоязычных стран мира. В наряде, который своей теснотой, я подозреваю, нанес урон моему телу. И теперь мое имя — понимаете, именно мое — будет напечатано в брошюрах, посвященных конгрессу рыболовов! И их увидит весь мир. — Она вздохнула и продолжила: — Монти, за эти пять часов я стерпела столько унижения! Неужели вы не могли подобрать для меня что-нибудь более благородное… чем фокусы?
Она произнесла это слово со столь неприкрытой брезгливостью, что Чанс еле сдержался, чтобы не взорваться.
— Я думаю, с меня довольно, — произнес он сквозь зубы.
Акула неожиданно повернулась в его сторону, и Чанс увидел перед собой ее раскрытую пасть. Он слышал ее дыхание, он видел, как она начала медленно отклоняться назад. Не долго думая он подскочил к Алисии Кэннон, чтобы удержать ее от падения. Он вцепился в ее одежду, обхватив правой рукой за плечо, и удивился, когда понял, что пальцы касаются ее груди. Брови Чанса поползли вверх — шикарная грудь женщины, кажется, была настоящей. Алисия Кэннон была упакована в такую тесную шкуру, что даже дышала с трудом.
— Уберите от меня свои руки! — заревела она.
— Может быть, лучше было бы позволить вам упасть, — съязвил он, отстраняясь от нее.
— Я где-то вас видела, — вдруг сказала Элли.
— Если вы видели мое представление, то, возможно, знаете, что я не…
— Нет, нет. Не представление. Я видела вас… — Она подплыла чуть ближе к Чансу. — Он… — Она брезгливо поморщилась.
— Элли, — Монти пытался спасти ситуацию, — познакомься, Чанс Уил.
— Весьма рад, — солгал он.
— Ну и ну! — фыркнула Алисия.
— Господи, лучше бы я не вышел сегодня на работу, — прошептал Монти.
Потом все долго молчали, и никто не знал, как сгладить неприятную сцену. Первой оказалась Элли.
— Пожалуй, мне пора. Я позвоню вам в понедельник, Монти, ладно?
— Конечно, Элли.
Она потихоньку заковыляла к выходу. Чанс прикрыл дверь, а затем сел на свое место. Их с Монти глаза встретились.
— Мне так неловко, Чанс. Все это ужасно. У меня нет слов.
— Служители театрального жанра частенько относятся к иллюзионистам с презрением. Я просто попал под горячую руку.
На самом деле Чанс никогда бы не позволил оскорбить себя. Довольно нелепо, что дамочка, одетая в акулью шкуру, думала о себе так хорошо, что считала появление на сцене с фокусником оскорблением своего профессионального достоинства.
— Она вела себя непристойно! — вздохнул Монти. — Конечно, она не заметила, что ты был в кабинете. Но в любом случае она поступила отвратительно. Конечно, Алисия — темпераментная женщина, но обычно куда спокойнее. Думаю, сегодня она просто не в своей тарелке.
— Все в порядке, Монти. Вы не могли предвидеть такой реакции на свое предложение.
— Я поговорю с ней, когда она придет в себя.
— Не надо.
— Тебе же нужен компаньон.
— Нет. Лучше я поеду один. В конце концов, я же не собираюсь делать целое шоу. Десять минут, не больше. Так уже было много раз. Тем более мои выступления не требуют специальных помощников или подсадных уток из зала.
— Я только подумал…
— Нет, — повторил Чанс более настойчиво. — Как-нибудь обойдусь без таких помощниц. Забудем об этом, Монти.
Вскоре они закончили обсуждение всех деталей контракта и, поскольку обоих не покидал неприятный осадок, поспешили расстаться. Чанс вошел в лифт. Наконец-то он был совершенно один. Только теперь он понял, насколько глубоко было нанесенное ему оскорбление.
Он вышел на улицу. Прекрасный теплый сентябрьский денек, так хорошо начавшийся, был безнадежно испорчен. Чанс побрел по улице.
Впереди, совсем рядом, шаркая, ковыляла акула.
Она приковывала к себе десятки взглядов. Даже видавшие многое на своем веку ньюйоркцы останавливались, чтобы поглядеть на нее. Она шла так медленно, что Чанс в два счета догнал ее.
Он шел за ней след в след.
— Неплохой прикид, — заметил он.
— Отстань, — бросила она, не поворачивая головы.
— Эй, поаккуратнее, я ведь могу сделать так, что вы исчезнете от одного взмаха моей руки.
Акула резко остановилась и посмотрела на Чанса сквозь открытую акулью пасть.
— Ах это вы, — недовольно пробурчала она. — Решили преследовать меня?
— Нет. Не имею никакого желания. Вы ползете как черепаха, и догнать вас не составляет никакого труда.
— Уходите.
— А может, вы позволите мне, жалкому второсортному фокуснику, побыть еще немного в обществе великой актрисы? Я просто очарован вашим талантом!
