Черт! – подумал Калеб. Нашел время для сексуальных фантазий. Как раз в тот момент, когда собирался отчитать сына за плохое поведение!
– А почему я не могу сказать «дерь…», ну это слово? – Под яростным взглядом отца мальчик смешался. – Все говорят. Мама и все мамины друзья, и во всех фильмах, и…
– А какие фильмы ты смотришь? – требовательно спросил отец.
– Кажется, мы несколько отвлеклись от цели моего визита, – вмешалась Джулия, сознавая при этом, что Калеб старается честно выполнять свои обязанности. Не только искренне хочет наладить взаимоотношения с ребенком, которого увидел только два дня назад, но и учит его, что принято и что не принято в нормальном обществе. А эта задача, и без того сложная, еще усложняется изначальной обидой ребенка на отца.
К счастью, Калеб, не говоря ни слова, согласился с ней. И, так же как и она, почувствовал облегчение, предоставив ей справляться с возникшей проблемой.
Джулия повернулась к Уиллу.
– Посмотри на десять этих карточек, а потом закрой глаза и попробуй назвать мне цифры, на них написанные.
Уилл с любопытством взглянул на отца, закрыл глаза и, напрягшись, закусил нижнюю губку.
– Первое число – шесть, – сказал он. – Верно? – Он открыл один глаз и с надеждой поглядел на нее.
– Я скажу тебе в конце. Угадывай остальные. Уилл быстро назвал остальные цифры, и Джулия открыла карточки.
– О, дерь… черт! – тут же поправился он.
– Боже, дай мне сил, – простонал Калеб.
– Думаю, что я не пришелец, – печально сказал Уилл. – Я угадал не все цифры.
– Ну, не всем же везет быть пришельцами, – с улыбкой заметила Джулия.
– Да-а, – печально протянул Уилл, но внезапно просветлел. – Может, я смогу…
– Может, ты уже… – с гримасой начал Калеб.
– Поскольку ты человек, то давай проверим кое-какие человеческие навыки, – торопливо предложила Джулия. Не хватало только, чтобы Калеб подбросил Уиллу какую-нибудь идею. Ему и без того уже достаточно.
Она протянула мальчику букварь.
– Посмотри, есть там что-то тебе знакомое? Уилл открыл книжку и пролистал ее.
– Не-а, – наконец сказал он.
– Нет? – уточнила Джулия.
– Нет, я не нашел ничего знакомого. Я никогда прежде ее не видел.
– Это букварь, – сказал Калеб. – Он для всех как прадедушка.
Уилл нерешительно взглянул на него.
– А у меня есть прадедушка?
– Был. Он умер, когда я был подростком. Он был судьей, и с ним приходилось очень осторожно разговаривать.
– Судьей? – Уилл был заинтригован. – А он кого-нибудь повесил?
Калеб засмеялся, и этот смех проник Джулии в душу, усилив ее смущение оттого, что занятия пошли в каком-то странном направлении. У Калеба оказался такой привлекательный смех. Он заставлял ее испытывать радость и восхищение.
– Я о таком не слышал, – ответил Калеб. – Хотя он грозил мне кнутом, когда я без разрешения взял автомобиль.
– Правда? – глаза Уилла округлились.
– А ты можешь прочитать книгу, Уилл? – вмешалась Джулия.
– Ага, могу, – насмешливо ответил тот. – Но не хочу. Она глупая.
– А что ты любишь читать? – поинтересовалась Джулия.
– Книги про космические путешествия и про всякие битвы, книги о звездных войнах и кучу других.
– Понятно, – протянула Джулия. – К сожалению, я не принесла с собой ни одной из этих книг.
– У меня в комнате есть отличная книга. Тот парень, что привез меня сюда, купил мне ее в аэропорту, чтобы я почитал в самолете, – сказал Уилл. – Хочешь посмотреть?
– Давай, – согласилась Джулия.
Уилл вприпрыжку заспешил к дому.
– Как вы думаете, он действительно читает? Ведь он же не ходил в школу, – засомневался Калеб.
– Вы обратили внимание на карточки?
– Нет. Я полагал, что они нужны, только чтобы преодолеть отчуждение. Я больше думал о его лексике, – сухо добавил он.
– Не совсем так. Уилл запомнил большинство цифр. Он не останавливался, не задумывался.
– Но было всего десять карточек, – возразил Калеб.
– Средний ребенок в лучшем случае запоминает четыре.
Калеб нахмурился.
– И что это значит?
– Это значит, что у него хорошая память. Очень хорошая.
– Я всегда это знал! Он тотчас запоминает любое услышанное им ругательство.
– Вот! – Уилл бежал к ним, протягивая книжку в мягком переплете. – Классная книжка. О еврейском мальчике, родители которого приехали в Америку из России много лет назад. Можешь взять, – предложил он.
– Спасибо, – Джулия взяла книгу и положила ее в портфель. – А ты никогда не пытался сам написать книгу, Уилл? – поинтересовалась она.
– Не-а, – отверг это предположение мальчик. – Писать слишком трудно. Эти чертовы буквы так тяжело выходят.
– Понятно. А как насчет математики? – спросила Джулия. – Сколько будет шесть и восемь?
Уилл пожал плечами:
– Не знаю. Я не взял калькулятор.
– Очень хорошо. Значит, тебе придется сложить цифры в уме, – заметил Калеб.
– Нет, не пойдет, – возразил Уилл. – Потому что мне это не нужно. Не я хочу это знать, а она, – и он указал испачканным пальцем на Джулию. – Это ей надо учиться складывать.
– Определенно потомок судьи, – пробормотал Калеб.
– Но… – начал Уилл.
– Неважно, – прервала его Джулия. – Я уже узнала все, что мне было нужно. Спасибо за помощь, Уилл.
– Ты все сделала? – изумленно вымолвил мальчик. – И больше не будет вопросов?
– Нет. Больше не будет.
– Ты уходишь? – Уилл глядел с надеждой. – Может, мы еще попробуем карточки? Может, я ясновидящий, только это не сразу заметно?
– Будем надеяться, что так, – пробормотал Калеб. – Уилл, я хочу немного поговорить с Джулией. Пойди займись чем-нибудь.
Уилл тут же вскочил и вопросительно взглянул на отца.
– Что-то еще?
– А где мои десять баксов? Калеб нахмурился:
– Какие десять ба… долларов?
– Мама всегда дает мне десять баксов, чтобы я пошел и чем-нибудь занялся, когда она хочет поговорить со своими мужчинами.
Джулия закрыла глаза, молясь, чтобы не вспыхнули щеки и не выдали ее чувства. У нее не возникло сомнений, почему мать давала мальчику денег, чтобы он ушел. И о чем она там говорила со своими мужчинами.
