— Ошибаешься, — Джекс достал термос.
Трейси брезгливо сморщилась. Для нее кофеин был ядом.
— Лучше съешь булочку. Ты брился?
Мужчина пощупал подбородок.
— Проклятие, видимо, нет.
— Я никогда раньше не видела тебя таким! Должна признаться, что по десятибалльной шкале оценки внешнего вида ты заслуживаешь... примерно минус тысячу.
Джекс откусил кусок булочки. Она действительно оказалась довольно вкусной.
— Итак, что привело тебя на рассвете в стан трудоголиков? Бессонница? А может быть, мистер Гидеон провел ночь в тюрьме за превышение скорости на своей игрушечной английской машинке? Есть и третье предположение — возможно, во время вчерашнего обеда наш клиент Дерк подсыпал тебе что-то в ликер и поимел в тенистой аллее?
Джекс не сдержал раздражения — он был не в настроении шутить.
— Комедиант из тебя никудышный.
Женщина откинулась в кресле и положила руки на подлокотники.
— Хорошо, тогда объясни, почему у тебя такой вид, будто ты сбил человека и уехал?
Если бы Трейси знала, насколько близко к правде ее сравнение! Связь Ким и Джекса точно характеризовала фраза: сбил и сбежал с места преступления. Мужчина задумчиво смотрел в окно, любуясь озером Мичиган, безмятежно блестевшим под утренним солнцем.
— Ким здесь, — безжизненно произнес он.
Трейси понимающе кивнула. Хотя их партнерство началось уже после переезда Гидеона в Чикаго, она слышала о Ким — о ее доброте, душевном тепле и легком смехе, способном развеселить даже самого неисправимого зануду. Знала также, что каждым очередным свиданием с другой женщиной Джекс пытается убить в своем сердце частичку воспоминаний о Ким — символе всего лучшего, что было в его жизни.
— Ах, почему сейчас? — наконец произнесла Трейси. — После стольких лет, когда ты почти...
Когда он почти освободился от ее власти.
— Обычное дело. Подумаешь, разбито сердце.
— Надо склеить!
Мужчина с горечью улыбнулся:
— Когда Кимберли говорит, что ей нужен Мастер Джекс, то обычно имеет в виду как раз это.
— О господи! Бессовестная, эгоистичная девчонка! Как я понимаю, тебя просто убивает ее близость!
— Ты славная, Трейс. И абсолютно права, но... — разве передашь словами ужас, охватывавший его порой при мысли, что он никогда больше не увидит Ким. Находиться с нею рядом — адовы муки, но годы без нее были еще хуже... — это сложно.
Женщина фыркнула.
— Если бы я откладывала хоть жалкий доллар каждый раз, когда слышала от кого-либо глупую, до дыр затасканную историю о прелестях неразделенной любви, штат моей прислуги составил бы население Франции.
Джекс невольно улыбнулся:
— А вместо этого можешь позволить себе нанять лишь население маленькой Небраски.
— Смейся, смейся. Только учти: наш успешный бизнес не занимается решением личных проблем, а ты выглядишь так, будто отработал ночную смену в аду.
— Тогда лучше пойду и побреюсь.
— С этого и начни, а то распугаешь клиентов! — она посмотрела на часы. — Кстати, несколько ранних пташек придут уже довольно скоро.
— Намек понят.
— И... Меня волнует, что она использует тебя!
— Не тревожься обо мне, Трейс.
Если бы это было правдой и Ким действительно использовала его, чтобы польстить своему самолюбию, он бы смог быстренько от нее избавиться... но ведь Ким — самый бескорыстный человек, которого он когда-либо встречал. Она просто воспринимает их близость как само собой разумеющееся... как дыхание. Если и винить кого-то, то только себя. Это у него не хватило ни мужества, ни храбрости объяснить, какую боль она причинила ему своим визитом. Ким бы искренне расстроилась, узнав, что одного слабого прикосновения ее руки достаточно, чтобы сердце Мастера Джекса истекло кровью.
...Девушка услышала, как открылась дверь гаража. Проснувшись утром, она огорчилась отсутствию Джекса, потому что надеялась поболтать с ним за завтраком. Конечно, он очень занят, и Ким не станет путаться под ногами. Уйма свободного времени и разбитое сердце не являются оправданием навязчивости.
Но сейчас Джекс был дома, и девушка старалась быть полезной, потому что хотела сделать свое пребывание здесь приятным для лучшего друга. Сегодня вечером она приготовит особенный ужин.
Глядя в зеркало, Ким пригладила волосы и поправила кружевной воротничок блузки. Сейчас она волновалась так же, как прежде перед свиданием с Перри, но, конечно, по другой причине. Джекс — не любовник, нет — гораздо важнее. Он — мальчишка из детства.
На черной лестнице, ведущей из гаража, послышались знакомые шаги. Ким распахнула дверь кухни.
— Привет! Я так хочу есть! Давай начнем с «тако».
— Рад видеть тебя, — улыбнулся Джекс, сжимавший в руках объемистые коричневые пакеты.
— А я — так просто в восторге! — девушка привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. — М-м, приятно пахнет... Что за одеколон?
— Кажется, «плохой мальчик».
Разве не это выражение пришло ей в голову вчера вечером? А вот и непокорная прядка, падающая на лоб и придающая Джексу такой озорной вид...
— Очень подходит!
— В самом деле?
Ким рассмеялась — видимо, он никогда не ощущал себя иначе как положительным и правильным.
— Сам посмотри, какой у тебя очаровательный шаловливый завиток. Ты сейчас такой... — она замолчала и задумалась. — Такой... — на языке вертелось слово «сексуальный».
— Ну, какой?
Девушка резко отвернулась.
— А-а, не знаю. Похож на бандита или типа того.
— На бандита? На Аль Капоне?
Она не смогла сдержать улыбки.
— Ну, на помощника бандита.
Ким не осмелилась сказать, что непослушный завиток придает Джексу вид сексуального пирата. Такое замечание было бы явным флиртом, а она не для этого сюда приехала.
— Если мы закончили обсуждать волосы и бандитов, почему бы тебе не заняться продуктами, пока я переоденусь?
— Конечно. Не торопись.
— Через пару минут спущусь. У меня есть секретный ингредиент, поэтому одна ты не сможешь приготовить настоящий «тако».
— В самом деле?
Он кивнул с серьезным видом.
— Только натри сыра. Задача ясна, женщина?
— Подумать только, каким ты стал властным!
Ким легонько толкнула его локтем.
— Не бери в голову то, что я говорила о помощнике бандита.
— Слово уже вылетело, дорогая... — произнес Джекс, подражая образу крутого парня.
