Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 9
А Пантелеич заканчивал:
– Тут я из леса выбегаю с косой, весь в водорослях. Бабка в панике. То ли смерть зелёная уже и за ней пришла, то ли это индеец из пионерской самодеятельности с лета в лесах запутался. В общем, полные кранты! Бабка моя – в одну сторону, коза – в другую, ведро опрокинула! Обе с воплями бежать. Я кричу: «Стой! Стой! Это я!» Куда там! Никогда в жизни моя бабка так быстро не бегала. Пионеры такую скорость на стометровке не развивали. Ну, пусть бежит. Не хватало мне в моих водорослях за ней гоняться.
Я спросил:
– А что дальше было?
– Дальше не так интересно. Дальше она вернулась, и не одна, а с милиционером каким-то молодым и священником. Он в соседнем доме комнаты снимал. Подошли они так осторожно к дому, а тут я из дверей выхожу уже в штанах и телогрейке, как полагается. И всё им рассказываю: и про трусы, и про коршуна, и про отдыхающих. Они как начали хохотать.
– А что ваша жена?
– А бабка моя веник схватила и давай всех этим веником лупить. Сначала меня, потом милиционера, потом священника, а потом и козу. Всех разогнала, да так зло! Очень невежливо получилось. Я с ней потом два дня не разговаривал.
– А что коршун? – спросила моя спутница.
– А что коршун. Летает. На днях я у него курицу отбил. Здоровую, красную, рыжую. Бабка так и зовёт его – снабженец.
– Ой, покажите курицу, – попросила моя спутница.
– Нет, – отказал Пантелеич. – Нечего показывать.
– Почему?
– Съели курицу.
– Почему съели?
– Очень просто почему, – объяснил сторож. – Не буду же объявление писать: «Нашлась курица. Потерявших прошу забрать». Или по всем деревням нашим приречным с курицей ходить и спрашивать: «Не ваша? Не ваша ли?» Верно?
Мы кивнули головой – верно.
– Держать её тоже странно, – продолжил Пантелеич. – Придёт ко мне человек и спросит: «А почему у тебя моя курица живёт?». Он же ни за что не поверит, что мне его курицу коршун доставил. Да и пользы от такой курицы мало. Она с перепугу нестись полгода не будет. А то и вовсе перестанет. Корми её даром.
Вот на этой съеденной курице мы и расстались.
Всё в этой встрече было: и хорошая погода, и хороший живой человек, и смех, и грусть, и тёплое дыхание огромной доброй нашей земли.
Такие дни хочется положить в БАНК ВРЕМЕНИ, а потом холодной зимой взять из банка этот день и погулять по этой погоде, при этом солнце, при этих людях.
Жаль, что этого делать пока нельзя.
Инкубатор на столе, или Как правильно любить цыплят
В девяносто втором году на страну явно надвигался голод. А я шёл мимо маленького магазинчика в Клязьме, где я тогда снимал дом, и вижу – о чудо! – продаётся маленький настольный инкубатор. Размером с хороший, по тем временам, телевизор.
Я уговорил продавщицу не продавать его никому и побежал домой за деньгами. Расчет мой был очень прост. В стране будут плохие времена, а я буду брать у сельских жителей яйца и производить цыплят. Вот тебе и работа, и игра. Я страсть как обожаю цыплят, утят, гусят и даже индюшат.
Но время шло, и жизнь как-то наладилась. Голода не было, была просто такая не лучшая жизнь. А инкубатор стоит.
– Всё, – решил я, – выведу цыплят просто ради интереса.
Стал я собирать у соседей по посёлку яйца куриные. Конечно, от тех кур, при которых бегали петухи. Без петухов цыплята не выводятся. Ходить по улице и выпрашивать яйца у людей – дело не конфетное. Все спрашивают:
– А зачем?
– А затем. Выводить собираюсь.
– А как?
– А так.
– Сам что ли сидеть будешь?
– Да нет. У меня инкубатор есть.
И начинаются расспросы. Что за инкубатор? Куда я цыплят вывожу – для себя или на продажу? И т. д.
Тут мне повезло: у моего соседа по дому Ивана Романова обнаружилось большое количество яиц в сарае под полом. Штук сорок. Это крысы себе делали запас. Иван, как обнаружил, сразу мне десяток отдал. А куда их девать в таком количестве?
– Вот, Эдуард Николаевич. Скажи спасибо крысам. При моей семье я ни в жизнь бы не собрал столько яиц сам.
Я наладил инкубатор и запустил его. Как-то мне сразу повезло. Всё звенело, тикало, переворачивалось и грелось.
Через двадцать один день крысиные цыплята вывелись без особых хлопот. Правда, вывелась всего лишь половина цыплят. Остальные яйца оказались либо пустыми, либо цыплята были не в силах выбраться из скорлупы. Мы тогда ещё не научились им помогать.
Я гордо стал раздавать цыплят соседям. Ещё бы, всё получилось! Только соседи не очень радостно брали цыплят: близилась осень, а осенние цыплята, как правило, невезучие. То ворона утащит, то замёрзнет цыпленок, то его калиткой прищемит. Тем более они без курицы – сами по себе. Вот и лезут куда не надо.
Я помню, однажды осенью возвращался на машине из Крыма. В одном посёлке я остановился у магазина. Смотрю, ходят очень красивые куры и с ними цыплята.
Я спрашиваю у хозяйки:
– Не подаришь ли цыплёночка?
Она отвечает:
– Хоть всех забери. Они осенние, вряд ли выживут.
И верно, не выжили. Все так и пропали один за другим.
Тем не менее, всех моих цыплят разобрали. И я решил продолжить эксперименты.
В этот раз я решил всё делать по правилам. Приготовил всё к весне. Мало того, я решил выводить не цыплят, а цесарок. И не просто так, а уже адресно.
Тогда я жил в селе Троицком под Преславлем-Залесским и очень дружил с местными бабушками. Я говорил им:
– Цесарки – самые полезные в хозяйстве птицы.
– Почему?
– Во-первых, они летать умеют. Во-вторых, они едят колорадского жука.
В те годы, как назло, был большой урожай этих полосатых вредителей, а значит, был большой удар по картошке. А я, как вечный защитник всех урожаев, не мог с этим мириться.
– Ну, что они летают, в этом радости мало, – говорили бабушки, а про жуков помалкивали.
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 9
