В сосновом бору росла маленькая кривенькая Елочка. Даже иголки у нее были не зеленые, а какие-то бурые. Но разве вырастешь большой, стройной и зеленой, когда соседи-сосны закрывают небо? Они постоянно смеялись над деревцем, заслоняя от солнечного света и дождя.
— Дайте мне немного места, — просило деревце.
— Куда эта кривенькая замарашка собралась вырасти? — отвечали ей. — Тут все занято.
И Елочка совсем опечалилась, думая, что никогда в жизни не увидит небо.
Однажды в бор залетела мудрая Сова. Она села почистить перышки и услышала, как сосны травят Елочку.
— Подумали бы сначала о себе, — сказала она. — Я могу видеть будущее.
— И кем мы станем? — стали наперебой спрашивать деревья.
— Ты станешь мебелью, а ты — домом, — начала перечислять птица. — Но в основном пойдете на шпалы. Черные и вонючие. А ты, Елочка, будешь летать.
И Сова улетела.
Сосны рассмеялись, покачивая кронами. А Елочка заплакала смоляными слезами, думая, что предсказательница жестоко пошутила над ней.
Через несколько лет в это место пришли лесорубы. Они срубили сосны и увезли их. Срубили и Елочку. Она попала на целлюлозный комбинат, где из нее сделали бумагу. Пачка этой бумаги попала к мальчику. Был солнечный день, конец учебного года. Ученик сделал много бумажных самолетиков.
И запустил их в небо.
Автобус, который проучил вора
После развода у Варвары остался маленький ребенок. Денег не хватало, поэтому на шестилетие ребенка копила заблаговременно. В школу мальчик должен пойти тепло и красиво одетым, поэтому в выходной они с сыном поехали в магазин. Несмотря на выходной день, в автобусе было битком.
Карманный вор Гоша по прозвищу Гвоздь работал днем на периферийных маршрутах. Место и время не фартовое[1], зато сюда редко заглядывает полиция и конкуренция небольшая — Гоша предпочитал работать в одиночку.
Варвару засек еще на остановке. Тетка не пухлая[2], но есть приметы, что сегодня при бабках. Едет в центр с ребенком. Раз. Сумочку к себе прижимает — два. Точняк прикид[3]собралась сыну купить.
Гвоздь пропустил народ, чтобы не попадаться на глаза, и втиснулся последним. Занял место за женщиной. Автобус ехал медленно, подрезаемый юркими автомобилями. Выждав момент торможения, карманник как бы случайно прижался к жертве, аккуратно отжал замок сумочки и выудил кошелек. Теперь надо быстро выйти.
Автобус на этом маршруте был старый, многократно ремонтированный. Полагалось его давно списать, но автопарк экономил на всем. Поэтому Автобус стучал пальцами, дымил колодками, кряхтел мотором и вообще вел себя, как немощный старик. Неприметная старая машина. Скоро его спишут и выкинут на свалку. Ему давно хотелось перед кончиной сделать какое-нибудь доброе дело, чтобы запомнили. Гошу он узнал сразу — неприятный, юркий мужичок с неприметной внешностью. По такому скользнешь взглядом — и сразу забудешь. Но Автобус вора помнил хорошо — часто видел. Едет обычно всего одну остановку. Потом кто-то из пассажиров истошно кричит: «Где мой кошелек? Украли!». Только что «оторвался» от женщины с ребенком — наверное, уже все сделал. Нет уж, хватит! Надо проучить воришку!
На остановке передние двери перед Гошей не открылись. Через задние еще выходили пассажиры, и Гоша оказался последний в очереди. Но и задняя дверь закрылась прямо перед Гошиным носом! Кнопка не помогала, дверь заклинило намертво. Зато открылась передняя. Гвоздь рванул к ней, но та, как назло, захлопнулась перед его носом. И тут же открылась задняя.
Кое-кто из пассажиров сочувствовал мужчине, но большая часть откровенно смеялась над Гошиными метаниями, и снимало их на телефоны. Водитель недоуменно пробежался по кнопкам, потом махнул рукой — старье оно старье и есть — и спокойно закурил, высунувшись наружу. Потом крикнул в салон: «Мужик, успокойся, поехали дальше».
Но Гоша остервенело дергал неподдающееся двери. Ехать дальше нельзя — кража может обнаружиться. Еще и на видео записали. Тетка стуканет в ментовку — а там его точно срисуют[4]— как-никак, три ходки. Нет фарта! Он вздохнул и тихо скинул кошелек. Тут же двери открылись.
Гвоздь с облегчением выпрыгнул из автобуса и, забыв воровские навыки, быстро побежал куда подальше. Щипать[5]теперь на этом маршруте нельзя — засветился по полной. Надо линять[6]из города…
— Кто обронил? — спросила молодая девушка, подобрав кошелек с пола.
— Мой! — воскликнула Варвара. — И как это он выпал? Спасибо!
Выходя из автобуса, она проводила его взглядом и улыбнулась, вспоминая, как двери, словно живые, закрывались перед юрким мужчиной, который стоял сзади нее. Наверняка, он и вытащил кошелек. Спасибо автобусу…
Она купила хорошую модную куртку. Автобус видел ее на сыне, когда довольная семья ехала назад. В эту поездку он почти не кряхтел, старался ехать мягко и тихо, довольный тем, что еще может совершить доброе дело…
Курица, несущая золотые яйца
Фермер Михаил Кураев слыл в деревне «продвинутым». Он всегда стремился ко всему новому, даже если это было невыгодно. Вот и на этот раз, узнав о том, что в райцентре появился заграничный петух с ценной генетикой, сразу загорелся улучшить породу несушек. Ему не нравилось, что его куры неслись далеко не каждый день, яйца принимались не первым сортом, а кормов уходило столько, что выгодней было содержать свинью.
С Николаем Семеновичем, владельцем петуха, сговорились легко — в их районе почти все друг друга знали. Можно сказать, были друзьями. Петуха Николай выписал из Франции, надумав наладить бройлерное производство.
— Не очень-то у тебя чисто, — поморщился друг, заходя в курятник. — И корма так себе. Да и прохладно. Ладно, петуха оставляю, — продолжил он, ставя клетку, — через неделю вернешь. Своего не забудь спрятать, а то мой нежный и дорогой.
— Да все понимаю, — буркнул Михаил.
Когда приятель ушел, он нехотя подкрутил регулятор температуры. Электричество дорогое, курятник надо утеплять, а это снова деньги. Сколько их не зарабатываешь, а все как в дыру уходит. Выпустил петуха из клетки. Тот оказался невзрачным, каким-то тусклым, даже гребень толком не стоял. Его петух точно надрал бы ему задницу — хорошо, что спрятал подальше. Подбросив корм и проверив поилки, Михаил ушел — в хозяйстве дел всегда полно.
