– Не говори так! – воскликнула Хэрриет. – Ты не можешь быть на стороне Форрестела. Надеюсь, этот граф-янки сделал из него отбивную. Говорят, в Америке его обучал фехтованию один известный французский мастер.
Рейчел представила, как американец разрывает в клочья рубашку и брюки Форрестела, и это доставило ей удовольствие, хотя граф был ей почти так же омерзителен, как и наследник Эдерингтона. Рейчел усмехнулась.
– Хотела бы я посмотреть на Форрестела в изодранной одежде, – захихикала Хэрриет. – Так и вижу, как он одной рукой придерживает брюки, чтобы они не свалились, а другой пытается отражать удары.
Живо представив себе эту картину, обе женщины разразились веселым смехом.
Вдруг Рейчел прекратила смеяться.
– Граф-янки нажил себе смертельного врага. Теперь он должен быть начеку постоянно: будущий герцог Эдерингтон никогда не простит ему такого унижения.
– Ты могла бы стать герцогиней, дорогая, – лукаво проговорила Хэрриет, направляясь к кровати, чтобы выбрать бальное платье.
При мысли об этом Рейчел содрогнулась.
– Стать герцогиней и получить Фредерика Форрестела в придачу? Ни за что! Давай больше не будем говорить о мужчинах, Хэрри.
– Как старшая сестра, ты обязана…
– К чертям собачьим мои обязанности! – невольно вырвалось у Рейчел. – Извини, Хэрри, я не хотела срывать на тебе свое раздражение.
– Тише! Не дай Бог, батюшка услышит, как ты бранишься, сестричка, – прошептала Хэрри с напускной строгостью. Она не отличалась особым умом, но сестру любила искренне и всей душой желала ей счастья. Для приличной английской леди счастье означало замужество. – Рейчел, ты столько времени проводишь с лошадьми и почти совсем не бываешь на балах.
– Ты же знаешь, Хэрри, если бы я могла, то всю жизнь провела бы в Харли-Холле, выращивая скот и убирая урожай.
– Но это так неестественно для девушки, Рейчел, – Хэрри. – Думаю, именно поэтому батюшка сделал то, что сделал. Я имею в виду этот бал в самом конце сезона. Он даже никого не предупредил о том, что ты тоже едешь, даже мне сказал об этом в самый последний момент. Все так неожиданно. Не нравится мне эта таинственность. И что на это скажут наши друзья? А вдова герцога Чичестера наверняка упадет в обморок.
Хэрриет так разволновалась, что Рейчел решила отвлечь сестру от грустных мыслей с помощью одного верного способа – занять ее делом.
– Уже ничего не поделаешь, Хэрри. Помоги мне лучше выбрать бальное платье, мне нужен твой совет, – попросила она.
– Все, что нужно – это отлично выглядеть и быть на высоте. Батюшка…
Хэрри собиралась что-то сказать, но Рейчел перебила ее.
– Не трудись, я и так знаю, как все будет, – грустно произнесла она, покоряясь неизбежному с каким-то отчаянным смирением. – Давай прекратим все эти дискуссии и просто выберем мне подходящий наряд для завтрашней пытки.
Из дома Каргрейва доносилась веселая музыка – двенадцать музыкантов старались изо всех сил. Снаружи репортеры поражались нескончаемому потоку экипажей, которые по очереди подъезжали к дому. Из них выходили элегантные и нарядные пассажиры. Лакеи, одетые в парадные ливреи дома Каргрейва, быстро отсылали освободившиеся экипажи в нужном направлении и сопровождали гостей наверх по парадной лестнице, богато украшенной цветами.
Лорды и леди были усыпаны бриллиантами с головы до ног и сверкали почти так же ярко, как огромные люстры, свисающие со сводчатого потолка. Зал, наполненный гулом голосов многочисленных гостей и разноцветьем роскошных нарядов, напоминал вавилонское столпотворение. Джентльмены в туго накрахмаленных галстуках и воротничках поклонами приветствовали дам, украшенных драгоценностями и облаченных в облегающие платья из шелка и тонкого муслина. По всему залу на полу стояли большие мейсенские вазоны с прекрасными цветами, пьянящее благоухание которых сливалось с витающим в воздухе ароматом духов.
Никто и никогда не пропускал торжеств, которые устраивал Джордж Уильям Боумонт, девятый маркиз Каргрейв. Он делал это не так часто, но всегда щедро, даже расточительно. Позже этим вечером ожидали самого принца-регента, который обещал почтить праздник своим присутствием. В свете живо обсуждали причину такого грандиозного приема в самом конце сезона.
Всеобщее возбуждение усиливало еще одно обстоятельство: на балу должна была появиться старшая дочь виконта Харли, на которую все уже махнули рукой и решили, что она, по всей вероятности, останется в старых девах. Рейчел всегда избегала общения с высшим светом, а однажды зашла так далеко, что прервала свое пребывание в Лондоне в самый разгар светского сезона и вернулась в поместье, оставив разгневанного отца и нескольких потенциальных женихов, оскорбленных в своих лучших чувствах.
Позже она приезжала в Лондон только для того, чтобы присутствовать на приемах, устроенных в честь ее двух младших сестер. И Софи, и Хэрриет удачно вышли замуж, а Рейчел вернулась в Харли-Холл и больше оттуда не выезжала. Поговаривали, что она носилась верхом на лошади по всему поместью и возилась в земле вместе с местными фермерами.
В присутствии Рейчел мужчины обычно чувствовали себя не в своей тарелке, и тому были причины. Несмотря на свою привлекательную внешность и стройную фигуру, Рейчел была высокого роста и остра на язык и не слишком заботилась о светских приличиях. Она смотрела мужчинам прямо в глаза и всегда говорила только то, что думала. Такое поведение было недостойно леди. Ее манеры скорее подошли бы дикому наследнику Каргрейва, которого в светских хрониках называли граф-янки. Всех интриговал тот факт, что граф тоже был среди приглашенных.
Как только Джейсон вошел в зал, он сразу понял, что о нем только что говорили. Так происходило везде, где он появлялся, особенно там, где собирался высший свет. Его дед настоял на том, чтобы Джейсон обязательно поехал на этот прием, где у него наконец будет возможность познакомиться с лучшим другом маркиза, виконтом Харли. Говоря по правде, графу и самому было любопытно посмотреть на Хью Фэрчайлда, поскольку им предстояло вскоре стать соседями. В прошлом месяце он собирался нанести виконту визит в его усадьбе, но не смог: светский сезон был в самом разгаре, и Хью находился в Лондоне.
Джейсон осмотрелся, но не увидел ни виконта, ни своего деда. «Наверное, уединились где-нибудь с бренди и сигарами», – подумал он. Ему очень хотелось к ним присоединиться. Но этому не суждено было случиться – в мгновение ока дамы, у которых были дочери на выданье, налетели на графа, какястребы на малиновку, и окружили его со всех сторон. Не успел он опомниться, как уже кружился в танце, погрузившись в пустую светскую болтовню.
Совершенно неожиданно Джейсона охватило странное беспокойство – он почувствовал, как напряглись мышцы спины, а волосы на затылке зашевелились. Подобное он испытывал, когда вместе с шауни принимал участие в опасных вылазках, однако было непонятно, почему это происходит сейчас, во время танца в роскошном зале. «Кто-то наблюдает за мной», – решил Джейсон. Пока его партнерша что-то щебетала, кокетливо улыбаясь, граф незаметно разглядывал присутствующих. Закончив тур вальса, он поцеловал девушке руку и проводил ее к компаньонке.
