В меня бросили спасательным кругом, и я потерял сознание.
«Ни грамма больше, ни глотка», — сказал я сам себе уже загробным голосом.
У кого половник в руках, у того и рот рядом.
В глазах волка светилась душевная тоска и неукротимая любовь к баранине.
Козленок поглядывал на всех нагло и независимо, а волк смотрел на него благословенно и поощрительно.
Укротитель засунул голову в пасть белого медведя, и всем вдруг стало ясно, насколько животное умнее и великодушнее укротителя.
Далеко пошел, потому что крепко стоял на месте.
Мудрость приходит не сразу, но сразу же видно, когда она не появится никогда. (Перепечатывая рукопись.)
Часто бывает грустно не от того, что действительно грустно, а потому, что надо быть грустным за компанию.
Древние греки никогда и не думали, что они будут древними греками.
Каждый пьяница непременно стремится к философствованию, но основное занятие пьяниц — философия.
Мозговые извилины созданы для того, чтобы мысль не проскакивала по прямой.
Сомнений уже не осталось, и я начал лихорадочно придумывать их.
Иван Иванович уверял, что в жилах его будто бы течет голубая кровь еще с далеких времен распутства его прабабушки.
И вот с тех пор, как появилась письменность, мир людей разделился на пишущих и подписывающих.
Еж скромно мечтал о встрече с хорошо откормленной гадиной…
Человек, влюбленный в самого себя, не оставляет места влюбленности для другого.
На современную корову солнечное затмение не произвело никакого впечатления.
— А она, утомленная мною, стала лихо с другим танцевать.
Дневной свет не спорит с керосиновой лампочкой.
Лучше всего лечь пораньше, а проснуться попозже. (Из мемуаров ночного сторожа).
«А ведь загробная жизнь есть», — подумал Аким Филиппович, шагая за гробом Аристарха Ивановича.
Истинная независимость — в твоей человеческой необходимости для всех.
Женя любила меня нехотя и сурово.
Платоническая любовь — любовь, не тронутая касанием.
Он страдал умно и расчетливо.
Настало время засолки огурцов, и Диогена стали выдворять из бочки.
Если хочешь остаться королем — ни при каких условиях не мысли себя без короны.
Когда ты взвинчен, опасайся, чтобы из тебя шуруп не сделали.
Шут — искусственный дурак себе на уме.
Изредка, обыкновенно, когда все ложились спать, хозяин титулованного пса надевал на себя ошейник с золотыми и серебряными медалями…
Все недооцененное мстит — все переоцененное подводит.
Громкая добродетель тихо настораживает.
Чахлая мысль прикрывается яркими фразами, сомнительные прелести — эффектным бельем.
Все, что бросается в глаза, заставляет шарахаться в сторону.
Я начал принимать таблетки от вранья и, по замечанию друзей, сразу же изменился в дурную сторону. Был бы двор — придворные заявятся, и пес дворовый и шелудивый кот придут.
Все, что делается потихоньку, таит в себе нежеланный шум.
Король не должен знать, что он глупее своих советников. (Из советов советникам).
Никогда не прикидывайся дураком, если ты уже достаточно глупый.
Человек думает редко, но маску задумчивости снимает иногда.
Срубленное дерево таится в корнях своих.
На предсмертном ложе своем не забудь улыбнуться женщине.
Победитель сморкался громко и вызывающе.
Теперь, прежде чем куда-либо сунуть свой палец, я прикидываю возможность вытащить его обратно. Наукой продленная жизнь оказалась до отвращения продленной старостью.
Оглядывая гробницу Тутанхамона, актриса с завистью прошептала: «Живут же люди.»
Я гулял по зоопарку, и животные нехотя разглядывали меня.
Пахло жареным карасем, и золотые рыбки нервничали в аквариуме.
Мир без шутки и фантазии — да разве это мир?
Идеология без корней традиции чахнет.
Идущие через грязь наверняка отстанут.
Пушкинисты всегда зарабатывали больше Пушкина: так уж создан мир вторящих прекрасному.
Мало будешь знать — скоро состаришься.
Протертые штаны еще не признак усидчивости.
А ведь и не поймешь сразу: то ли он по плечу тебя похлопал, то ли пыль с пиджака стряхнул. (К природе прощупывающих).
«Полный назад!» — заорал кормчий с присущей ему дальновидностью.
Все спящее не дремлет.
Я стучался в пустую дверь — я тренировал свою вежливость.
Я было уже собрался с духом, но духу вскоре стало надоедать со мной.
Когда Пегас стучит копытом — знай: недоволен он корытом…
Александр Иванович делил женское внимание на постное и скоромное.
Бездарность лишена великодушия. (Из опытов самонаблюдения).
Не распространяйся зря — не засоряй собой пространства!
Думая о совершенном дирижабле, не лишай себя способности радоваться мыльному пузырю.
Человек, возомнивший себя пташкой, как это ни странно, начинает обретать признаки порхания.
Две, а тем более три сильные страсти при всех попытках никогда не уживаются вместе.
Осел, напяливший львиную гриву, всегда дурнее и опаснее настоящего льва.
Боишься поражений — не ожидай побед.
Один Дон-Кихот — прекрасно. От ста Дон-Кихотов нужно удирать немедленно.
Бросаясь в огонь, не думай, что ты — несгораемый шкаф.
Прогрессивный деликатес — паюсная икра.
Что Серому Волку в доблесть, то Красной Шапочке в страх.
Человек без сомнений должен непременно вызывать сомнения окружающих.
Бедность не порок, а вот порок, да еще при бедности — абсолютная дрянь.
Делающие вид часто преуспевают в жизни не менее, чем делающие все на самом деле.
Блистать умом среди дураков — признак дурного тона.
Разинувшему рот на влетевшую муху обижаться не следует.
Иван Иванович только к преклонному возрасту понял, что слово «бард» — отнюдь не сокращенное название публичного дома.
Успех лидера выносится на плечах бегущего по пятам.
Меня реанимировали с радостным желанием, чтобы я умер еще раз.
С мягкого тюфяка высоко не падают, твердых обещаний не дают.
