– Все в порядке, миссис Фэрчайлд. Ваши слезные жалобы растопили мою суровость. – Дилан усмехнулся. – Впрочем, ни один валлиец не устоял бы против такой атаки.
– Что? – Глаза Шарлотты расширились от радости.
– Я предоставляю вам с Амоном наслаждаться обществом друг друга.
Она бросилась ему на грудь.
– Благодарю вас, мистер Лев, – произнесла Шарлотта, еще раз всхлипнув. – Благодарю!
Он обнял ее и стоял так, не отнимая рук, пока она не успокоилась. Она с благодарностью прильнула к нему, и он почувствовал, что под ее грубой холщовой одеждой скрывается нежная, соблазнительная женщина. Через некоторое время он мягко оттолкнул ее. Ощущение ее прильнувшего тела было слишком волнующим. А кто знает, что ей может взбрести в голову под одновременным действием благодарности и бренди?
Дилан заметил у нее на шее темно-зеленый амулет. Он висел на тонком кожаном ремешке, прячась в ложбинке между грудей, которые были влажными от жары. Ему срочно нужно отвлечься.
– Я никогда не видел такого амулета. – Он наклонился, стараясь рассмотреть получше. – Это ведь лев, да?
– Львица. Богиня Зекмет. – Шарлотта взяла амулет в руку. – Зеленый фаянс, третья династия. Это мой счастливый талисман. Я подарю его вам, мистер Лев. Это как раз то, что вам необходимо.
Он остановил ее, не дав снять амулет с шеи.
– Пожалуйста, оставьте его себе. У меня нет нужды в счастливых талисманах. Я сам кузнец своего счастья, барышня.
– Но он правда очень хорошо действует, – произнесла она, громко икнув.
– То, что сегодня для вас он хорошо поработал, это совершенно точно, миссис Фэрчайлд. – Дилан поднялся на ноги и потянул ее за собой. – Хотя, когда я скажу вашему мужу, что передумал брать ваш участок, боюсь, вам снова потребуется помощь талисмана.
– Я не боюсь Йена. Если ему так хочется, пусть уезжает из Египта. Зато благодаря вам я теперь могу остаться здесь. – Она раскинула руки в стороны. – Мистер Лев, вы вернули мне мою пустыню! Дайте я еще раз вас обниму.
И Шарлотта тяжело рухнула ему на грудь. – Пьяна как сапожник, – пробормотал Дилан.
Однако он тут же понял, что женщина просто потеряла сознание.
Ворча, Дилан поднял Шарлотту на руки.
– Клянусь всеми святыми, никогда бы не подумал, что среди англичанок бывают такие странные молодые леди. – Он потерся щекой о ее щеку. – Только ты, я и наши верблюды, – прошептал он на ухо бесчувственной Шарлотте. – Надеюсь, твой муж понимает, какое ему досталось восхитительное богатство.
А может быть, только Льву суждено знать, как справиться с такой женщиной, как Шарлотта Фэрчайлд?
Глава 2
Эта женщина была прекрасна и чувственна, как Клеопатра.
Дилан наблюдал, как она изящно двигается по палубе, мурлыча что-то себе под нос. На него она смотрела лишь изредка, что только добавляло ей кокетства. Речной бриз ласкал его лицо, а с берега доносились крики феллахов, пригнавших свои стада на водопой. Дилан откинулся в шезлонге, потягивая прохладный отвар гибискуса. Но чего-то все-таки не хватало ему для полноты счастья.
Весельное судно, которое он нанял для круиза, было верхом утонченности. Здесь было все, чего только может пожелать человек, – всевозможные деликатесы, книги, даже викторина. В окружении музыки, Нила и прелестной француженки Дилан должен был бы чувствовать себя довольным, как паша. И он стремился к этому изо всех сил, но не мог избавиться от абсурдного чувства вины перед миссис Фэрчайлд.
С какой стати ему переживать из-за того, что он отдал какой-то англичанке то, о чем она его так отчаянно просила? Даже, можно сказать, умоляла. Но он не мог забыть, с каким бешенством посмотрел на него ее муж, когда он привез бесчувственную Шарлотту Фэрчайлд в Долину Амона. Она так и не пришла в себя, когда он через час уехал от них. Йен Фэрчайлд еще больше разозлился, когда Дилан объявил ему, что решил отказаться от раскопок.
Фэрчайлд очень разозлился из-за его отказа. Именно это и продолжало мучить Дилана спустя целую неделю. Его отказ от участка не означал, что Фэрчайлду негде было найти другого египтолога, которому он мог бы продать свои раскопки. К тому же он мог найти специалиста с гораздо более надежными рекомендациями, чем те, которые были у Дилана.
Молодая жена Фэрчайлда была права: манеры ее мужа были грубыми, можно даже сказать, жестокими. В Нижнем Египте есть немало специалистов, которые заслуживают большего доверия и имеют лучшую квалификацию чем Дилан Пирс. Тогда почему отказ такого мошенника, как он, настолько взбесил Йена Фэрчайлда?
– Надеюсь, он не выплеснет на нее свою злобу, – пробормотал он.
– О чем ты, дорогой? – Его спутница оперлась на поручни и с милой улыбкой устремила на него свой взгляд.
Мадемуазель Ева была не только обладательницей обворожительной или профессиональной улыбки, но считалась и неплохой актрисой. Конечно, она играла лишь во французских колониях, но Дилан не сомневался, что и в Париже не много наберется столь искусных актрис. И уж наверняка мало кто может тягаться с Евой в очаровании.
– Я как раз раздумывал над тем, простил ли уже мистер Фэрчайлд свою жену.
Ева изобразила на лице недовольную гримасу.
– Пожалуйста, давай не будем снова говорить об этой англичанке.
Дилан почти не слышал, что говорит Ева.
– Мне следовало бы остаться там до тех пор, пока она не придет в себя. У нее, наверное, было жуткое похмелье. И в таком состоянии ей пришлось объясняться с мужем, который готов был ее задушить. Судя по всему, он не считает, что подвыпившая жена – уморительное зрелище.
– О, англичане очень холодно относятся к своим женам. Так что неудивительно, что эта глупая леди пристрастилась к бутылке.
Дилан допил свой напиток.
– Если верить миссис Фэрчайлд, то она напилась впервые в жизни, была вынуждена это сделать из-за меня и из-за своего мужа.
– Что касается меня, то ради тебя я выпью с удовольствием. – Ева направилась к нему. Ее юбка была похожа на облачко небесно-голубого шифона. – Дорогой…
Дилан протянул руку и посадил ее к себе на колени. Почему у него пусто в душе? Почему даже сейчас он беспокоится о той женщине? В конце концов этот Фэрчайлд возьмет в охапку женушку и вернется в свою Англию. И он больше никогда ее не увидит. А у него впереди две недели плавания вверх по Нилу, и он собирается насладиться этим полностью. Ему составляет компанию прелестная женщина, которая всего лишь требует, чтобы он думал только о ней. И так будет по крайней мере до тех пор, пока она не положит глаз на какого-нибудь очередного красавчика, которого может встретить во время гастролей.
Но даже играя золотисто-каштановыми кудрями роскошной француженки, он не мог забыть волосы цвета белого золота Шарлотты Фэрчайлд. И ее широко раскрытые серые глаза, которые скрывали столько тайн, сколько скрывали глаза сфинкса.
