Как сделать так, чтобы Рой… захотел ее? Никаких светлых идей в голову не приходило. Надо по примеру ее отца подчиниться слепой фортуне. Папа всегда был немножечко игроком. Джеральдина пожала плечами и сняла халат с вешалки на двери. Мягкая белая ткань нежно обволакивала тело, и Джеральдина почувствовала себя еще уютнее.
Никогда в жизни ей не удавалось испытать чувства настоящего комфорта. Может потому, что ей никогда не давали расслабиться. От Джеральдины с самого детства требовали совершенства во всем, и она привыкла к этому, подчинилась, как подчинилась полному диктату своей родни и правилам высшего света.
Мягкий поношенный купальный халат был совершенно неприемлем в доме, где она росла. А он обнимал ее так нежно, словно опытный любовник… Он, этот старый халат, согревал ее и дарил чувство безопасности и покоя.
Пояс халата дважды обвился вокруг девичьей талии, и Джеральдина хихикнула, глядя на себя в зеркало. Маленькая картофелина в большом белом мешке.
Боже, но как в этом показаться на глаза Рою? Она-то думала о шелковом тонком халате, коротком и сексуальном, разжигающем воображение партнера, а в этом одеянии…
Господи, девочка, о чем ты думаешь?
Она торопливо вытерла всклокоченные волосы полотенцем, чувствуя, как ее охватывает паника. Будь в ванной окно, она удрала бы, не задумываясь.
Стук в дверь заставил ее подпрыгнуть на месте и схватиться за поясок халата.
— Эй, Огонек, ты там в порядке?
— Д-да… все нормально.
— Может, тебе помочь? Я могу войти?
— Нет, не надо. Я выхожу.
Она набрала полную грудь воздуха и стремительно вылетела из ванной.
И врезалась прямо в грудь Роя, успевшего к тому времени расстегнуть мокрую рубашку. Джеральдина уткнулась носом в эту могучую грудь, инстинктивно вскинув руки, чтобы отстраниться, однако вместо этого замерла, почти бессознательно проводя пальчиками по буграм мышц, по жестким кольцам волос на груди. Опомнившись, она вскинула голову и пролепетала:
— Ты раздеваешься?
— Между прочим, промокла не только ты!
Надо было бы отойти, но Джеральдина не могла этого сделать. Никакая сила не могла оторвать ее сейчас от мужчины, которого она знала неполных два часа. Секунду спустя, руки Роя легли на ее плечи, и она была потрясена их тяжестью и силой. Только не смотреть ему в глаза!
— Ты… теплый.
— Ты тоже. Черт, какой у тебя ротик!
— Ка… Какой?
— Как раз такой, какие мне нравятся больше всего на свете.
— Какие?
— Такие, как у тебя.
Его губы оказались мягкими, теплыми и нежными. Джеральдина даже не знала, что у мужчины могут быть такие губы. Минуту спустя Рой со вздохом отстранился от нее.
— У тебя губы пахнут земляникой. Хочется съесть.
— Что же тебя останавливает?
— Я обещал позаботиться о тебе. Нельзя пользоваться случаем. Ты в беде.
— Я не в беде! То есть, это не относится…
— Пошли в гостиную. Кофе остыл.
Он повернулся и отправился в комнату, не замечая, каким яростным взглядом провожает его девушка.
Нельзя так с девушками! Нельзя поцеловать их вот ТАК, а потом пригласить пить кофе. Нельзя заметить, что губы у них пахнут земляникой, а потом спокойно постелить им на диванчике.
Это нечестно!
Все поколения Бриджуотеров одобрительно кивали Джеральдине с небес. Бриджуотеры всегда брали то, что хотели.
Джеральдина Бриджуотер хотела Роя!
Рой прекрасно понимал, что играет с огнем. Так нельзя поступать. Это в высшей степени глупо, непрофессионально и непорядочно. Нельзя было ее целовать.
Если честно, ее и пускать в дом было нельзя, а еще нельзя было дразнить и проверять. Правда, он искренне надеялся, что, разозлившись, девушка все вспомнит, но поцелуй… К тому же теперь ему и самому будет нелегко успокоиться.
Ее взгляд жег Рою спину. Интересно, о чем она сейчас думает? Нет-нет, неинтересно! Выпьем-ка мы лучше кофе!
Рой повернулся с кружкой в руках и замер. Только сейчас он разглядел, как она выглядит.
Никогда больше он не сможет надеть этот чертов халат без того, чтобы не вспомнить маленькую фею из Старого парка! Неземное существо с огромными лучистыми глазами хотелось немедленно схватить, прижать к себе, убаюкать и спрятать от злого и жестокого мира. Какая же она хрупкая и…
Нет, не беззащитная. Приглядевшись к ней, Рой вдруг понял, что, хотя у иного мужчины она, пожалуй, поместилась бы даже в кармане, слабой малюткой ее не назовешь. В голубых глазах горел огонь силы и, как ни странно, ярости. На что она злится?
— Огонек, твой кофе.
Она не подошла, а скользнула к нему и приняла кружку из рук. Маленькая кошечка… Нежная лань с голубыми глазами… Фея из сказки.
Тонкие пальцы коснулись его руки, и по жилам Роя хлынул золотой огонь. Эти губы он только что целовал, эти нежные плечи сжимал своими ручищами…
Он понятия не имел, почему краска вдруг бросилась ему в лицо. Рой неожиданно издал нечленораздельное мычание, хотел сказать про зерна кофе, но вспомнил, что уже говорил, запнулся, смутился еще больше… А фея смотрела на него снизу вверх абсолютно невинным взглядом. Тем не менее, этот невиннейший в мире взгляд весьма красноречиво говорил Рою Доннери, что она все прекрасно видит и понимает. То, что он сейчас взорвется. То, что он сейчас сгребет ее в охапку. То, что сейчас он будет любить ее до изнеможения, до потери пульса, до того момента, пока единственным, что она вообще помнит, не останется он один.
Надо взять себя в руки. Предложить ей стул, например.
— Располагайся, сестренка…
Он неловко сел на диван, но тут же взлетел обратно, потому что и девушка уселась на тот же диван. Чувствуя себя полным идиотом, Рой Доннери торопливо переместился в кресло и замер в неудобной позе, больше всего напоминая ошпаренного попугая. Девушка немедленно и ехидно улыбнулась.
— В принципе, я не кусаюсь…
— Что ты, я вовсе не это…
Где были твои мозги, Рой Доннери! Хотя бы крошечка твоих несчастных серых клеточек! Ведь ты же не идиот, а идиот, так не клинический! Зачем ты тащил этого маленького эльфа через весь город? Зачем ты вообще к ней подошел? Что втемяшилось в твою дубовую голову? Разве такие, как она, теряются в Старом парке в ночь Большого карнавала?
Рой нервно глотнул кофе и обжегся. Джеральдина с интересом взглянула на него.
— Ты в порядке?
— Нет! Я не в порядке.
Рой был почти в бешенстве. Все происходящее было слишком невероятным, чтобы в это можно было поверить. Маленькая женщина-ребенок выбила из колеи взрослого, опытного, прожженного, циничного копа, заставила его почувствовать себя неразумным мальчишкой, который не в силах справиться со своими гормонами.
