Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Глаза у Кубасова нехорошие, злобные, на вошедших он взирал враждебно, и если бы не наручники, стянувшие за спиной запястья, так бы и вцепился ручищами в горло. Рядом с арестованным, знавшим о его взрывном характере, застыл сержант полиции.
– Оставь нас, – сказал Загорский, – поговорить нужно.
– Наброситься может, товарищ капитан, мы его втроем едва успокоили.
– Хм, его понять можно, кто же обратно на «кичу» хочет… А потом, куда же он в наручниках денется?
Сержант ушел.
– Знаешь, я начну без предисловий… Времени нет. Бабу свою любишь?
– При чем тут баба? – проскрипел зубами Кубасов.
– А при том, что ее лет на десять могут закрыть за ограбление музея.
– Следак, не вешай на нее того, чего за ней не было. Она не при делах.
– А это ей еще доказать надо! Цацки-то с музея она на себя навешала. Люди видели, признали, откуда они… Значит, знала, что цепляла и откуда.
– Она не знала… Я ей сказал, что они чистые.
– Хранение краденого – тоже немалый срок. Обещаю тебе как на духу. – Для пущей убедительности Загорский приложил ладонь к груди. – Она пойдет по этапу. А уж там найдутся люди, кто ее красу ненаглядную потопчет.
– Оставь бабу, она не при делах, говорю. Доверчивая, как беременная курица.
– Тогда расскажи, как все было на самом деле.
– А ты меня не кинешь? Отлипнешь от нее?
– Обещаю.
– Что это за люди, я точно не знаю, мутные какие-то. – Заметив, как помрачнел взгляд Загорского, он поспешно добавил: – Ну, падлой буду!
– Свои имена назвали?
– Назвали… Но не уверен, что настоящие.
– Как они выглядели? Сколько им лет?
– Обоим около тридцатника… Один чернявый, высокий, он был за старшего. Назвался Тимохой. Другой обозвался Альбертом. Хотя какой из него Альберт, физиономия типичного русака! Был еще третий, водитель, неразговорчивый парень. Он появился только в день ограбления. Я его толком даже не рассмотрел.
– Как его звали?
– Они его называли Чиж. Я понял так, что они давно знакомы, пару раз вспоминали какие-то совместные терки. – Кубасов помолчал и вдруг широко улыбнулся: – Но дело свое знают. Я с ними целые университеты прошел. Когда на «кичу» вернусь, будет о чем корешам поведать. Грамотно действуют, с умом, я такое только в кино видел.
– Они рассказывали что-нибудь о себе?
– Только самую малость. Однажды этот Тимоха как-то ляпнул, что они грабанули хранилище в Домодедове и банк «Московит», а «капусты» отгребли…
– Что?! – невольно воскликнул капитан Загорский.
– Послушай, следак, я тут в натуре не при делах, если что-то не то ляпнул, так могу забыть. Я ведь не знаю, какие у вас там ментовские расклады. Может, вы уже кого-то закрыли за это дело.
– Он не рассказывал подробностей?
Загорский невольно полез в карман, пытаясь отыскать пачку сигарет, но сразу вспомнил, что три дня назад бросил курить, и единственное, что ему оставалось, так это поигрывать зажигалкой.
– Не было никаких подробностей. Сказал, что выгодное дело было и нынешнее не хуже будет.
– Кто у них главный?
– Я понял, что Тимоха.
– Как он на тебя вышел? Почему взял именно тебя?
– Сам не знаю… Случайность. Но ребята конкретные! Как сейчас помню, это в воскресенье было, договорился с подругой около кабака встретиться, жду, а ее нет. А тут тачка крутая подруливает. Водитель из машины вышел и в кабак потопал. Не знаю почему, но он даже дверцу не закрыл, видно, на одну минуту выскочил. Я мимо проходил, вижу через открытую дверь, на сиденье тугая борсетка лежит. Я дверцу-то пошире приоткрыл, руку сунул, борсетку взял, а меня кто-то со спины под ребро стволом ткнул и приказал в машину залезть. Я сел в салон – никуда не рыпнешься. Потом этот Тимоха сказал, что я ему должен и обязан отработать.
– И ты что?
– А куда денешься? Нужно было его глаза видеть. Сразу понял, если скажу «нет», он меня тотчас завалит! Сначала они меня на мелочи проверяли, то киоск заставляли вскрыть, то на склад залезть. С ключиками помогали разобраться, отмычками работать… А потом уже и на музей пошли.
– Где они могут быть?
– А я почем знаю? – вполне искренне удивился Кубасов. – Вы следаки, вот вы и ройте!
– Что было, когда из музея выехали?
– Этот Альберт во дворе музея остался. Мы его не успели забрать, полиция подъехала. А с Тимохой мы через полчаса расстались. Он мне оставил кое-какие брюлики, а сам срулил. Куда – не знаю!
– Брюлики, говоришь… – невольно усмехнулся Павел. – Вот только эти самые брюлики миллионов на десять потянут.
– Десять миллионов рублей, – покачал головой Кубасов. – Не хило! Я такие деньжищи даже в руках не держал.
– Я тебе говорю не про рубли, а про доллары. Десять миллионов долларов! Только одни серьги, что ты своей подруге дал на вечер, стоят не менее миллиона баксов! А куда делась «Скифская Воительница»?
– Эта баба с копьем, что ли? – равнодушно спросил Кубасов.
– Она самая.
– Тимоха себе ее забрал, сказал, что у него заказчик на нее есть.
– А куда подевались картины?
– Картины тоже у него.
– Ты что, даже не попросил, что ли? Лоханулся ты, братец!
– Я в этом деле не разбираюсь, – отмахнулся Кубасов. – Одно дело – золотишко, деньги, а с картинами что я буду делать? В прихожей, что ли, повешу?
Перед капитаном сидел недалекий человек – весьма подходящая кандидатура для сотоварища в предстоящем серьезном ограблении. Такой, как он, много не попросит, если что и хватал от жизни, так это пару гривенников, затерявшихся в чужом кармане. Вряд ли он способен почувствовать разницу между «Скифской Воительницей» стоимостью в двести миллионов долларов и простой золоченой статуэткой в каком-нибудь дешевом магазине игрушек. Что перепадет, тому и будет рад!
– Верно, не повесишь, – легко согласился Загорский. – Потому что только одна картина Джулио Романо «Мадонна с кошкой» оценивается по самым скромным подсчетам в двадцать миллионов долларов. А таких картин у твоего Тимохи было два десятка.
– Вот суки! – в сердцах воскликнул Кубасов. – И здесь надули! Верь после этого людям.
– А теперь посиди в камере и подумай, где они могут быть! Дежурный! – громко выкрикнул капитан и, когда на зов появился полицейский сержант, распорядился: – Отведи его в камеру. Может, это как-то освежит его память.
Кубасов поднялся и с надеждой посмотрел на Загорского:
– Бабу-то не тронешь? Ведь обещал. Не при делах она….
– Не трону, вот только я не уверен, что она будет ждать тебя десять лет.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
