– Вот женщина, которую мы искали, – весело произнес Алоизиус. – Тиффани Фиппс, Хантер Джеймс.
Хантер подал руку: он был расстроен, но не подал виду.
Зеленоглазая брюнетка, игнорируя его руку, бросилась к нему и, как удар, нанесла кокетливый поцелуй в щеку, без чего Хантер легко мог бы обойтись.
– Мне кажется, мы всегда были самыми близкими друзьями, – сказала она, отступая назад, впрочем, не слишком далеко.
Сильный запах ее духов раздражал его ноздри. Неожиданно вспышка фотоаппарата ослепила его.
Хантер оглянулся на Даффодил Лэндри. Тиффани снова потянулась к нему и стала играть его галстуком-бабочкой – в это время вторая вспышка опять ослепила его.
Он несколько раз моргнул, потом открыл глаза.
Даффодил Лэндри исчезла.
Глава 3
– Не показывайся пока, – произнесла Тельма Джеймс, – сюда кое-кто идет.
Хантер выполнил просьбу матери. Сидя на корточках под компьютерным столом в ее рабочей комнате, он сосредоточенно соединял провода. Выходные в Пончатуле позволили ему быстро установить матери новый компьютер. Она запретила сыну покупать ей новый дом в престижной части города, но, по крайней мере, позволила помочь в бизнесе: магазин, в котором она долгие годы работала, после смерти бывшего хозяина отошел к ней.
– Эмили Годшо решила почтить нас своим присутствием.
Услышав эту неприятную новость, Хантер поднял голову и ударился о край стола.
– Черт!..
– Нет, только не в моем магазине.
Мать жила по своим правилам – как каждый в ее положении. В детстве и юности Хантер миллион раз слышал одно и то же: «Люди могут, что угодно говорить о том, что я родила ребенка вне брака, но им никогда не удастся сказать ничего плохого о твоем воспитании, мой мальчик».
Хантер любил свою мать. Поэтому изо всех сил старался соответствовать ее представлениям о морали. Старался. Изо всех сил. Но хорошие манеры давались ему нелегко.
Он поднялся и улыбнулся матери, которая в это время, склонившись над рабочим столиком, вертела в руках образец цветной рогожки.
– Тяжело все-таки работать под столом.
Мать улыбнулась в ответ. Выгнула брови, когда в дверь позвонили. Разглядывая кусок ткани, которую она вставляла в рамку, Тельма сказала:
– Доброе утро, Эмили.
– Доброе утро, миссис Джеймс. – Эмили была одета как для прогулки – в сиреневое льняное платье и широкополую шляпу.
Хантер посмотрел на свои потертые брюки с белесыми пятнами на коленях и спросил себя, что, интересно, Эмили здесь понадобилось. По крайней мере она не забыла добавить «миссис» к имени матери. Все его школьные друзья наделяли ее этим почетным титулом, а недоброжелатели демонстративно опускали его. Эмили естественно, относилась к последним.
Сейчас она взмахнула ресницами и воскликнула:
– О, Хантер, ты в городе!
Хантер едва не рассмеялся, так плохо было сыграно ее фальшивое удивление. Только ему не хотелось смеяться. Однажды, еще в школе, он пригласил ее куда-то, она в ответ высмеяла его и рассказала своим приближенным о нанесенном оскорблении. Эмили предупредила Хан-тера, что если он еще хоть раз к ней подойдет, то будет иметь дело с ее другом Роджером. Сейчас же, когда он разбогател, она запела совсем другую песню.
Хантер начал возиться с упаковкой от деталей нового компьютера.
– Мой джип стоит прямо у входа.
– Вот как? – В голосе Эмили прозвучала нотка досады, но затем она перешла в наступление: – Мы с Роджером устраиваем небольшую вечеринку сегодня вечером. Ничего особенного. Только старые друзья. Хочешь прийти – раз уж ты в городе?
– Как Роджер? – спросила мать.
– Прекрасно. Работает. – Эмили сняла шляпу, убрала с шеи свои густые волосы и легонько тряхнула головой. – Он постоянно на работе. – Эмили надула полные губки и бросила на Хантера призывный взгляд, который он понял без труда. – Можно подумать, что он женился на этом банке.
«А не на тебе». Хантер посмотрел на мать: ее лицо вроде бы ничего не выражало. И лишь предательское дрожание в перебиравших ткань пальцах выдавало ее раздражение.
– Спасибо, но я занят, – отказался Хантер.
– Ну, хорошо, может быть, в другой раз. – Эмили одарила его пылким взглядом и вышла из магазина.
Для удобства Хантер разорвал картонную коробку на части.
– Интересно, чего она хочет больше – моих денег или меня?
Мать отвлеклась от работы и улыбнулась:
– Я думаю, ты знаешь ответ. Должно быть, она хочет, чтобы ты заменил Роджера.
Хантер усмехнулся:
– Ну разве может мать говорить своему сыну такие вещи!
– Хм. Это напомнило мне, что как мать я должна сказать тебе кое-что еще.
Тельма сложила руки на груди поверх фартука, который всегда надевала при работе.
– Это уже серьезно, – сказал Хантер.
Она кивнула.
– Морочить голову Эмили – это одно. Ты ведь не поощряешь эту шлюшку. Но славная Люси Саймон по уши влюблена в тебя и достой на лучшей участи, чем только скрашивать твой досуг, когда у тебя есть на нее время, и хандрить дома, когда ты в Новом Орлеане.
Хантер переступил с ноги на ногу. Тепло разлилось по его шее, как бывало всегда, когда он знал, что не прав. Интересно, поверит ли кто-нибудь, что молодой преуспевающий бизнесмен до сих пор переживает из-за материнских укоров?
– Я никогда не давал ей повода влюбляться в меня.
– Ну, если это все, что ты можешь сказать в свое оправдание…
– Мы встречались несколько раз. Она славная. Очень милая. Симпатичная. – Неплоха в постели, но и только. Без огонька. И она никогда не понимала, когда он шутит, а когда серьезен. – Она прекрасно знает, что не в моем вкусе.
– Нет, – вздохнула Тельма. – Через два месяца ты все в ней выжжешь и удерешь.
«Так же, как и мой отец». Хантер скрестил руки на груди.
– Я никогда не давал Люси повода ожидать чего-то большего. Никаких обещаний. – Его голос зазвучал резко. – Я никогда не сбегу от обязательств – и никогда не женюсь, пока не встречу женщину, с которой захочу быть рядом несмотря ни на что.
– И когда же, по-твоему, может произойти это чудо? Она, наконец, опустила руки и взялась за рамку.
– Когда придет время. – Образ блондинки в черном промелькнул перед его мысленным взором.
Даффодил Лэндри.
Он не стал преследовать ее. Со дня сбора средств на Клуб сирот миновала всего лишь неделя. Хантер узнал ее домашний адрес и телефон. Тем не менее, он не искал с ней встречи. Он и сам толком не знал, чего ждет, но чувствовал, что если подождет еще, то нужное время наступит само собой. Или, может быть, он боялся, что Даффи окажется, как все другие женщины, которых он добился, красивой внешне, но не обладающей теми редкими качествами, которые – Хантер знал это – просто необходимы ему для длительных отношений. Он хотел сказать матери, что ищет именно такую женщину, ради которой сможет обуздать в себе любую наследственность, доставшуюся ему от неизвестного и никчемного «папаши».
