— Мы только-только познакомились. — Надин вытягивает руку, любуясь сердечком на запястье.
— А! — поднимает брови Магда. — Ты просто увидела его и размечталась, так? Ты с ним не встречаешься по-настоящему?
— Он твой парень только в мечтах, — радуюсь я и уже открываю рот, чтобы рассказать про потрясающего блондина, которого встретила по пути в школу.
— Нет-нет. В субботу у нас было свидание, — говорит Надин. — Мы столкнулись утром в музыкальном магазине. Мы искали один и тот же диск, оставался последний, и он уступил его мне.
— И прямо так с ходу взял и пригласил на свидание? — Я не верю своим ушам.
— Ну… сначала мы потрепались. Он трепался, а я никак не могла придумать, что сказать. Стояла и сгорала со стыда, пытаясь вставить хоть слово. А потом он сказал, что в «Вилли Фокс» выступает классная группа, и пригласил меня пойти. И я согласилась. Хотя я никогда не была в «Вилли Фокс». И вообще ни в одном клубе. Вы же знаете моих. Они с ума сойдут, если узнают, и я наврала, что Элли вернулась из Уэльса и мы идём к Магде праздновать, а потом твой, Элли, папа отвезёт меня домой. Концерт шёл дотемна. Надеюсь, ты не против.
— И ты не побоялась пойти одна?
Вот это да, просто невероятно! Наша тихоня Надин. Закрывается вечерами в спальне и слушает завывания вампиров. Никуда не ходит.
— Лайам тебя не продинамил? — спрашивает Магда.
— Знаешь, как я боялась. Так страшно было заходить в бар одной. Ещё вышвырнут, я ведь школьница, — говорит Надин.
— Что же ты не позвонила? Я бы тоже пошла, — говорит Магда.
— Знаю. Боялась, ты его отпугнёшь. Или он бросит меня ради тебя, — признается Надин.
Магда кивает.
— Я думала, только загляну внутрь — всегда могу сбежать, если не понравится. Но Лайам уже ждал. Он заплатил за концерт, а потом отвёз меня домой. До угла. Я попросила высадить меня на углу, чтобы родители не увидели нас вместе. В субботу мы снова встречаемся, я совру, что иду к тебе, Элли, ладно?
— Конечно. Всегда пожалуйста. — Я ошеломлена.
— Как он из себя? — спрашивает Магда.
— Потрясающий, сил нет. Стильный, тёмные волосы, задумчивые карие глаза.
— А он знает, сколько тебе лет? — спрашиваю я.
— Теперь знает. Сначала я соврала, что мне пятнадцать. И он ответил: «Почти в самый раз!» — хихикает Надин.
— Боже правый, — говорит Магда.
— Да, ну так вот, а потом я рассказала ему о вас, как мы дружим с Элли всю жизнь, а с Магдой два года, с седьмого класса — и сообразила, что проговорилась. А Лайам сначала вздрогнул — и принялся меня поддразнивать. Ему всё равно, что мне только тринадцать. Ну, почти четырнадцать. Говорит, я выгляжу старше.
— Ясненько, — говорит Магда. — И что? Вы целовались?
— Целый вечер.
— С языками?
— Конечно, — отвечает Надин. — Он потрясающе целуется.
У меня отвисает челюсть. Мы с Надин часто обсуждали французские поцелуи и решили, что это отвратительно — чужой слюнявый язык шарит у тебя во рту.
— Но ты считала… — начинаю я.
Надин хихикает:
— Считала. Пока не встретила Лайама.
— Приятно, правда? — говорит Магда. Она часто рассказывает нам о том, как целовалась с парнями.
Надин смотрит на меня чуть ли не с жалостью.
— Когда-нибудь и ты поймёшь, Элли, — говорит она. — Когда заведёшь себе парня.
Ну все, с меня хватит. Рот сам собой распахивается, и я слышу свой голос:
— Не беспокойтесь, у меня уже есть парень.
Я не успеваю прикусить язык.
Надин таращится на меня.
Магда таращится на меня.
Я сама будто вывернулась из-за очков и таращусь на себя.
Что я сказала?
Что я наделала?
Что я несу?
Но пути назад нет…
ДЕВЯТЬ ЗАВЕТНЫХ ЖЕЛАНИЙ
1. Хочу, чтобы у меня был настоящий парень.
2. Хочу быть сантиметров на пятнадцать выше.
3. Хочу похудеть на пять кило. Нет, даже на десять.
4. Хочу быть длинноволосой блондинкой.
5. Хочу кожаную куртку.
6. Хочу новые «шеллис».
7. Хочу, чтобы мне было восемнадцать лет.
8. Хочу, чтобы прекратились все войны, голод и болезни.
9. Хочу, чтобы мама была со мной.
ТРИ МАЛЬЧИКА
Ивот чей-то голос рассказывает о парне из Уэльса. О том, как мы постоянно сталкивались и как нам все не удавалось познакомиться — пока в один ветреный и дождливый день нас не занесло на романтические развалины замка.
— И мы буквально упали друг другу в объятия! — заканчиваю я.
Что не так уж далеко от правды.
Я говорю, что его зовут Дэн. Им сразу же надо знать, сколько ему лет.
— Ну, Надин, он, конечно, помладше твоего Лайама, — мнусь я.
Что тоже, в сущности, правда.
— Нет, ну сколько? — не унимается Магда.
— Ему… пятнадцать, — говорю я.
Будет. Через каких-то три года…
— А внешне он как? Ничего? Как одевается? — Магде надо знать все.
Я решаю окончательно махнуть на правду рукой.
— Очень симпатичный. Блондин. У него чудесные волосы, слегка вьются на концах, чуть взлохмачены. И карие глаза, тёмные как омуты. Когда он смотрит на тебя, просто дух захватывает… Мечта, а не парень. Одевается как? Обычно, ничего такого сверх. Джинсы и свитер — мы же были на природе. Все так глупо вышло, мы встретились прямо перед отъездом, но когда начали говорить, показалось, что знаем друг друга всю жизнь, представляете?
— Целовались? — деловито спрашивает Надин.
— У нас никак не выходило остаться наедине, — как назло, все время рядом были родители. Однажды нам удалось улизнуть и выбраться на пикник, но едва Дэн наклонился ко мне, откуда ни возьмись выпрыгнул Моголь и начал нас дразнить. Так и не отвязались. Обидно до слез!
— О чем это ты так увлечённо рассказываешь, Элеонора?
О-хо-хо, миссис Хендерсон, уже в спортивном костюме, трусит на стадион.
Я утыкаюсь лицом в плечо, щеки розовеют, только бы сдержать смешок.
— О своём парне! — говорит Магда.
— Подумать только! О чем же вам ещё говорить? — вздыхает миссис Хендерсон. — Все мысли об одном. Тысячи образованных целеустремлённых женщин целый век боролись за то, чтобы вам было позволено учиться, а вы вместо этого сидите и грезите о мальчиках.
