Усевшись поудобнее, Альдо закурил сигарету, сделал несколько затяжек и почувствовал себя чуточку бодрее. Тут он сообразил, что проголодался. Ему даже почудилось, что он слышит назидательный голос Адальбера:
– Если теряешь почву под ногами, съешь что-нибудь, выпей чашечку кофе, а еще лучше стакан хорошего вина!
Альдо решил последовать совету друга. Время шло к вечеру, и разумнее всего было вернуться в гостиницу и там заказать телефонные разговоры. Во-первых, с Георгом, чтобы узнать, нет ли новостей от Матиаса, во-вторых, с Адальбером, который должен был по-прежнему находиться на улице Альфреда де Виньи. А чтобы скрасить ожидание, которое наверняка будет долгим, можно и пообедать. Единственное, в чем Альдо был уверен, так это в том, что усталость не свалит его с ног. В отличие от Адальбера, который мог засыпать хоть стоя и даже сидя, Альдо нередко страдал бессонницей. Впереди предстоял долгий вечер. Чем его занять, боже правый?..
Альдо вернулся в гостиницу и сразу же заказал телефонный разговор с особняком на улице Альфреда де Виньи, уверенный, что Адальбер не ждет от него известий именно там. Ему сказали, что ждать придется часа два, и за это время он вкусно пообедал. Марта справедливо расхвалила кухню этой деревенской гостиницы. Альдо от души насладился филе окуня с миндалем, говяжьей вырезкой со сморчками, великолепным сливочным сыром мондор со свежим хрустящим салатом, а закончил он сытный обед кусочком пирога с черникой и чашкой душистого кофе. Альдо попросил и вторую чашечку, а еще и бутылку бургундского хорошей марки и как раз согревал в руках стакан, когда его попросили подойти к телефону.
– Как идут дела? – осведомился Адальбер.
– Почти так же, как вчера, – сообщил Альдо. – К приходу поезда на вокзал пришел инспектор Дюрталь – я постарался, чтобы он меня не заметил, – но План-Крепен мы не встретили.
– Согласись, если бы встретили, все было бы слишком просто. Тем более что она просила ни в коем случае не следовать за ней. А скажи-ка мне, почему это ты такой веселый после такого неудачного дня?
– А потому, мой дорогой, что я только что превосходно отобедал, и еда мне очень помогла. А до обеда я был несчастный и голодный.
– Отлично! Как видишь, природа всегда берет свое!
– Думаю, и тебе жаловаться не на что! С твоим Теобальдом и Евлалией тетушки Амели ты, я думаю, обедаешь не хуже меня. Кстати, как она себя чувствует?
– Евлалия?
– Тетя Амели, дурачок! Она не слишком переживает?
– Честно говоря, не знаю, – признался Адальбер. – Ты же знаешь, она всегда старается держать себя в руках и внешне хранит полное спокойствие. Думаю, что места себе не находит от беспокойства, но черта с два ты это заподозришь. Маркиза вполне в своем духе.
– Не сомневаюсь. Но если ты вздумаешь упрекнуть меня, что я здесь зря время терял, то будешь не прав. Я побывал в «Сеньории», поговорил с Мартой и Георгом. Они, к сожалению, понятия не имеют, где находится Гуго де Хагенталь, но нимало об этом не беспокоятся, поскольку привыкли к этому так же, как их сын Матиас, который работает теперь на «Ферме». Гуго нет ни по ту, ни по эту сторону границы, и мне это не нравится.
– Мне тоже. Может, его и правда похитили, и тревога План-Крепен совершенно справедлива? Вполне возможно, они оба попали в одну и ту же ловушку… Хотя мне трудно себе представить, чтобы человек вроде Гуго пытался себя спасти с помощью женщины. Мы прекрасно знаем, как уязвима План-Крепен, несмотря на свою самоуверенность. К тому же она в него влюблена, и он об этом знает. Мне не кажется, что он из тех людей, которые стали бы злоупотреблять своей властью над чувствами других.
– Что ты предлагаешь?
– Пока ничего, будем соображать на месте, завтра я собираюсь к тебе приехать. Я не стал заказывать, как ты мне советовал, номер в лучшей гостинице Ивердона. Откровенно говоря, я побаиваюсь роскошных курортных гостиниц.
– Ты прав. Я остановился в Сен-Круа, этот небольшой городок расположен практически на границе. Он находится примерно на середине дороги от Грансона до Понтарлье. Гостиница называется «Франс», и в ней лучше, чем в любом роскошном отеле. Знаешь, дело в атмосфере…
– И еще в кухне, как я понял.
– Ты все понимаешь правильно. На чем приедешь?
– Не было времени обдумывать этот вопрос основательно, но что-нибудь придумаю. В любом случае завтра вечером ужинаем вместе. И не волнуйся за маркизу. Ланглуа сделает для нее все, что сможет.
– Поцелуй ее за меня. Я все-таки о ней волнуюсь.
– Не стоит. Она прекрасно держится.
– Не сомневаюсь. Но любая выдержка имеет предел. Она привыкла, что План-Крепен всегда с ней рядом, что она о ней заботится, и остаться в полном одиночестве очень нелегко.
– Ты забываешь о Сиприене, Луизе, ее горничной, нашем добром гении Евлалии, не говоря уж о верных помощниках Ланглуа… Да и сам Ланглуа всегда готов помочь. Или ты предпочитаешь, чтобы я остался в Париже?
– Ты прекрасно знаешь, что нет. Хотя с моей стороны это чистый эгоизм… Или, может быть, возраст?
В голосе Альдо прозвучала трагическая нотка, и в ответ послышался веселый успокаивающий смех Адальбера.
– Я всегда к твоим услугам, старина! А на прощание последний совет: чтобы спать покрепче, не откажи себе в хорошем вине, выпей пару бокалов. Проснешься, а я уже буду рядом.
– Нет, пить я не буду. Завтра утром мне нужна свежая голова. Поцелуй от меня тетю Амели и счастливого тебе пути!
Хорошенько подумав, Адальбер решил ехать на своем автомобиле. Может быть, путешествие будет более долгим и утомительным, зато будешь чувствовать себя как дома: спокойно и уверенно.
Адальбер выехал на заре ясного солнечного дня, сожалея лишь о том, что оставляет в гараже любимого малыша «Амилькара». Красный «Амилькар» слишком уж громко рычал, а это не годилось для поисков, которые они собирались предпринять и которые не должны были привлекать к себе внимания.
Адальбер проделал долгий путь быстро и без приключений, благополучно прошел таможню и затормозил автомобиль перед гостиницей «Франс». Вдохнув живительный чистый воздух, полюбовавшись изумительными снежными вершинами, Адальбер почувствовал себя как в отпуске. Однако счастливое ощущение развеялось как сон в ближайшие пять минут, когда к нему подошел симпатичный невысокий крепыш и осведомился, не он ли господин Видаль-Пеликорн. Крепыш запнулся, произнося сложную фамилию, и даже сверился с визитной карточкой. Адальбер уверил его, что он действительно Видаль-Пеликорн, и тот несколько смущенно сообщил, что «его светлость князь был арестован сегодня утром полицией Ивердона».
Адальбер не поверил своим ушам.
– Морозини? Арестован? Что за чушь? За что, спрашивается, его арестовали?
– За убийство. Вчера в семь часов вечера он убил двух слуг господина де Хагенталя в имении «Сеньория» в Грансоне.
Адальбер обычно не торопился с выводами, но сейчас он не сомневался, что имеет дело с сумасшедшим.
