— Тпру-у-у! — воскликнул Перри, загораживая дорогу Милли. Он приподнял ей подбородок и, заглянув в глаза, улыбнулся. — Итак, у нас здесь хорошенькая веселая девушка, — радостно заметил он. — А скажи мне, дорогуша, мой кузен тебя… ну… это…
Фраза так никогда и не была закончена. Лукас протянул руку из-за плеча Милли и схватил кузена за пояс.
— Перри, — с подчеркнутой медлительностью произнес он, — следи за своими манерами в присутствии дамы.
Перри освободился из крепкой хватки Лукаса и согнулся в элегантномпоклоне.
— Перри Уайльд, к вашим услугам, — представился он и открыто подмигнул девушке.
— Милли Дженкинс, — ответила она, хлопая длинными ресницами, — и я, безусловно, тоже к вашим услугам.
— Это я и хотел услышать, лучезарно улыбнулся Перри.
Милли вышла, не переставая хихикать. Адриан закрыл за ней дверь, и Лукас наконец обратил внимание на его присутствие. Хотя они и были близкими кузенами, об этом мог свидетельствовать лишь смуглый цвет кожи обоих — на чем и заканчивалось их фамильное сходство. На тонком лице Адриана всегда блуждала задумчивая улыбка, а щуплое тело акробата было гибким и подвижным. Старший кузен всегда ухитрялся одеваться с иголочки и выглядеть так, словно он собирался с визитом к даме.
«Уж таким он родился — утонченным, элегантным, полным грации», — думал Лукас, с завистью и досадой вспоминая, что, даже будучи мальчишкой, Адриан никогда не забывал мыть уши.
Их интересы так же различались, как и их внешность. Адриан предпочитал городскую жизнь — театры, оперу, клубы, членом которых он состоял, и, разумеется, общество красивых и изысканных женщин. Лукас же дал себе зарок исключить женщин из своей жизни.
Так что же он делал в спальне Милли?
Указывая на Перри, Адриан пожаловался Лукасу:
— Ни мои просьбы, ни угрозы, с помощью которых я пытался укротить этого варвара, не возымели действия. Он провел в Лондоне три светских сезона, и единственная достойная внимания вещь, которую он приобрел в столице, до сих пор воняет навозом.
Перри громко расхохотался:
— Я ненавижу Лондон и городское ханжество. Я — деревенский мальчишка, как и Лукас. Что в этом плохого? — он нагло воззрился на старшего брата, требуя ответа.
— Лукас никогда не забывает, что он — джентльмен… — возмутился Адриан.
— Если это одна из твоих лекций о хороших манерах, Адриан, — перебил его Перри, — то можешь не утруждать себя. Ты забываешь, что мне все известно о тебе и Лукасе, и о том, в какие переделки вы попадали, когда вам было столько лет, сколько мне сейчас. Передо мной еще долгий путь, прежде чем я догоню вас.
Перри вышагивал по комнате из угла в угол, пока наконец, не остановился возле прикроватного столика, на котором красовался ночной горшок. Заглянув в сей бесспорно полезный сосуд, он наморщил нос, а потом поднял глаза и принялся хохотать пуще прежнего.
— Великий Боже! Адриан! — восторженно воскликнул юноша. — Не это ли признак того, что человек является истинным джентльменом? Этот горшок наполнен до краев!
Лукас, который при других обстоятельствах поддержал бы Перри, на этот раз смолчал. Он все еще чувствовал себя отвратительно, у него болела голова и нестерпимо жгло глаза. Сейчас его совершенно не волновало, что Адриан стал свидетелем его позора. Его абсолютно не смущал осуждающий, оценивающий и всевидящий взгляд Адриана. Другое дело — Перри. Лукас не знал его так хорошо, как знал брата Адриан, поэтому о происходящем мог судить лишь по внешним признакам.
Все тело заныло, когда Лукас сделал два шага до умывальника.
— Как видите, — примирительно заявил он, — со мной все в порядке. Не знаю, чего вы добивались, ломясь сюда. И вообще, чего вам от меня нужно?..
На подставке возле тазика лежал тоненький кусочек мыла. Не обращая внимания на отвратительную грязную тряпку, лежавшую рядом с мылом и, видимо, служившую в качестве полотенца, Лукас стал взбивать мыльную пену, явно собираясь помыть лицо. На кузенов он больше не смотрел.
Адриан кашлянул и тихо сказал:
— Это касается Джессики Хэйворд.
Лукас застыл над умывальником, не в силах пошевелиться. Он вдруг почувствовал, что задыхается. Усилием воли заставив себя поднять голову и явно не отдавая себе отчета в том, что делает, он принялся вытирать лицо и руки грязной тряпкой. Обретя наконец дар речи, он смог произнести хриплым шепотом:
— Она мертва. Вы это пытаетесь сообщить мне?
Перри открыл было рот, чтобы ответить, но взгляд брата заставил его промолчать.
— Джесс не умерла, — заявил Адриан. — На самом деле она жива и здорова.
Мыльная пена, должно быть, все-таки попала в глаза, потому что Лукас часто-часто заморгал.
— Она жива и здорова?.. — в недоумении повторил он. — Откуда вам это известно?
— Об этом узнал Перри, так пусть сам тебе все расскажет, — предложил Адриан.
Перри бросил на брата неуверенный взгляд, но потом заговорил, обращаясь к Лукасу, все еще стоявшему у умывальника:
— Вчера утром Джессика Хэйворд приехала в Челфорд в сопровождении монахинь, — скороговоркой произнес юноша. — Хотите верьте, хотите — нет, но это правда. Она пошла прямиком в контору твоего поверенного в делах на Шип-стрит и забрала там ключи от дома в хокс-хиллском поместье. Насколько мне известно, она сейчас там.
— В Хокс-хилле? — ошарашенно спросил Лукас.
— Да, именно там, — ответил Перри. В комнате воцарилась гробовая тишина, но Лукас вскоре взял себя в руки и повернулся лицом к кузенам.
— Кто тебе сказал об этом? — мрачно осведомился он. .
Перри озадачило суровое выражение на лице Лукаса, и он растерялся, но спустя мгновение, запинаясь, ответил:
— Я видел ее собственными глазами. Сначала я ее не узнал. Она была одета… ну… в такое… совсем простое платье… из прочной грубой ткани… Ты понимаешь, что я имею в виду. Я принял бы ее за служанку, если бы не манеры знатной дамы… — Юноша смущенно хихикнул. — Да, Джессика Хэйворд — и дама! Но я думал так, пока не узнал ее…
— Ты с ней разговаривал? — резко спросил Лукас.
— Конечно, разговаривал, — кивнул молодой человек. — Я ведь не какой-то там деревенский невежа, что бы вы с Адрианом ни думали обо мне. Кроме того, я не был замешан в том скандале. Меня даже не было здесь, когда это произошло. Если вы помните, я был тогда в Оксфорде…
— Перри, — перебил его. Адриан, — не отвлекайся, продолжай, пожалуйста, рассказывать.
— Что? А, ну да… Как я уже сказал, мы с ней поговорили. Теперь не помню, о чем точно… Ну, просто пошутили… потом я сказал, что с трудом узнал ее, спросил, долго ли она пробудет здесь… И тогда она сказала мне, что решила жить в Хокс-хилле…
Пока Перри говорил, Лукас стоял не шелохнувшись. Теперь же резко шагнул вперед. Несмотря на ограниченные размеры комнаты, он принялся расхаживать из угла в угол.
