— Доставил вашего мужа, — сказал он Рите. — Хвоста за ним не было.
— А, так это вы и есть Грибанов? Ну, какие новости? — вяло спросил его Валера, стягивая с шеи галстук.
— Пока никаких.
— Это плохо, вы должны сделать все необходимое для обеспечения моей безопасности, хотя я не верю, что этот маньяк и в самом деле вернулся.
Когда Валера снял пиджак, Грибанов увидел, что рубашка хозяина испачкана губной помадой. Он украдкой бросил взгляд на Риту, но та, как ни в чем не бывало, сказала:
— Валерочка, давай рубашку, я постираю.
Грибанов распрощался.
Валера посмотрел ему вслед и скептически усмехнулся:
— Что-то твой сыщик не производит впечатления. Надо бы кого-то другого поискать.
Утром Грибанов приехал в городское управление внутренних дел к Иващенко. Тот спешил, говорили на ходу:
— Валера, тогда еще начинающий бизнесмен, действительно был главным свидетелем по делу «хромого лесника». Он, собственно, единственный, кто его видел. Рита тебе не соврала. «Лесник» — мерзкий был человечишко. В свободное время развлекался тем, что чучела птиц набивал.
— На продажу?
— Нет, для собственного удовольствия. Сначала птиц кромсал, потом на людей перешел.
— А куда делся этот «лесник»? — Грибанов с трудом поспевал за быстро шагающим Иващенко. — Его искали?
— Его объявили в федеральный розыск. Но не нашли. Исчез. Понимаешь, примет было маловато. Единственная фотография была в личном деле — он ее украл. Ни одного снимка не осталось. Носил бороду и длинные волосы. Если он хотя бы побрился и постригся — уже его не узнаешь. А если еще и пластическую операцию сделал и документами новыми обзавелся?..
Грибанов остановился:
— Так, может, он и в самом деле здесь где-то бродит?
— Может, и так, — пожал плечами Иващенко. — А скорее всего он давно копыта откинул. Пластическая операция, новые документы, возвращение ради мести — это в кино… А в жизни, что ты, не знаешь, как это бывает? Убежать-то он убежал. А куда деваться? Бомжевал, пил. Поссорился с собутыльником, получил бутылкой по голове и все. Бумажник собутыльники забрали, а тело в овраг сбросили. Зиму под снегом пролежал, весной труп нашли без документов и в таком состоянии, что мама родная не узнает. Похоронили как неопознанное лицо…
Иващенко глянул на часы:
— Все, меня ждут. С тебя, кстати, бутылка. Валера — мужик денежный, не поскупится. С гонорара поставишь.
— Мне пить запретили, — мрачно сказал Грибанов.
— А ты здесь, извини, при чем? — удивился Иващенко. — Ты, главное, бутылку поставь. А выпить я и без тебя могу.
Когда Грибанов вышел на улицу, просигналил мобильный телефон: это было сообщение от Риты: «Срочно позвоните! Не знаю, что делать». Он набрал номер. Рита облегченно вздохнула:
— Валера собрался вечером на рыбалку. А сегодня как раз суббота! Вы понимаете, тот самый день… Что делать? Я не могу его отговорить.
— Рита, — Грибанов старался быть деликатным, — простите за такое предположение, но, может, рыбалка — это предлог, а на самом деле ваш муж просто хочет с кем-то встретиться? Так, чтобы вы об этом не знали…
— Это исключено. Он действительно обожает подледный лов.
— А куда он обычно ездит? — прижав трубку плечом, Грибанов вытащил из кармана записную книжку.
Он находился недалеко от Центрального телеграфа, когда его окликнул сержант милиции:
— Товарищ Грибанов, помните, мне майор Иващенко поручил узнать, кто в среду приносил странный факс отправить? Майор сказал, вы этим делом занимаетесь.
Грибанов кивнул.
— Так я нашел эту девушку, — сообщил довольный сержант. — Она тут, напротив, работает, в ателье — приемщицей. Я вас провожу.
Они перешли через дорогу, и Грибанов толкнул стеклянную дверь ателье. Сержант вошел следом за ним и сделал вид, что заинтересовался тканями. Грибанов посмотрел на часы: Валера, наверное, уже выехал. Субботний день таял на глазах.
— Девушка, — обратился Грибанов к приемщице, — понимаете, какая история. Я в больнице два месяца лежал и сильно похудел.
Приемщица отложила в сторону журнал. На ее лице изобразилось сочувствие.
— Теперь буквально одеть нечего. Ну, гардероб обновить — это мне не по карману. А вот если ушить костюмы — это дорого получится?
— Да нет, не пугайтесь, в нашем ателье расценки нормальные. Приносите костюмы, за день сделаем. У нас мастера хорошие. Ушить — не проблема, — улыбнулась приемщица. — Другие приходят: разъелись — в костюм не влезают. Вот это сложнее.
Грибанов вдруг увидел на шкафу чучело совы. Кажется, он напал на след.
— Хорошая работа, — сказал он с видом знатока. — Сами делали?
— Нет, — рассмеялась приемщица. — Это подарок. Есть у нас в семье человек, который этим увлекался.
— Да? А кто же, если не секрет? Я бы себе такое же заказал.
Он повернулся и подмигнул сержанту.
Грибанов вышел на улицу, когда совсем стемнело. Он сел в машину, и в этот момент опять просигналил телефон. Это было еще одно послание от Риты: «Я боюсь за Валеру и еду к нему. Где вы?»
Грибанов отправился туда, где Валера ставил на ночь удочки. Вести машину в кромешной темноте было очень трудно. Несколько раз его едва не увело в кювет. Было уже за полночь, когда он увидел впереди очертания автомобиля и притормозил. Это была Валерина машина. Он подергал ручки — двери оказались незапертыми.
Грибанов проехал дальше, пока не уткнулся в забор. Луч фонарика выхватил из темноты какой-то сарайчик. Наверное, там Валера и его друзья — любители подледного лова — хранили снасти.
Он посветил себе под ноги и увидел отчетливые следы, ведущие к сараю. Стараясь двигаться бесшумно, Грибанов вошел в сарай. Луч фонарика сделал круг и уперся в лежавшее на полу тело. Грибанов нагнулся над ним. Это был Валера, и он уже не дышал. Его лицо было изрезано охотничьим ножом. Именно так действовал «хромой лесник».
Грибанов вышел из сарая и едва не столкнулся с темной фигурой. Он инстинктивно отпрянул.
— Это я, Рита. — Женщина включила фонарик и осветила свое лицо. — Вы здесь? Слава богу, значит, все в порядке. Я так волновалась за Валеру, что не выдержала и поехала вслед за ним.
— Ваш муж мертв, — сказал Грибанов.
Она в ужасе поднесла руку к лицу:
— Убит?! Где он? Может быть, он еще жив? Надо вызвать «скорую»!
Грибанов покачал головой:
— Он убит несколько часов назад. Тело уже остыло.
— Боже мой. Значит, все это оказалось не шуткой, не розыгрышем…
Грибанов внимательно смотрел на нее:
