Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Меня действительно не пугает уголовный розыск. Разрозненные данные в разных регионах трудно свести в единое целое и повесить на меня. Я меняла облик и оставляла ложные улики. Своей раздутой славе я обязана журналистам. Они приписывают мне половину всех дерзких нераскрытых убийств. Их фантазия не раз показывала свою несостоятельность, и для большинства сотрудников уголовного розыска Светлый Демон не более чем легенда.
Иное дело досье ФСБ. По словам Коршунова оно дает исчерпывающие ответы на вопросы: где, когда, кого и как? Все страницы отпечатаны на пишущей машинке в единственном экземпляре. Электронных копий нет. Опасный «послужной список» хранится лично у Рысева.
— Это не так просто. Досье секретное, — подчеркивает Рысев.
— Поэтому я разговариваю с генералом, а не с его подчиненными. Я получаю бумаги и обещаю не смотреть на тебя сквозь перекрестье прицела.
— Зачем тебе досье?
— Чтобы его уничтожить.
Рысев размышляет, склоняет подбородок и сопит.
— Что вы сделали с моими людьми?
— Они живы. Один в багажнике, другой под задним сиденьем. Коршунов их контролирует.
Генерал что-то прикидывает и решает:
— Завтра вечером здесь мои агенты передадут тебе досье.
— Утром.
— Уже почти утро.
— Боишься не выспаться? Ну, хорошо, в 15–00 на этом месте я получаю досье.
— В восемнадцать.
— В три часа дня! — Я давлю пистолетом ему под ухо. — И ни минутой позже!
— Согласен.
— И учти, Рысь. Если досье не будет — ты труп. Если кроме сегодняшних агентов на встречу пожалует кто-то еще, а мы умеем вычислять конторские морды, ты тоже труп.
Рысев морщится:
— Эти два условия будут выполнены.
Излишняя четкость ответа меня смущает. Не упустила ли я важную деталь? Но возразить нечего, я добилась своего. Пора исчезать.
— Сиди тихо и не высовывайся, пока мы не уйдем.
— А мое табельное оружие? Избавь хотя бы от этой проблемы.
— Покопайся в сугробе при выезде с парковки.
Я покидаю машину генерала и делаю знак Коршунову, что все в порядке.
7
Мы уезжаем от гипермаркета на своей машине. Это старенький, но мощный американский джип «чероки» с украинскими номерами. В случае опасности им можно им можно расталкивать легковушки. В запасе у нас имеются литовские и латвийские номерные знаки с соответствующими фальшивыми документами. Как ни парадоксально, передвигаться по Москве с иностранными номерами комфортнее и безопаснее. С введением системы видеофиксации дорожным инспекторам запрещено останавливать водителей без серьезных причин. А видеокамеры связаны с базой данных только российских автомобилей.
При выезде с парковки я притормаживаю, мы опускаем стекла и выбрасываем пистолеты Рысева, Лесника и Гнома в глубокие сугробы. Им будет, чем заняться. Компактный австрийский «глок-26» оставляю себе. Ствол, наверняка, «левый», а у нас с Коршуновым не такой большой арсенал, как мне бы хотелось. «Глок-26» можно носить на щиколотках под брюками, не привлекая внимания. Я даже специальную кобуру у Лесника отстегнула, когда Коршунов его вырубил.
За рулем сейчас я. Когда-то Контора в лице дальновидного Посредника направила меня на курсы экстремального вождения. У меня было много времени и средств, подкрепленных терпением и желанием. Я до автоматизма освоила такие приемы, как полицейский разворот и управляемый занос. С тех пор предпочитаю мощные автомобили с механической коробкой передач и ручным стояночным тормозом. Теперь в случае опасности мой бывший Посредник, а ныне законный муж Кирилл Коршунов, любезно уступает мне право удирать от погони.
Кстати, подполковник ФСБ Коршунов расстался с Конторой мирно. Послал по почте рапорт об увольнении. Рысев не стал «выносить сор из избы» и подписал его. На счет Коршунова перечислили всю причитающуюся при увольнении зарплату.
Формально в федеральном розыске нахожусь только я. Но после сегодняшнего взрыва в Коломне у нас не осталось иллюзий, какая участь предназначена Коршунову. Он не только контакт, позволяющий выйти на меня, но и нежелательный свидетель, а значит, цель для уничтожения.
— Почему Рысев такой кровожадный? — возмущаюсь я, вспоминая безжалостный взрыв в квартире. — Он хотел разом уничтожить меня, тебя и Колю!
— Рысь охотится на тебя, Светлая. А мы с Колей — так, производственные потери.
— Да разве можно устраивать взрыв в жилом доме? Могли пострадать посторонние люди. Хочешь ликвидировать — стреляй точно! Пуля, как скальпель хирурга, а взрывчатка — это удар топором.
— Где же найти таких хороших «хирургов» как ты. С таким безупречным опытом.
Вот, козел! Про опыт мог бы не упоминать. Для лести достаточно первой фразы.
Говорят, у каждого хирурга есть свое кладбище. У киллера тем более. Порой наша плохая работа дает возможность хирургу продемонстрировать свое искусство. Он первый, кто прикасается к пуле после киллера. На этом сравнение заканчивается. Хирургов много, но о них пишут мало. Киллеров мало, но пресса о них не забывает. Чужая смерть волнует обывателей больше, чем чужое спасение.
— Я готова была его убить, — признаюсь я. — Во мне по-прежнему сидит Демон.
Коршунов понимает меня. После долгой паузы он, как врач-психотерапевт, произносит те слова, которые я не раз слышала от него.
— Заказчик всегда главный преступник. Киллер лишь орудие убийства. Как пистолет или винтовка. Если не ты, то заказ выполнил бы кто-то другой. И наверняка с большими жертвами. Помнишь, я тебе рассказывал…
Эта история одно из тех горьких лекарств, к которым прибегает Коршунов. Однажды я сломала ногу. Мой заказ передали другому киллеру. Он использовал гранатомет. «Клиент» был ликвидирован. Вместе с ним погибли водитель и охранник, а взорванная машина спровоцировала аварию, в результате которой сгорела заживо ни в чем не повинная семья: учитель, врач и две девочки четырех и шести лет.
— Не забывай, ты тоже в этом участвовал, — напоминаю я.
— Во всех жертвах, прежде всего, повинен Заказчик. И если его не станет… Это и есть высшая справедливость.
Как противно ворошить старое. Проще говорить о сегодняшнем.
— Допустим, Рысев хочет, чтобы я замолчала. Но ведь я же исчезла. Легла на дно, пропала для всех! Ему этого мало?
— А если тебя поймают, и ты дашь показания? Возникнет вопрос: кто Заказчик? У Рысева могут быть крупные неприятности. Как человек дальновидный, он хочет их избежать. Его цель — чтобы ты гарантированно замолчала навсегда.
— Ты уверял, что я ликвидировала преступников, врагов общества.
— Так и есть. Террористов будем мочить и в сортире, как говорил наш Президент. За это сотрудники получают ордена и звания. А ты делала ту же работу, но вынуждена скрываться. Светлая, ты устраняла тех, кого трудно прижать с помощью судебной системы. Они наносили стране вред больше, чем террористы.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
