— Позвольте-позвольте! — вмешался дальний родственник, король Ричард Двунадесятый. — По какому это праву вы распоряжаетесь чужим драконом? Он ведь прилетел с Серых гор, если я не ослышался? А Серые горы — это наша суверенная территория, значит, и дракон наш! У меня тоже есть дочка на выданье.
— А у меня — три!
— Ну, это Ваши проблемы. А дракон — наш! И кто его убьет, женится на моей дочери.
— Папа, скажи ему… — толкнула Георга Тридесятого принцесса.
— Ваш дракон разоряет наши деревни! — грозно выпятил губу Георг Тридесятый. — Значит, рыцарь должен жениться на нашей дочери, для возмещения убытка…
— Да нет проблем! Возместить убыток? За две деревни? Я вам сейчас выпишу чек. Но на дракона вы никаких прав не имеете.
Тем временем король Стефан Третий Бородатый, пожевав губами и произведя в уме какой-то сложный расчет, хлопнул ладонью по столу:
— Принесите карту! Между Серыми горами и границей этого королевства находится моя территория. Пускай мне тоже заплатят.
— За что? — удивился Ричард Двунадесятый.
— За пересечение воздушного пространства над моей землей, вот за что! Или пусть рыцарь женится на моей племяннице. Я ее как дочь люблю!
Гонец подергал короля Георга за рукав, привлекая внимание.
— Говорят, у дракона в пещере спрятаны сокровища…
— Сокровища мне! — сразу вскинулся Ричард Двунадесятый. — Они на моей территории!
— Но наворовал он их наверняка в моей земле! — возразил Георг.
— Или в моей, — проворчал Стефан.
— Докажите!
— А еще, — продолжал гонец, — у него в плену томится прекрасная принцесса…
— Что?! — хором воскликнули три короля.
— У кого-нибудь дочь пропадала? — спросил Ричард.
— Мои все на месте, — огляделся Георг.
— У меня дочерей нет, только племянница, — почесал в затылке Стефан. — Еще тетка есть, троюродная, она тоже принцесса, но не могу сообразить, зачем бы она понадобилась дракону. Тем более старуха уже лет тридцать не выползала из своей башни.
— Самозванка, наверное… — предположил Ричард.
— Или иностранка.
— Неважно. Будь она хоть свинаркой, рыцарь все-равно женится на ней. Традиция!
Короли сразу утратили интерес к разговору.
— Так что, объявлять королевскую волю? — неуверенно переспросил герольд.
— Какую волю? А, ты об этом… Да ну его, этого дракона. Пусть кто хочет его убивает.
— То есть, я так и останусь старой девой! — заключила принцесса, в сердцах опять пнула ножку стола, отбила другой палец и расплакалась.
* * *
Дракон приоткрыл глаза, потянулся и зевнул. Дернул ухом, прислушиваясь, и повернул голову в ту сторону, откуда раздавался разбудивший его металлический звон.
— Ты что там делаешь? — с интересом спросил он у закованного в доспехи мужика, возившегося возле основания драконьей шеи.
— Не видишь? Голову тебе рублю, — пропыхтел мужик, не переставая мерно наносить удар за ударом по прочной чешуе.
— И как успехи? — поинтересовался Дракон.
— Не мешай! — злобно огрызнулся мужик.
— Ладно, — покладисто согласился Дракон и попытался снова задремать.
Но звон меча отвлекал.
— Слушай, а зачем тебе моя голова? — спросил Дракон через полчаса.
— Да она мне нафиг не нужна, — ответил мужик.
— А рубишь зачем?
— Так надо.
— Аа… Ну, если надо, тогда конечно. Тяжело, небось?
— Тяжело, — признал мужик.
— Не хочешь передохнуть?
Мужик, прищурившись, поглядел на солнце из-под латной рукавицы.
— Через час передохну, ближе к полудню.
— Это хорошо, — кивнул Дракон. — А то у меня уже шея затекла, лежать в одной позе. И в туалет хочется.
— Ну, слетай, только по-быстрому.
Дракон захлопал крыльями и полетел за кустики. Через минуту вернулся и снова расположился на камнях.
— Можешь продолжать.
Мужик повертел в руках иззубренный меч, отбросил в сторону и, решительно достав из заплечного мешка ножовку, начал пилить. Дракон заерзал и захихикал.
— Эй, перестань, щекотно!
— Ну, извини.
Сменив ножовку обратно на меч, мужик снова принялся рубить.
— Так лучше?
— Ага, — зажмурился Дракон. — Даже приятно. Можешь немножко левее?
— Могу.
Некоторое время не было слышно ничего, кроме громкого пыхтения, звона меча и довольного мурлыканья Дракона.
— Прекрати! — наконец не выдержал мужик.
— Что?
— Мурлыкать прекрати. Меня это раздражает.
— Почему? — обиженно спросил Дракон.
— Потому что у тебя это получается немелодично! И вообще, будь серьезнее, когда тебя убивают.
Дракон задумался.
— А меня убивают?
— Да.
— Ты?
— Да.
— Не верю! — Дракон зевнул. — Если бы ты меня столько времени убивал, то уже убил бы десять раз.
— А что же я, по-твоему, делаю? — разозлился мужик.
— Рубишь мне шею.
— Ну!
— Что?
— Если я тебе отрублю шею, ты же помрешь?
— Ты не отрубишь мне шею, — уверенно заявил Дракон. — Сам видишь, ничего не получается.
— А если динамитом? — предложил мужик.
— Не советую, — покачал головой Дракон. — Я плююсь высокотемпературной плазмой.
Мужик устало вздохнул и сел на камень.
— Ну, и что мне тогда делать? Если у меня работа такая — драконов рубить?
— Ну и руби, — пожал плечами Дракон. — Я что, возражаю? У нас любой труд почетен. А тут, гляди, еще работы непочатый край!
Дракон вальяжно вытянулся на камнях и подставил мужику бронированное брюхо.
— Не в службу, а в дружбу — может, попробуешь поразить меня в сердце? — умильно попросил он. — Я постараюсь не мурлыкать!
* * *
Через болота, через холмы, через долины несся Иванушка на верном коне. А за ним, хлопая крыльями, гнался Змей-Горыныч и орал:
— Стой! Стой, кому говорю! Ты мне за всё заплатишь, молокосос… то есть этот, млекопитающий!
Бросил Иванушка назад полотенце — стала на том месте огненная река. А Горыныч только поднялся повыше и перепорхнул через огонь. Бросил Иванушка гребенку — вырос дремучий лес. А Горыныч сквозь него проломился, не сбавляя скорости, только сучки полетели. Бросил Иванушка зеркальце — появилось озеро. А Горыныч с разбега его перепрыгнул, даже хвоста не замочил.
