— Спасибо, но мы уже почти пришли! — Шарлотта, ненавидящая северян, ощущала неприязнь даже к своему спасителю
— Ой, конечно, мы будем очень благодарны вам, — вмешалась в разговор Селеста. Она уже семенила с другой стороны от викинга, пытаясь приноровиться к его громадным шагам.
— Я думаю, будет правильней, если я доведу вас до самых дверей, ведь на таких красавиц могут позариться и франки.
Шарлотта, не зная, как ему отказать, смущенно потупилась и ничего не ответила — ей почему-то был неприятен и этот человек, который только что за нее вступился, и его комплименты.
— Я вообще удивляюсь, как ваша матушка отпускает таких дивных красавиц одних в лес. Здесь полно диких зверей…
— А встреча с норманном порой страшнее встречи с любым зверем, — пробормотала девушка.
— Это верно… — изобразил грустное лицо Аксель.
— Но у нас нет другого выхода, в этом лесу находится наш единственный дом, — процедила Шарлотта, — с тех пор как ваши соплеменники уничтожили мое жилище, я вынуждена, как зверь, жить в лесной чаще.
— Что тут поделаешь, — граф Аксель притворился, что ему стало стыдно за викингов, — война есть война, мне остается только попытаться хоть как-то искупить вину норманнов перед вами.
— Извините меня, месье Асвед, я должна благодарить вас, а не корить. Ведь вы мне ничего плохого не сделали!
— Ничего, я понимаю ваши чувства, демуазель Шарлотта.
В это время солнце скрылось за вершинами деревьев. Волшебный свет в лесу погас, кругом сразу стало сумрачно и прохладно. Беседуя, девушки и викинг и не заметили, как вышли на поляну, где стоял маленький домик, сложенный из камней. Уже начало смеркаться, и внутри уютно светился огонек. Матушка Луиза растопила очаг, и даже издалека слышались ароматы вечерней похлебки, которую так вкусно готовила старая ведунья.
— Ну, вот мы и пришли, — Шарлотта остановилась и повернулась к своему спасителю. Снизу вверх на Акселя глянули обрамленные длинными ресницами огромные зеленые глаза, светившиеся как два изумруда на белом мраморе безупречного лица. В этих глазах была странная смесь чувств: и благодарность, и восхищение силой викинга, и настороженность перед захватчиком, и какая-то глубинная женская ласка. Аксель ощутил, как будто ему прямо в сердце вонзили кинжал, настолько он был восхищен красотой юной француженки, стоящей перед ним на лесной поляне. Мужчина взял в свою руку ее холодные тонкие пальчики и с неожиданным даже для себя волнением произнес:
— Теперь я знаю, где ты живешь, прелестная Шарлотта…
— Ну, и что из этого? — ее чистый голосок зазвенел как натянутая струна.
— Если ты разрешишь, я как-нибудь загляну сюда, — в голосе огромного норманна слышалась неуверенность.
— Не стоит тратить на меня свое время, месье! — как-то безразлично выдохнула она и вырвала пальцы из горячей ладони викинга.
Хлопнула скрипучая дверь, и ошеломленный Аксель остался стоять один на сумеречной поляне.
Граф, задумавшись, подошел к дубовой двери и посмотрел на нее. Вдруг скрипнули железные засовы, и показалась голова Селесты.
— Ой, месье Асвед, — пробормотала девушка, — вы извините, что мы не приглашаем вас в дом, но уже слишком поздно, да и матушка неважно себя чувствует.
— Да нет, что ты, малышка, мне тоже пора возвращаться, — Аксель отступил на шаг назад.
— А как же вы доберетесь в такую темень? Может, это опасно?
Норманн хмыкнул в ответ и похлопал по рукояти меча.
— А разве я один? Мы всегда с ним ходим вдвоем и никогда не расстаемся.
— А-а, — понимающе протянула девушка, — ну тогда, доброго пути!
Викинг молча побрел через поляну.
— Ну, ты и сволочь, Аксель, — встретил его недовольной репликой Грим.
Одной рукой мужчина потирал опухший подбородок, а другой придерживал за поводья сразу двух оседланных коней.
— Ты дрался по-настоящему, а ведь и мы могли бы тебе накостылять…
— Чего? — задумчивое лицо Акселя недовольно вытянулось.
— Ладно, ладно ссориться, — примиренчески вмешался незлобивый Ульф, — но Грим прав, мне из-за тебя теперь светить этим фингалом! — у викинга все больше и больше заплывал левый глаз.
— Но, как я вижу, эта штучка все же оказалась непростой и для тебя, хевдинг, — добавил он с довольным видом.
— А что? — Аксель сделал вид, что не понял.
— Ну, и в дом даже не пригласила, хоть и старался ты как тигр…
— Да я и сам бы не пошел…
— Пошел бы, пошел, и в постель лег, если бы пригласила, — буркнул Грим, — только не такая она простая, злобная, как дикая кошка! Готовь пятьдесят солидов.
— Разогнался, — не согласился хевдинг, — я и не собирался ее сразу колоть, я же еще вчера сказал «к девочке нужен подход»…
— У тебя уже не месяц, а четыре недели и один день, — Грим продемонстрировал свои пять, поросших рыжим мхом пальцев. Из-за них виднелась скалящаяся морда с крупными желтоватыми зубами.
— Зря ржешь, как бы тебе не пришлось продавать коня, чтобы со мной расплатиться.
— Ладно, братья, опять вы ссоритесь, — снова вмешался добродушный Ульф, — спор есть спор — время покажет, кто победил. Слышь, Аксель, ну как тебе красотка? Принцесса, не правда ли?
Так, незаметно, в беседе, всадники проехали весь лес и выбрались на прямую дорогу, ведущую к замку. Издалека уже обрисовывались его островерхие башни. Когда они подъехали к подъемному мосту, ночь окончательно вступила в свои права. Над крепостными стенами взошла серебряная луна и залила своим потусторонним бледным светом и высокие черепичные крыши башен замка, и обширные пшеничные поля, опоясавшие крепость со всех сторон. Было очень тихо, лишь где-то в зарослях у реки старательно выводил свою нежную песню неутомимый соловей. Аксель задумался: ему стало ясно, что задача перед ним стоит непростая
.
Серьезные разговоры
— Мама, ты разгрузила Грис? — спохватилась Селеста., заканчивая свой ужин, состоящий из ломтя хлеба и мясной похлебки с фасолью, заправленной душистыми травами.
Похлебка была сварена на кабаньем мясе, от которого было отказалась высокомерная Шарлотта. Но, сейчас и она, проголодавшись, с удовольствием опустошала большую миску густого ароматного супа.
— Да, сразу же, как вы вернулись. Я смотрю, вы неплохо заработали, не думала, что столько выручите. Теперь можно недели две не ездить на рынок. Не нравится мне, что такие молодые девушки в одиночестве бродят по лесным дорогам. Вот и сегодня, если бы не тот добрый человек, неизвестно, что с вами произошло бы. Следующий раз сама пойду на рынок, — пожилая женщина грустно вздохнула.
— Вряд ли ты столько выручишь, мама, — хмыкнула Селеста. — Ведь это Шарлотте платили за ее красоту! Основные покупатели у нас были молодые мужчины, на вид совсем не нуждающиеся в наших травах.
