Мэри плюхнулась на диван, к моему удивлению, даже не попытавшись поискать в квартире спрятанные жучки. Я уселась в кресло напротив нее.
— Прежде чем начнем разговор, хотелось бы прояснить возможное недопонимание. Я не собираюсь обнародовать свое имя, — заявила я.
— Но в «Мейл» так просто не сдадутся. Ты же знаешь, что собой представляют эти бульварные газетенки. Лишить их лакомой истории — все равно что пытаться оттащить взбесившегося терьера от чужой ноги. Столь же бесполезное и хлопотное занятие, дорогая.
Мэри находилась в комнате всего лишь несколько минут, а я уже почувствовала себя в осаде. Подтянув колени к подбородку и приняв позу эмбриона, я попыталась высказать ей протест против вмешательства в личную жизнь.
— Взгляни фактам в лицо, Эми. Завтра утром «Дейли мейл» уж точно объявит Шоко Лад врагом общества номер один. Единственная проблема — они пока что абсолютно не представляют, кто прячется под этим псевдонимом. Но поверь, газетчики не успокоятся, пока не поместят ее прелестное личико на первой странице. Твое личико, между прочим.
Я прижала ноги к груди так сильно, что чуть не сломала позвоночник. Хорошо было бы закончить такой неприятный разговор на этом замечании.
Но не тут-то было.
— Ты ведь знаешь, как вести себя в подобных случаях. Существует лишь один выход: объяви обо всем сама. Лучше контролировать ситуацию и открыть правду именно в то время и в том месте, которые выберешь ты. Правда, ведь, лучше признаться, не теряя чувства собственного достоинства, чем быть пойманной с поличным? Вспомни историю бедного Джорджа Майкла в грязном общественном туалете.
Я ответила угрюмым молчанием.
— Эми, ты же сама понимаешь, насколько разумен предложенный выход.
Я вытянула ноги, зажгла уже третью с прихода Мэри сигарету и сменила тему.
— Хотелось бы узнать только одно: какой подлец информировал «Мейл»? — фыркнула я.
— Не смотри на меня так, милочка. Ты же знаешь, во всем, что касается нашей тайны, я держу рот на замке. Хотя понимаю тебя, я бы тоже была в бешенстве. Как, черт возьми, в «Мейл» узнали, что я твой агент? Видимо, кто-то очень любит потрепаться. Однако не время проводить расследование, сейчас нужно подумать о другом.
— Не могу я этого сделать, пойми. Хочешь, чтобы я встала и объявила: «Послушайте, это написала я»? К тому же ты согласилась держать все в секрете.
— Да, верно, но только ради тебя. И потом, дело было сто лет назад, и многое изменилось с тех пор.
— Не могу я этого сделать, — повторила я. — Мама меня убьет. — Я и на самом деле абсолютно в этом уверена.
— Она не может быть настолько ужасной, ведь она твоя мать. И любит тебя…
— Ты не знаешь ее. Она ничего не делает просто так.
— Позволь мне открыть тебе две истины, которые остаются в жизни неизменными, Эми. Во-первых, обычно все получается не настолько плохо, как мы думаем. И во-вторых, реакция людей на наши поступки порой бывает весьма неожиданной.
Я понимала, что Мэри хотела этим сказать, и, наверное, всегда в глубине души разделяла ее мнение. Устами Мэри глаголет истина. Однако я так же твердо знала: последовать ее совету нереально, поскольку мой агент не учитывает одно ключевое обстоятельство. А именно: я могу с уверенностью предсказать реакцию своей матери на услышанное.
Первый раз в жизни я начала понимать смысл дурацких поговорок о молоте и наковальне, а также о двух огнях. Меня охватила паника, необходимо было предпринять что-нибудь, и как можно скорее. Итак, пришла пора обратиться к надежному запасному плану «Б».
— Мэри, — объявила я так, словно приняла решение.
— Да, дорогая? — отозвалась она и, выжидательно взглянув на меня, пододвинулась к самому краю кресла. Я буквально ощущала опасность, исходящую от нее.
— Мне нужно в туалет.
Уже через десять минут Мэри начала ломиться в дверь ванной комнаты.
— Ну-ка выходи оттуда, — приказала она.
— И не собираюсь, Мэри. Не хочу созывать дурацкую пресс-конференцию.
— Дело в другом, ангел мой, просто кто-то к тебе пришел и ждет у входной двери.
Я осторожно выглянула из ванной, а затем прокралась к окну и, слегка раздвинув занавески, выглянула на улицу.
— Черт! — пробормотала я. А затем прибавила для большей убедительности: — Черт, черт, черт!
— Это ведь не репортер из «Мейл», верно? Я была уверена, что оторвалась от нее.
Нет, не репортер из «Мейл». Дело обстояло намного хуже.
— Там мама.
— Чудесно! — воскликнула она. — Я всегда мечтала познакомиться с выдающейся женщиной, подарившей миру мою любимую клиентку и восходящую звезду.
— Мэри, ты меня совсем не слушаешь? Ни в коем случае вы не должны встречаться! — закричала я, даже не пытаясь скрыть охватившую меня панику. — Нужно тебя где-то спрятать.
— Ангел, поправь меня, если я не права, но мне казалось, мы находимся в Крауч-Энде, а не в очередном нелепом правительственном фарсе. К тому же хотелось бы узнать, куда ты собираешься меня засунуть.
Да, ее замечание резонно. Все равно что пытаться спрятать слона в крошечной лодке, ведь Мэри просто огромная.
— Ладно, — сдалась я, — познакомлю вас, но не вздумай задерживаться надолго. Запомни: тебе скоро придется уйти… И не вздумай хоть словечком обмолвиться о моем секрете.
— Полагаешь, я на такое способна?
Я скептически подняла бровь, однако выбора в отличие от Мэри у меня не оставалось, и я направилась к домофону.
— Мам, что ты тут делаешь?
Справедливый вопрос, ведь мама никогда не приходит без предупреждения.
— Прости, милая, у меня неприятности…
Господи, и у нее тоже?
— Мне просто хотелось с кем-нибудь поговорить.
— А ты не можешь поговорить с отцом?
— Дело касается именно твоего отца.
Сама мысль, будто отец, может явиться источником неприятностей, показалась мне абсурдной.
— Думаю, тебе лучше подняться, — сказала я.
Я открыла входную дверь, меня сразу же охватил новый приступ паники. Схватив диванную подушку, я яростно швырнула ее вверх.
— Что ты делаешь? — завопила Мэри, которой пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы я ее не задела.
— Тут пахнет сигаретным дымом.
— Ну и?
— Она даже не догадывается, что я курю.
— Ради Бога, этой женщине хоть что-то известно о ее дочери?
Я застыла с подушкой в руке, почувствовав, как мои глаза наполняются слезами. Мэри шагнула ко мне, обняла за плечи, подвела к дивану и усадила.
— Не волнуйся, ангел мой, я возьму все на себя, — успокаивающе произнесла она. Взяла сигареты с кофейного столика и положила в сумку. А потом направилась к входной двери и, широко распахнув ее, воскликнула: — Миссис Бикерстафф, приятно познакомиться! Эми рассказывала о вас так много хорошего.
