И вдруг эта ее вновь обретенная уверенность в себе растаяла как утренний туман. А почему, собственно, Джолли Джо и Бейз так уверены, что она сможет успешно выступать на сцене перед публикой?
Глава 2
Четверг, 30 мая 1901 года
– Девки, признавайтесь, кто из вас стащил мои лучшие розовые подвязки? – с досадой воскликнула миссис Потс. В ответ раздались возмущенные возгласы остальных артисток, втиснувшихся в маленькую, душную гримуборную королевского театра в Уигане.
– Проклятье! Я порвала мое новое трико, – выругалась акробатка Мэй, тоненькая словно тростинка, – настоящий шелк, я заплатила тридцать шиллингов за пару!
– Кто стянул мою красную блузку для канкана? – выкрикнула Мими.
– Я штопаю твою красную блузку, Мими, – отозвалась Дэйзи, не выпуская изо рта дешевой сигареты.
Здоровенный, похожий на работягу с фермы парень, вызывающий актеров на сцену, только что постучал в дверь и объявил, что до начала представления осталось полчаса. В женской гримерной царила привычная суматоха.
Бетси, сидевшая перед зеркалом, подмигнула отражению Мими и чуть приподняла чистенькую розовую юбочку. Мелькнули шелковые розочки на розовых подвязках. Мими расхохоталась. Бетси никогда бы не осмелилась так подшутить над миссис Потс, если бы ее мать была здесь. Миссис Бриджес вела себя как горничная особы королевских кровей. Когда возбужденная Бетси влетала со сцены за кулисы, мать сразу же укутывала ее в теплую шаль и вручала чашку с теплым молоком, тем самым опуская дочь с небес на грешную землю. Бетси терпеть этого не могла, предпочитая магию сцены. Но она всегда слушалась мать. Миссис Бриджес постоянно учила ее, что говорить, что думать, что делать и чего не делать. Порой миссис Бриджес запирала Бетси на целый день в спальне, как только та возвращалась из театра. И так могло продолжаться по нескольку дней, пока Бетси, заливаясь слезами, не давала торжественного обещания в будущем вести себя как подобает юной леди.
Неудивительно, что Бетси терпеть не могла одиночества, которое всегда ассоциировалось у нее с наказанием, и никогда не признавалась даже в самом мелком проступке, пусть даже и ненамеренном. Добросердечная Мими, которой было глубоко наплевать на миссис Бриджес, часто брала на себя вину Бетси. С ее языка легко слетали извинения:
– Простите, миссис Бриджес, это я рассыпала пудру, у меня руки тряслись, так я волновалась… Простите, это я оборвала рюшку на юбке Бетси…
Мими уже поняла, что она сама принадлежит к тому сияющему миру, к которому так мечтала принадлежать мать Бетси.
– Поторопись с блузкой, Дэйзи, – попросила Мими, покрывая руки и плечи жидкой белой пудрой. На босоногой, обнаженной по пояс Мими была только пара длинных панталон с вызывающим разрезом. Именно из-за этого кружевного предмета сходила с ума парижская публика. Исполняя канкан, танцовщицы, обхватив себя за щиколотку, высоко поднимали ногу и так кружились на одном месте. Нечего и говорить, что в респектабельных британских мюзик-холлах такие вольности не позволялись.
Мими начала наносить белила на плечи и верхнюю часть маленьких грудей. Она с удовольствием втянула носом ставший уже привычным запах пота, горячего грима и душистой пудры. После шести недель турне Мими узнала подлинные тяготы закулисной жизни. Она поняла и то, что все артисты действительно принадлежат к одной большой семье, поэтому точно так же ссорятся и орут друг на друга, как в любом другом большом семействе.
И все-таки каждое утро Мими просыпалась с ощущением радостного возбуждения и ожидания. Теперь она ела три раза в день, к тому же время от времени перехватывая то яблоко, то шоколадку. К огромной зависти Бетси, она от этого ничуть не поправлялась. Несчастную Бетси с двенадцати лет затягивали в жесткие корсеты на китовом усе, морили голодом. Она была расположена к полноте.
Мими переживала головокружительное ощущение от потрясающих нарядов, когда она каждый вечер стояла на сцене в теплом свете ламп под пристальными взглядами сотен глаз. Адреналин бушевал у нее в крови, когда она уходила со сцены. Она понравилась зрителям.
Каждое утро Бейз учил ее танцевать. У Мими оказалось хорошее чувство ритма, она была гибкой и уже могла выполнять многие па. Конечно, ей никогда не сравняться с Бетси Бриджес. Такие отточенные фуэте и жете приобретались в школе драматического искусства Ады Джаррет. Но, по мнению Бейза, Мими нужны были только настойчивость и терпение, чтобы дождаться своего звездного часа. Впрочем, так думали все актеры.
Мими покосилась на Бетси. Та отклонилась как можно дальше от зеркала, чтобы оценить наложенный ею грим.
– Хочешь после представления пойдем поедим рыбы с лотка? – предложила Мими. Бетси обожала омары, устрицы и креветки. К счастью, ее мать их тоже любила.
– Погоди минутку… – Полностью поглощенная собой, Бетси накладывала румяна.
– Черт побери, Бетси, ты меня не слушаешь! – Мими топнула босой ногой. – Слушаю, слушаю, – бормотнула Бетси, наклоняясь к зеркалу и приглаживая бровь. Она разглядывала свое лицо с таким видом, с каким Фаберже рассматривал только что законченное пасхальное яйцо для русской царицы.
– Бетси! – Мими стукнула кулачком по ручке кресла. – Что я сейчас сказала?!
Бетси подпрыгнула от изумления и какое-то мгновение выглядела растерянной.
– Черт побери, Бетси, ты меня не слушаешь! – вдруг победоносно повторила она.
Мими расхохоталась:
– С тобой бесполезно разговаривать, когда ты сидишь перед зеркалом. Ты тщеславна, как павлин!
– Уж тогда как павлиниха! – Бетси хихикнула.
Мими подвинула свое кресло обратно к зеркалу и нетерпеливо крикнула:
– Дэйзи, мне немедленно нужна блузка, а не то я устрою скандал!
Дэйзи пристроила свою сигарету на краешке туалетного столика, перекусила красную нитку и бросила блузку Мими.
– Скажи Дэйзи, что здесь курить опасно, – прошептала Бетси, обращаясь к Мими.
Опасность пожара и вправду была велика. Недаром в каждом английском театре были штатные пожарные, дежурившие двадцать четыре часа в сутки.
– Бетси, ты же не маленькая. Скажи ей, – вежливо ответила Мими. – Ради разнообразия сделай что-нибудь сама. – Мими любила Дэйзи и доверяла ей с той самой минуты, когда решила пожаловаться Дейзи на Джолли Джо. Мими предъявила ей кучу синяков на бедре в качестве доказательства приставаний менеджера.
Маленькая пухленькая Дэйзи повернулась к ней. Она была явно изумлена:
– Господь с тобой, девочка моя, тоже мне, новость! Девушка не может сделать карьеру на сцене и обойтись без щипков. Ведущие актеры всегда выбирают себе девочек из кордебалета, это традиция мюзик-холла.
– У меня свои традиции, – фыркнула Мими. – Как врежу шляпной булавкой по тому месту, которое зудит!
