— Отличные новости! Жаль, что придется красить.
— Да ладно, ничего, это же не весь дом ремонтировать, а всего лишь привести в порядок одну комнату.
Скотт одобрительно покачал головой, чтобы она не сомневалась в его согласии. Да, это может быть всего одна комната, но он видел список, который составила супруга, — все, что следовало сделать перед родами. Перечень был такой же длинный, как и для ремонта всего первого этажа. Лори засмеялась и хлопнула его по плечу:
— Прекрати, тебе понравится все декорировать, как и мне.
— Да, я знаю. Пойду, позову малыша.
Входная дверь открылась, прежде чем он к ней подошел, и Куртис вбежал в дом. Скотт раскрыл объятия, Куртис засмеялся и обхватил мужчину. Наконец, скрепя сердце, Скотт отстранился и положил руку мальчику на плечо, увлекая его в кухню:
— Давай, мой руки, и будем ужинать.
Глава 4 Мара
Автобус уехал. Мара, стоя у кухонной стойки, пробежала рукой по холодному граниту. Это была ее самая любимая комната в доме. Ей она казалась идеальной, с гладкой литой стойкой серого гранита, край которой был отделан тонкой полоской зеленого известняка. С высокими шкафами цвета насыщенного вишневого дерева, почти сексуальным сланцевым полом, чуть более светлым, чем стойка, но также с нежным вкраплением зеленого известняка.
В последнее время управляться в кухне стало не так уж легко, но она все равно любила ее. Дверцы духовки с каждым днем становились все тяжелее, и чтобы закрыть их, приходилось приспосабливаться и держать рукой, помогая ногой и бедром. Нижние полки столешницы тоже не радовали, так как постоянно оставляли болезненные синяки на бедрах, напоминая, что гранит есть гранит. С красивым полом также не стоило шутить, когда случайно из-за дрожи в руках Мара выпускала стакан или тарелку, то не надеялась, что они уцелеют, а сразу отправлялась в кладовую за веником и совком.
Том сердился. Он пытался убедить жену, чтобы та проводила больше времени в столовой и гостиной с мягкими диванами и покрытым коврами полом, а не сидела на твердых деревянных стульях или барных табуретах кухни. Но Маре нравилось, как лучи солнца преломляются сквозь кухонную стеклянную дверь, ведущую на задний двор.
Призма, висевшая на двери и ловившая солнечные лучи, усиливала их, направляя поток прямо в кухню, и миллион разноцветных лучиков наполнял женщину силой. Даже после бессонных ночей или выбивавших из колеи встреч с доктором Тири в клинике по лечению Гентингтона, что в центре Далласа.
Мара, Том и Лакс всегда обедали за кухонной стойкой, а ужинали в столовой, оставляя кухонный стол Маре для работы. Там стоял ее ноутбук, лежали планшеты с юридическими базами данных, стояла кружка с ручками и по меньшей мере десять блоков бумаги с липким краем. Аккуратными стопками высились юридические документы. Теперь вместо них Мара разложила журналы, чтением которых она занималась в последнее время, когда не могла заснуть или не попадалось какое-нибудь видео в сети.
Вплоть до недавнего времени, каждое утро, поупражнявшись с гантелями и на тренажере, она уделяла час-два работе, пока домочадцы спали. Вечером, после того как укладывала дочку, Мара тоже работала, пока муж не звал ее на диван или к камину, если дело было зимой.
Женщина подошла к столу, выбрала лист с липким краем, ручку и уселась обдумывать все, что следовало закончить в ближайшие пять дней. Нужно было спланировать каждую деталь воскресного утра. Организовать, чтобы Лакс не ночевала дома в ночь с субботы на воскресенье. Со столькими нужно попрощаться!
Первая задача — отшлифовать все детали. И это практически готово. В баре стояла полная бутылка водки. Последние несколько месяцев Мара собирала таблетки снотворного, и их было достаточно, позже она еще раз их пересчитает. Если окажется мало, звонок доктору Тири решит проблему. Простые три слова «я не сплю», и еще тридцать таблеток снотворного будут в ее распоряжении.
Вторая задача — организовать, чтобы Лакс не было дома, — тоже быстро решаема. Мара подняла трубку и набрала номер родителей.
— Доброе утро, дочка! — У ее отца, Пори, стоял определитель.
— Привет, папа, а мама дома?
— Да, она дома, как и я.
— Отлично, хочешь поговорить о планах на вечер субботы?
— Сейчас приглашу маму к телефону.
Мара засмеялась, услышав активный шорох в трубке.
— Марабети, — прозвучал в трубке голос Нейры, — как ты себя чувствуешь? Как спала?
— Просто прекрасно! Можно попросить тебя об одолжении? Может Лакс переночевать у вас в эту субботу?
— Да, конечно, мы с твоим отцом будем очень рады. Все…
— Все отлично! Мы с Томом… Нам кое-что нужно…
Мать засмеялась:
— Не стоит стесняться, говоря с мамой. Мы с удовольствием проведем время с Лакс, а вы с Томом тем временем, — и она мягко прищелкнула языком.
— Мама, пожалуйста!
— Да я просто шучу, Бети. Чем сегодня займешься? Надеюсь, будешь отдыхать?
Мара не ответила, и Нейра быстро добавила:
— Главное, не перетруждайся.
— Спасибо за субботу, Лакс будет очень рада.
— Отдыхай, Мара.
— Да, мама.
Третья задача — попрощаться, не вызывая подозрений. Это займет больше времени. Мара разделила листок на три колонки. С кем поговорит лично — Том, Лакс, родители и «Те Леди» (так Лакс называла двух маминых самых близких подруг: Стэф и Джину). Они очень часто бывали вместе, поэтому неудивительно, что дочка объединила их одним прозвищем. Вообще, когда Лакс их увидела впервые, то называла «Тсе Ледзи», и теперь, когда девочка правильно выговаривала все слова, она не любила напоминаний о тех временах.
Все складывалось отлично: «Те Леди» пригласили Мару на ланч, отпраздновать ее день рождения в субботу. Еще одно преимущество выбора даты — день рождения, десятое апреля. Вечером в субботу Мара попросит мужа отвезти ее на ужин в их любимое место, она сделала пометку возле его имени, чтобы не забыть.
Следующая колонка — кому позвонить: ближайшему другу МакГиллу в Монреаль, лучшей подруге по юридической школе, после Стэф конечно. Сестре и маме Тома, в Нью-Йорк, они все равно будут ждать звонка-отчета Мары, который она обычно совершала раз в полгода, поэтому леди ничего не заподозрят. Им было вполне достаточно справляться о делах родных раз в полгода. Отношение нью-йоркских родственников к внучке-племяннице, брату-сыну очень отличалось от постоянно суетящихся Пори и Нейры, которые даже раньше Мары знали, когда у Лакс выпал зубик или она выросла из ботиночек.
Том всегда с сожалением, но без горечи говорил, что если ты выступаешь против алкоголизма родственников, то редкое общение — цена, которую ты платишь.
Также нужно написать письма по электронной почте куче коллег по юридической фирме, где она и Стэф работали со времен выпуска из университета, плюс нескольким знакомых мамам из школы Лакс. И, конечно, множеству друзей с форума «Нетрадиционная семья», где собрались все с приемными детьми — из приютов, или усыновленные, или неродные отец либо мать, или родители геи, а также другие с неординарными и нетрадиционными обстоятельствами.
