Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
– Да, брат, совсем ты упал духом. Ты окажешь услугу не мне, а самому себе, Тур.
– Сделаю, давай выпьем еще по кружке этого пойла. Сделаю так, чтобы очередной раз разочароваться в людях. Каким бы ни был хорошим этот Гуго, как бы здорово поначалу у него все ни начиналось, закончится все как обычно. Последователи, его преемники смогут замечательно измазать конским навозом любую, даже самую светлую идею.
– А теперь насчет светлых идей, Тур. Хель поздравляет тебя с еще одной удачной отсрочкой встречи с нею и передает сообщение. Какое же ты произвел на нее при вашей первой встрече замечательное впечатление, ты ее любимчик, Тур. К тебе скоро подойдут и потребуют принять Соглашение, или ты должен будешь покинуть Мидгард. Как покинули его многие Иные. Более того, тебе предложат стать одним из крылатых. Твои стремления и усилия быть верным последователем Христа были оценены там, наверху.
– Да пошли они сам знаешь куда, со своей второй частью предложения, а с первой я согласен. Я и так столько времени его выполняю, особенно главный постулат. Иной не может вмешиваться напрямую в жизнь обычного человека. Хотя я – не Иной, я – человек, я рожден человеком.
– Будешь спорить с посланником по этому поводу? Нет, так я и думал. А почему ты не хочешь стать одним из них?
– После того как переметнувшуюся к новому богу Фрейю сделали святой ответственной за плодородие и ее именем назвали один из дней недели, я брезгую оказаться с этой шлюхой в одних рядах. Напомни мне, Хизар, с кем из асов или ванов она не успела переспать? А как Фрейя получила свое ожерелье? Да она отдавалась за понравившееся ей украшение четырем гномам четыре ночи подряд! Портовые девки гораздо целомудреннее этой святой!
– Но ведь это не основная причина? – поинтересовался Хизар.
– Нет, не основная, – сознался я. – Мне противно лезть в дерьмо. Я лучше уйду из Мидгарда в Нильфхейм, к Хрюму, чем буду участвовать в…
– Молчи, посланник уже здесь, – перебил меня кровный брат. – Я вовремя тебя нашел и предупредил, а то бы ты, как всегда, по своей привычке затеял драку.
Ну-ну, я опустошил еще одну кружку пойла. Надо же кто меня посетил, шестикрылый серафим. Еще ну-ну, и еще одна кружка гнусного вина провалилась в мое горло. Какая честь для меня!
– Чего тебе надо, порхатый? – любезно спросил я у присевшего за мой стол шестикрылого, пребывающего в облике человека.
– Твое согласие стать слугой Его.
– А Ему слуги не нужны, Ему нужны соратники, а не такие, как вы. Я это знаю, в отличие от тебя, я не верю во что-то. И вы служите не Ему, а сами себе.
– Что ты сейчас сказал? – Серафим попытался что-то достать и как-то остановился, увидев возникший вокруг меня кокон[3]холода.
– Отражение Творца, не считай себя самостоятельной личностью, в отличие от меня. – Я вновь налил себе вина. – Ты пришел узнать, как я отношусь к Соглашению? Так я его полностью поддерживаю и принимаю, мое слово, моя кровь, моя жизнь и моя сущность тому порукой. Ты доволен моей клятвой? Иные не должны мешать жить обычным смертным. Доволен? А теперь проваливай отсюда, пока я тебе крылышки не оборвал, ведь на тебя Соглашение не распространяется.
– Хизар, – я повернулся к брату и нагло улыбнулся пернатому, – вот такая скотская у меня жизнь. Ты еще здесь, порхатый? Пошел вон. Сначала начали принуждать к Соглашению крупную рыбу, и некоторые асы и ваны, и даже олимпийцы, сменили свой лагерь на не совсем свой, но остальные предпочли уйти или ограничить свое присутствие в Мидгарде, а вот теперь добрались и до мелкой рыбешки вроде меня.
– Зря ты так поступил, – покачал головой брат, – они не любят, когда о них говорят правду прямо им в лицо. Ты нажил себе опасного врага.
– Хизар, – я проводил взглядом уходящего из трактира серафима, – я стал его врагом уже тогда, когда отказался стать подобным ему. Он всего лишь отражение Творца, а я человек. Он неполноценен и знает об этом. Забыли о происшедшем, а ты как сам?
– Я в свите Хель, а ты ее любимчик, и я, как твой кровный брат, пользуюсь ее расположением. Она сразу согласилась принять Соглашение, когда дрожащие от страха посланники прибыли к ней. Принял и я, но мне, как и Хель, и остальным ее свитским, такого предложения не посмел сделать никто, даже Светоносный.
