— Переоденьтесь. Ваша одежда совсем промокла. — И снова повернулся к Сэму.
Дважды Гарнет повторять не пришлось. Оглянувшись через плечо и заметив, что ее спутник скрылся за крупом лошади, которая отгораживала их друг от друга, она принялась стягивать промокшую до нитки одежду. Каждое движение отдавалось болью. Медальон холодил кожу, но его она оставила на шее. Потом подвернула рукава рубашки до запястий и закатала штанины брюк до щиколоток.
— Готовы? Мне надо осмотреть вашу лодыжку, — проговорил из-за лошади Флинт.
— Да. Хотя не помешало бы воспользоваться расческой или щеткой…
Бородач появился с аптечкой в руках, и Гарнет заметила, что он сменил сапоги на мокасины.
— Болит? — Он опустился рядом на одно колено.
— Только когда пытаюсь встать. — По правде сказать, лодыжка ныла постоянно, но Гарнет решила не обращать на это внимания. Она и без того чувствовала себя весьма неловко: сначала заявила, что может позаботиться о себе сама, а теперь Флинту приходилось бинтовать ее ногу. Ему постоянно приходилось о ней заботиться.
Горячая ладонь легла на икру, и Гарнет судорожно вздохнула. Приятный жар от его руки побежал к колену. Ее движение не укрылось от Флинта.
— Больно? — спросил он.
— Нет… нет… просто руки холодные, — быстро ответила Гарнет. И почувствовала облегчение, когда он отвел проницательные голубые глаза и снова занялся лодыжкой. Длинные пальцы осторожно ощупывали ногу.
— Определенно ничего не сломано. — Через минуту лодыжка была крепко перебинтована. — А как с руками?
— Хорошо. Больше не саднят.
— Дайте-ка взглянуть.
Гарнет протянула руки ладонями вверх. Флинт положил их на свои и несколько минут, не говоря ни слова, изучал. Краснота прошла, осталось несколько царапин, но тем не менее он втер в ладони какое-то снадобье.
— Чтобы не воспалилось, — пояснил он и проделал то же с царапинами на щеках. — Ночной отдых пойдет лодыжке на пользу. Вы уверены, что больше нигде не ударились?
— Нигде, — соврала Гарнет. Она не желала быть ему больше обузой. — Извините за беспокойство, мистер Маккензи.
Флинт закрыл жестяную коробку и встал.
— Ну и номер вы выкинули — глупее некуда. Мы потеряли вашу лошадь и все преимущество, которое давал нам дождь.
За короткое время их знакомства Гарнет поняла, что тактичного обращения от Маккензи ей не дождаться.
— Преимущество? — удивилась она. — Разве индейцы тоже не люди и дождь не задержит их так же, как и нас?
— Дождь команчам не помеха, если они вышли на кровавую охоту. Он смыл наши следы, это так. Но индейские разведчики увидят вашу мертвую лошадь и поймут, что они на правильном пути, а мы лишились кобылы.
— Правда? — смутилась Гарнет. Она почувствовала себя еще больше виноватой. Но даже если он прав, мог бы быть немного полюбезнее.
— В моих седельных сумках есть вяленое мясо, — заметил Флинт. — По крайней мере не останемся без еды и питья. Скоро совсем стемнеет. Так что советую вам поесть и ложиться спать.
Вернув на место жестяную аптечку, он подал Гарнет кусок вяленой говядины и железную кружку с водой. Сэм протопал к луже и начал пить.
Утолив голод и жажду, женщина улеглась на бок, подложила под щеку ладонь и стала наблюдать за своим спутником. Его неутомимость поражала ее все больше. Сначала Флинт расседлал Сэма, обтер снятой с себя мокрой рубашкой, потом набрал из седельной сумки полную пригоршню овса и накормил животное. Позаботившись о коне, он расстелил всю мокрую одежду и одеяло, достал пончо и подал Гарнет.
— Вот, наденьте. Оно прогонит всю сырость.
Когда Флинт наполнил кружку и принялся пить, длинные тени наползли на вход в пещеру и скрыли его от глаз. Женщина стала клевать носом, но в полудреме заметила, что ее спутник уселся у лаза так, чтобы наблюдать за тем, что происходит снаружи. Привалившись к камню спиной, он положил на колени ружье и сунул в рот кусок вяленого мяса.
За ночь Гарнет просыпалась несколько раз. В пещере стояла тьма кромешная, и тишину нарушали лишь звуки падающих капель, но женщина знала, что Флинт не смыкает у входа глаз и охраняет ее покой.
Глава 3
Гарнет проснулась оттого, что пещеру заливал струящийся меж камнями солнечный свет. Она села и оглянулась по сторонам — их убежище оказалось пустым.
Первой мыслью было, что Флинт ее оставил, но в следующую минуту женщина заметила придавленную ружьем записку и рядом зеркало и расческу.
Она пробежала глазами короткое послание о том, что ее спутник отправился разведать, нет ли за ними погони, и просил оставаться на месте до его возвращения. Флинт предупреждал, что из ружья можно стрелять только в самом крайнем случае, если дело коснется жизни и смерти.
Гарнет зевнула и потянулась. Это было ошибкой — боль пронзила все ее тело. Она пошевелила ступней: лодыжку дергало и нога онемела, но оказалось, что на нее можно наступать и даже ходить. Гарнет потрогала юбку и блузку и, обнаружив, что они все еще не высохли, осталась в джинсах и рубашке Флинта. Решив использовать время с толком, она собрала всю влажную одежду и, захватив зеркало, расческу и ружье, вышла наружу.
После вчерашнего дождя в воздухе пахло свежестью, а благодатные лучи горячего солнца прогревали ноющие кости. Расстелив на камне одежду, Гарнет села, положила рядом ружье и взялась за зеркало. Как она и предполагала, волосы превратились в сбившийся ком перепутанных локонов. Женщина мрачно вздохнула и принялась приводить в порядок свою голову. Дело оказалось не только кропотливым, но и болезненным. И каждый раз, когда она смотрелась в зеркало, она обнаруживала, что не намного продвинулась вперед. Прошло еще немного времени, и Гарнет ощутила голод. Оставалось надеяться, что в седельных сумках Флинта было еще вяленое мясо.
Флинт возвращался обратно к пещере, когда заметил вспыхивающие в стороне яркие блики света. Это могло означать только одно: команчи обнаружили их стоянку и теперь сообщают о своем открытии остальным. Скоро вся округа будет кишеть индейцами. Сигналы повторились еще несколько раз, и Флинт пришпорил коня, заставляя его перейти на рысь.
К своей досаде, он увидел, что Гарнет вышла из пещеры, сидела у входа, а их одежда была разложена па камнях.
— Быстро сматываемся отсюда, — коротко приказал он. Времени для объяснений не оставалось. Внезапно он вытащил «кольт» и намелил его в сторону ближайшей вспышки, но тут же убрал револьвер. Подскочив к Гарнет и выхватив из ее рук зеркало, он с возмущением воскликнул: — Черт побери, так это вы!
— Не понимаю.
— Отблески на скалах! Их дает вот эта стекляшка! Проклятие, дамочка! Вы хоть представляете, что переполошили всех индейцев в горах и окрестностях?
— Я всего лишь расчесывала волосы. А зеркало вы дали мне сами.
