— Ух ты! — с воодушевлением воскликнула Лена. — И что, мы будем видеть вживую, как это происходит?
— Разумеется. Более того, я попросил операторов, чтобы они сняли тебя крупным планом. А когда передача пойдет в эфир, ты увидишь и себя тоже. Ну как?
— Классно! Я готова. Ну и когда мы туда попремся?
— Нет, в два так в два. Я в половине второго подскочу к академии, там и пересечемся. Спасибо, что устроил такое приключение, Никита.
— О чем ты, Лена! Все будет замечательно, тебе очень понравится. Но… твой муж…
— А я и не сомневаюсь, что понравится. Мой суровый муж укатил сегодня в Тулу, так что я совершенно свободна.
— Я с нетерпением жду нашей встречи, — томно пропел Осмоловский.
Лена положила телефон на тумбочку, отбросила в сторону одеяло, минуты две прыгала на кровати, а потом помчалась в ванную. Вот это денек получится! Егор как будто знал, что Славик умотает в Тулу, она будет присутствовать на телевидении, видеть, как снимается знаменитое шоу, и даже сама позировать перед телекамерами! Какая же девушка не мечтает об этом?!
Глава 3
Паша Дельгадо за два часа домчал Славика до дачного поселка под Тулой, где жил с супругой Афанасий Колчин. Несмотря на разницу в возрасте — Паше было сорок пять, — общались они на ты, так решил водитель Колчина. Говорили всю дорогу о политике, о разноцветных революциях в бывших советских республиках. Больше всего разговорчивого водителя возмущало отсутствие должного уважения к России со стороны новоявленных президентов и чрезмерное обожание ими Америки. Славик в основном молчал, его политика совсем не интересовала, он точно знал, что простой русский всегда может договориться с простым грузином или украинцем, а что там политики болтают — не важно. Джип «Чероки» мчался по шоссе с огромной скоростью, Славик то и дело просил Пашу следить за дорогой.
Но тот отлично знал свое дело, двадцать лет возил Колчина и за это время ни разу не попал в аварию.
— Ну а как твои семейные дела? — спросил Паша, когда понял, что политические дискуссии не интересуют пассажира. — Как наша коза ведет себя?
— Паш, ты думай, что говоришь, — хмуро сказал Славик.
— Не набьешь мне морду, даже не надейся, — уверенно отреагировал Паша. — Я полгода на специальные курсы ходил, Егорыч направил, когда все эти дела начались. При нашей Тульской дивизии ВДВ прошел подготовку. И зря обижаешься, мы ее все так называем, и Егорыч тоже. Честно говоря, я тебе не завидую. Девка капризная, наглая, привыкла делать все, что вздумается.
— Ты от этого сильно страдал?
— Я-то как раз и не очень. Мне что? Свое дело знаю на все сто, а вот родители… Я не раз говорил Егорычу…
— Ты лучше скажи, для чего я понадобился в Туле?
— А она, значит, отказалась встречаться с родителями? Да кто ж сомневался!
— Паш, я тебя русским языком спрашиваю…
— Думаешь, если я Дельгадо, хуже тебя русский понимаю?
— Да будь ты хоть негром преклонных годов… — вспомнил Маяковского Славик. — Я тебя о чем спрашиваю?
— Кстати, а тот негритенок ваш — симпатичный парень, я его на свадьбе видел. Как он? Небось с блондиночками таскается по кабакам?
Вот такой он был, русский человек Пабло Хуан-Мария Дельгадо, по матери — татарин. Любил поговорить, но с боссом не всегда получается — если не в настроении, так просто оборвет на полуслове. А тут можно.
— Ты наконец скажешь, зачем Афанасий Егорович меня вызывает?
— Хочет показать тебе свое хозяйство. Больше половины акций принадлежат семье. А если что с Егорычем случится — кто унаследует все это? Елизавета Петровна ни хрена не смыслит в делах, про твою… ладно, не буду, и говорить нечего. Остаешься ты. А что? Я тоже так считаю. Парень умный, учишься, профессора говорят — не дурак. Ну вот и станешь наследником.
— Издеваешься? — разозлился Славик. — Я студент, понимаешь? Год живу в Москве, а до этого жил в станице, работал на свиноферме бригадиром! Какой наследник?
— Все же бригадиром работал, значит, можешь и объединением руководить. Короче, ты не тушуйся, если что непонятно — спрашивай меня, подскажу.
— Да на хрена мне все это нужно?
— Ты у нас кто? Муж единственной дочери босса. Значит, должен быть готовым ко всяким, понимаешь, испытаниям. А что ты хотел? Жениться, а потом — я вас не знаю, да? Так не бывает, дорогой мой Славик.
Нет, говорить с Пашей было невозможно. Славик отвернулся, уставился в окно. Но за окном был такой пейзаж, что тоже не порадуешься. Хмурые осенние рощицы, деревеньки с почерневшими избами, среди которых красовались кирпичные дворцы, серое небо и грязные грузовики, которые Паша ловко обгонял.
Дом у тестя был большой, трехэтажный, не много таких видел Славик по дороге, участок небольшой, соток двадцать, но весь дачный поселок был охраняемым, более того — режимным объектом. Когда джип въехал во двор и остановился у крыльца, на мраморные ступеньки вышел Колчин в тренировочном костюме и тапочках на босу ногу, пожал зятю руку, жестом приказал идти в дом. Невысокий, лысоватый, с усами, он и в спортивном костюме внушал Славику страх. Миллионер! В таких хоромах живет! У них в Левобережной даже у местного покойного олигарха Лугового дом был намного скромнее.
— Паша, ты тоже заходи, двигай на кухню, Елизавета Петровна покормит. Небось проголодался?
— Есть такое дело, — бодро ответил водитель.
Хозяйка дома, невысокая худая женщина в черном атласном халате с красными цветами, встречала гостя в холле. Славик поцеловал сухую ладонь тещи, уже делал это вполне уверенно, но когда разглядел цвет ее волос, не мог скрыть удивления. Прежде она была ярко-рыжей, по мнению Славика, чересчур вызывающе для немолодой женщины, но со временем привык к этому. Сегодня же ее волосы были фиолетовыми.
— Ну вы даете, Елизавета Петровна! — пробормотал он.
— Не идет? — спросила она.
— Да нет, понимаете… я просто не привык еще… — замялся Недосекин.
— Значит, не идет. Афанасий, а кто сказал, что этот цвет мне к лицу, а?
— Лиза, ты покорми Пашу. Я говорил, что… если ты хочешь, так пожалуйста, — недовольно морщась, сказал Колчин.
Славик замер, напрягся, ожидая семейного скандала, в котором повинен будет, конечно же, он. Но нет, ничего похожего не случилось. Теща обняла его, приподнявшись на цыпочки, чмокнула в щеку.
— Хоть один нормальный мужик в доме появился! — заявила она. — Честный и порядочный, все прямо так и сказал.
— Ты Пашу покорми, — напомнил Колчин. — А мы с зятем пока потолкуем у меня в кабинете.
Он уверенно взял Славика под руку и повел на второй этаж дома. Там, в большом кабинете, похожем на все кабинеты солидных начальников, усадил в кресло перед журнальным столиком, на котором стояли бутылка коньяка, хрустальные рюмки и тарелка с бутербродами с черной икрой. Сам сел в другое кресло, уверенно откупорил коньяк, наполнил рюмки.