– А это кто такой? – поинтересовался я.
– Ты его знаешь под именем Лучезарный, – ответил мне брат.
– Владыка нового ада боится какой-то старой замшелой богини Смерти и ее ледяной пристани для душ? Забавно, выпьем за нашу старушку.
Пушок, ну ты как, я зашел в спешно построенный загон для драков. Хороший мой, хороший, я стал играть со своим пацифистом. Игра простая: держишь руку перед его мордой, и когда он попытается ее откусить – ты должен ее отдернуть. Забавная игра, с его точки зрения. Сразу видно, что драки – это своеобразные потомки драконов. Не понял, я посмотрел на крупы трех дракинь и вновь отдернул руку. Пушок, ты меня точно решил спародировать и переплюнуть.
– Хватит. – Я в очередной раз отдернул свою руку. – Пушок, а как ты мне можешь объяснить, что все твои жены, как бы это мягко сказать, слегка непраздные? А что мы так засмущались? Что ты так решительно стал прикидываться ничего не понимающим веником? Ты решил тут устроить дракоферму? Ты молодчина, – я обнял Пушка за шею, – вот только куда мы будем девать твоих детей? Ты предлагаешь мне заняться еще одним деловым направлением с гарантированно высокой прибылью? Да не кусайся ты так, хулиган! Вот какие драки становятся под моим вдумчивым руководством неполноценными бизнесменами, даже в торговле перестали разбираться. Пушок, успокой своих зашипевших на меня жен, а то я на них натравлю своих, и поверь, твоим подругам ничего не светит. Скажи, а как ты видишь будущее своих возможных детей? Тьфу, покажи мне это. Даже так? Это будут скакуны Элы, Арны и Дуняши? А почему скакуны, а не скакуньи, вдруг появятся девочки, а не мальчики? Что, ты это продемонстрировал мне в общем плане, а сам ничего наверняка не знаешь? Да какая разница, кто родится, а теперь давай прогуляемся и поохотимся. Жен своих не забудь взять с собой: наверняка им надоело столько дней находиться в этом стойле.
Как мне хорошо с тобой, я смотрел на черноволосую смуглую девушку. Наверняка в тебе есть примесь мавританской крови, наверняка. Да хватит так постиранное белье развешивать на веревках, я же сейчас не выдержу! Вот гадюка, понимает ведь, какое она создает впечатление, и старается как можно ниже нагнуться, чтобы взять из деревянной лохани очередную тряпку и как можно сильнее выпрямиться, чтобы белоснежная рубашка полностью облегала ее торс. Лучиана, я покачивался в гамаке, ничего у тебя не получится, а вот когда настанет ночь, ты мне ответишь за все. Я знаю, что будет, если я к тебе сейчас подойду: легкий удар мокрым бельем по моей тушке, игривый взгляд и суровые слова, что она сейчас занята и на глупости у нее времени нет. Ведьма, моя жена настоящая ведьма. Впрочем, я ее понимаю – травница, красавица, черные волосы и зеленые глаза, кем же она еще может быть, особенно когда узнала, что мне трудно постареть? Теперь она боится меня потерять и постоянно заигрывает со мной, доводит до безумия, а только потом позволяет делать с собой то, на что она заранее согласна всегда. Она боится меня потерять, как же, ведь она уже старуха, ей недавно исполнилось целых двадцать три года. Эх, знала бы ты, Лучиана, сколько мне столетий. Ну ты и дурочка с чистой душой, да никто, кроме тебя, мне не нужен. Никто, а вообще я не знаю, как себя назвать, я ведь нашел ее в разгромленной и сожженной сарацинами деревне, я нашел ее в подвале полусгоревшего дома, когда перебил всех налетчиков. Да что могли сделать целых полтора десятка сарацин всего одному опытнейшему рыцарю ордена Храма, что могли сделать разбойники воину, носящему на себе белую тунику с красными крестами на груди и спине? Я нашел пятнадцатилетнюю дочку местного старосты в подвале разрушенного дома, я взял ее с собой: не на кого мне было ее оставить, все жители деревни были мертвы. А потом, когда я прибыл в ближайшую комтурию ордена Храма Соломона, она так в меня вцепилась и разревелась, что я решил оставить ее себе. Шло время, Лучиана росла, и однажды я увидел в ней женщину, а не ребенка, и той же ночью она сама пришла ко мне в постель, юная, восемнадцатилетняя девушка, а я не нашел в себе сил отказаться от ее дара. Меня как мужчину она воспринимала всегда, и когда заметила мой тогдашний взгляд, скользящий по ее прелестям, решилась на все. Кто это? Кто приближается к нашему дому?
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
