— Целых пять штук… — пробормотал Джей, качая головой и отпуская руку Айланы. — Да-да, я слышал.
Откуда у нее пятеро детей? — подумал он, прикидывая, что женщине лет двадцать пять… ну, двадцать семь, никак не больше. Впрочем, если начать рожать в двенадцать, к двадцати пяти можно обзавестись и десятком.
Айлана улыбнулась.
— Правильно, пять. — Она неожиданно взяла его за руку, ее темно-серые глаза сверкнули. — А знаете что? Давайте и в самом деле встретимся вечером! Сегодня или завтра — как вам будет удобнее.
Джей задумался. Мысль о встрече с Айланой вне казенных стен почему-то его обрадовала, но сегодняшний, да и завтрашний рабочий день грозил затянуться до бесконечности.
— Я бы с удовольствием, — пробормотал он. — Но, боюсь, освобожусь довольно поздно.
— В котором часу? — Айлана слегка прищурилась. — Хотя бы примерно?
— Может, в девять или даже в десять, — ответил Джей, внутренне напрягаясь от страха, что она может передумать.
Айлана пожала его руки и отпустила.
— Вот и замечательно! Давайте, я запишу вам адрес. Когда освободитесь, тогда и приезжайте.
Они подошли к столу, и Джей достал чистый лист. Айлана, взяв ручку, крупным размашистым почерком вывела на белой поверхности несколько слов.
— Значит, до вечера. Удачи, детектив Уоддингтон. — Она еще раз улыбнулась и убежала.
Шарлотта позвонила, когда Джей обменивался мнениями о налетчиках с местными полицейскими. За прошедший день, как ни странно, он вспомнил о ней раза два — был слишком занят работой и мыслями об удивительной Айлане Перис.
Голос Шарлотты безжалостно вернул его во вчерашний день. Ему на миг сделалось тошно, но он без труда совладал с собой. Сегодня ему с блеском удавалось быть таким, как обычно, — железным детективом, копом со стальными нервами.
Извинившись перед коллегами, он вышел в коридор.
— Прости, Шарлотта, я очень занят.
Она грустно усмехнулась.
— Как всегда. Еще скажи, что ты не в Вашингтоне.
— Угадала. Я в Окленде, — сухо произнес Джей.
— Как далеко, — тихо произнесла Шарлотта. Она тоже пришла в себя. Больше не пыталась рыдать или истошно кричать. Говорила спокойно, но чуть более утомленно, чем прежде. — Ладно, раз уж ты и в самом деле занят, поговорим в следующий раз. Если же выкроишь для меня минутку-другую…
Лучше бы она закатила еще истерику. Или начала о чем-нибудь его умолять, угрожать, в конце концов. Так ему было бы легче. Тогда бы он просто прервал разговор и с чистой совестью вернулся к делам. Ее же сдержанность и искреннее страдание в голосе всколыхнули в сердце боль, на которую весь сегодняшний день ему удавалось не обращать внимания.
— Минутку-другую, конечно, выкрою, — пробормотал он, прислоняясь спиной к стене и закрывая глаза.
— Поверь, Джей, мне очень плохо, — произнесла Шарлотта изменившимся до неузнаваемости голосом. — Я сегодня даже на работу не пошла. Позвонила моему шефу, мистеру Кэрроллу, сказала, что мне нездоровится. Он разрешил не приезжать, велел лечиться… — Она замолчала.
Джей чувствовал, что должен ей помочь. Что-нибудь сказать, пусть незначительное, неважное. Но не мог найти подходящих слов и поэтому не произносил ни звука.
— Я ужасно перед тобой виновата, — собравшись с мужеством, продолжила Шарлотта. — Ненавижу себя, не понимаю… Знаю, тебе сейчас невыносимо. Если я в состоянии хоть на самую малость облегчить твои страдания, ты только скажи, просто дай знать…
Облегчить его страдания? Как? Поцелуями и ласками? Клятвами и обещаниями? Джей провел рукой по лицу и представил себе, что, вернувшись в Вашингтон, опять едет к ней…
Нет, прошло слишком мало времени. Вчерашняя убийственная картина очень уж отчетливо возникала перед его глазами, как только он позволял себе немного расслабиться.
— Ладно, не отвечай, — поняв, что не дождется от него ни слова, сказала Шарлотта. — Я прекрасно тебя понимаю. За гостей и приготовления к свадьбе не переживай. Я сама все отменю, обзвоню друзей, родственников. Только о том, что произошло, не стану им рассказывать, ладно? — несмело добавила она.
Джей сжал пальцы в кулак и ударил им по стене. Потом вдруг открыл глаза и ясно представил себе румяное лицо Айланы Перис. Чистый взгляд, огоньки в глазах… «Но меня ждут дети, — прозвучало у него в ушах. — Целых пять штук…».
У нее восхитительный голос, подумал он, на миг забывая, умышленно или безотчетно, о Шарлотте и ее слишком уж тяжких для него речах.
— Джей! — позвала она. — Ты меня слышишь?
— Что? — произнес Джей, возвращаясь к реальности.
— Я спросила: можно, никому не расскажу о том, что произошло? — повторила Шарлотта. — Пусть думают, у нас стряслось что-то непредвиденное… — Она запнулась. — Не важно, что именно… Ты не против?
— Не против, — сдержанно сказал он.
— Ответь только на один вопрос, — жалобно попросила Шарлотта. — Всего на один, и тут же закончим разговор. Ты когда-нибудь… сможешь меня простить?
Сердце Джея заныло, почти как вчера. Он с удовольствием проявил бы категоричность, сказал бы: «Извини, ты мне больше не нужна». Наверное, так было бы правильнее — проститься с прошлым и начать новую жизнь. Но слишком уж много это прошлое для него значило.
— Пусть не сейчас, через какое-то время, — снова не дождавшись ответа, тихо добавила Шарлотта. — Кстати… Кларк больше никогда у меня не появится, — добавила она несмело. — Поклялся, что забудет ко мне дорогу…
— Только не напоминай мне о Кларке, — процедил сквозь зубы Джей, опять с силой ударяя по стене. — Знать его больше не желаю!
— Ладно, — покорно согласилась Шарлотта. — Так ты ответишь?
— Шарлотта, я пока ничего не могу тебе сказать! — воскликнул Джей в отчаянии. — Я должен прийти в себя, все обдумать, разобраться в чувствах.
— Хорошо-хорошо, — успокаивающе ласково произнесла Шарлотта. — Я не тороплю тебя, буду ждать, сколько потребуется. Потому что… — Она помолчала, шмыгнула носом. — Потому что люблю…
— Не надо, не продолжай…
— В самом деле, люблю! — громче и решительнее повторила Шарлотта. — Может, после вчерашнего мои объяснения покажутся тебе нелепыми, даже лживыми, но я все равно скажу: я вдруг гораздо глубже, чем когда-либо, осознала, насколько сильно тобой дорожу, с каким нетерпением жду той минуты, когда смогу назвать тебя мужем…
— Умоляю, оставим эту тему!
— Да, я знаю, теперь эта моя мечта может и не осуществиться, — горячо и торопливо произнесла Шарлотта, боясь, что не успеет высказать всего, что задумала. — Но даже если ты решишь, что нам лучше расстаться, я все равно буду тебя любить, Джей!
Он так крепко сжимал в руке трубку, что у него повлажнела ладонь, а пальцы затекли. С ним происходило что-то странное. С одной стороны, волнительные слова Шарлотты ласкали слух, усмиряли в сердце боль, с другой же — с каждым мгновением все сильнее действовали на нервы. В какую-то минуту он едва сдержался, чтобы не прервать связь.
