Кикит неоднократно начинала причитать, что Майкл, Тревис и Джой, сидя в чемоданах, наверняка смертельно переживают, что их потеряли, и гадала, что происходит с багажом во время задержек рейса.
У меня на душе тоже было неспокойно. Начнем с того, что мне сильно не хотелось отпускать детей лететь одних. Я предложила подождать до утра в надежде, что погода изме-нится, но Джонни настолько расстроился из-за неприятной перспективы пропустить тренировку, что я сразу же отбросила эту мысль. В конце концов, самолет направили по дру-гому маршруту с посадкой в Балтиморе, и это заставило Джонни нервничать еще больше. С досады он толкнул Кикит, которая плача подбежала ко мне. Все, что я могла сделать, это оставить очередное сообщение для Дэниса и посадить детей в самолет, предварительно крепко обняв их и взяв со стюардессы слово, что та передаст их в Логане лично в руки отца.
Я вернулась в больницу, не прекращая поглядывать на часы и пытаясь дозвониться до Дэниса. Проверяя сообщения на автоответчике, я слышала только себя. Муж взял трубку, когда уже оставалось совсем немного времени до прилета детей.
— Ты успеешь? — спросила я, сообщив ему всю необходимую информацию.
— Ну, конечно, успею, — ответил Дэнис.
Но он опоздал. Дети прилетели в Логан в шесть. Дэнис появился там только в шесть сорок и утверждал, что именно это время я назвала ему по телефону.
Дэнис откровенно лгал. Но спорить было бессмысленно. Все, что я хотела, так это успокоить детей, насколько это можно было сделать, находясь так далеко от них. Я почти не спала в течение недели, я вообще никогда по-настоящему не высыпалась вдали от дома. И теперь чувствовала себя совершенно разбитой.
Я отложила отъезд в Сент-Луис до четверга, чтобы провести еще день с матерью. С Броди мы обо всем договорились по телефону. Мы собирались встретиться в пятницу на Международной выставке домашней мебели в Хай-Пойнте и работать по двенадцать часов в сутки до понедельника, переезжая с выставки на выставку, встречаясь с торговыми представителями. Я знала, какой дизайн нравится мне и какой идеально подходит для наших магазинов. Броди знал, какие вещи подойдут нам по цене и дополнят наш каталог.
Понимая, что я беспокоюсь о Конни, Броди взял на себя поездки в Денвер и Новый Орлеан. Я побывала в Атланте и во вторник поздно вечером вернулась в Кливленд. Рона пришла в восторг, что получила еще один выходной. Но я делала это не ради Роны. И даже не столько для матери, сколько для себя самой. И не важно, насколько сильно я волновалась, что происходит дома. Конни Грант была единственной матерью, которую дала мне природа. Очень долгое время я жила слишком далеко от нее. И очень скоро это не будет иметь никакого значения.
Джонни и Кикит немного расстроились, но все же с пониманием отнеслись к моему решению. Они провели свое детство в атмосфере моих магазинов, научились великолепно разбираться в товаре, понимать жаргон, знали всех наших партнеров и очень гордились тем, что так активно участвуют в моей карьере. К тому же дети знали, что могут дозвониться до меня, где бы я ни находилась.
Несмотря на свой юный возраст, они прекрасно понимали, насколько тяжело болела бабушка. Кикит торжественно велела мне остаться, зная, что мое присутствие немного облегчало ее состояние, хотя сама безумно по мне скучала.
Как жаль, что их отец не обладал даже половиной подобного милосердия. Мне пришлось пообещать, что я прилечу домой в четверг дневным рейсом.
В среду матери стало немного легче. Она даже начала поговаривать о том, чтобы приехать к нам на День Благодарения. И хотя докторам эта идея казалась абсурдной, я страстно ухватилась за нее. Встреча бабушки в аэропорту стала уже своеобразной праздничной традицией. Дети считали дни до ее приезда. Я тоже.
Конни настояла, чтобы я позвонила детям и передала ей трубку, и очень расстроилась, когда на том конце провода услышала автоответчик. Я, наоборот, обрадовалась: «Наверняка Дэнис повел детей куда-нибудь развлечься!»
Выражение лица матери стало задумчивым.
— С ними так легко. Они прекрасные дети — серьезные, разумные, непохожие друг на друга, оба личности. Из тебя получилась замечательная мать, гораздо лучше меня.
— Нет, не лучше. Мне просто больше повезло, только и всего.
— Везение тут ни при чем. Люди сами строят свою судьбу.
— Возможно, только некоторые из них. Но не все. Нам повезло — Дэнису, детям и мне. Если не считать аллергию Кикит, у нас у всех прекрасное здоровье. У детей милые друзья, они отлично успевают в школе. Я немного беспокоюсь за Джонни. Он слишком требовательно к себе относится, стремится стать лучше. Но — благослови его Господь! — у него это получается.
— Пошел в мать, — ответила Конни. — Кстати, мои друзья частые гости в ваших магазинах, они уже задают вопрос о покупке акций.
Мать вопросительно подняла брови.
— Нет, нет. Только не открытая эмиссия.
— Почему бы нет?
— Нет нужды. Мы не расширяемся так быстро. Мне необходимо держать все под контролем. Мне нравится активно участвовать в работе партнеров. Если их станет больше, я потеряю такую возможность.
— Но подумай о деньгах.
Мне хватало денег. И Конни знала, что я так думаю, — мы уже обсуждали этот вопрос раньше. Если бы такой разговор состоялся в прошлом, мать обязательно бы начала спорить. Но теперь у нее не осталось никаких сил, и она уступила.
— Хорошо, но я в любом случае горжусь тобой, Клер.
Я знала это. Начиная с моего детства и до настоящего момента, ее вера в мои способности ни разу не поколебалась. Она доверяла мне. Она верила в меня.
Я распрямила плечи:
— Я тоже горжусь собой.
— А Дэнис?
— Сложно сказать, — я сразу как-то сникла. — В этом вопросе он немногословен.
— Как его собственная работа?
— Мне жаль, но я не знаю. Об этом он тоже никогда особо не распространяется. — Я колебалась. Сейчас, когда Конни стала настолько слаба, жаловаться ей было просто некрасиво. Но она и по сей день оставалась для меня надежной жилеткой, в которую можно поплакать. — Порой я совсем его не понимаю. Он оберегает свои идеи как нечто особо ценное. Я, конечно, еще не достигла такого уровня профессионализма в бизнесе, как он, но у меня есть нюх на то, что будет развиваться, а что нет. Но Дэнис все всегда решает в одиночку. Как будто мы меряемся силами. Как будто существует угроза, что я его уничтожу. Я годами могу держать язык за зубами, даже если сильно сомневаюсь, что он прав.
— Ты должна четко дать ему это понять.
— Он возненавидит меня, если я окажусь права, и обвинит, если ошибусь. Я ничего не выиграю, он тоже ничего не получит, кроме уязвленной мужской гордости, — я улыбнулась. — Как бы то ни было, но у Броди сложилось хорошее впечатление о группе, с которой он встречался на прошлой неделе. Надеюсь, удача на нашей стороне, и Дэнис убедит их, что он именно тот человек, который поддержит и поможет удержаться на плаву.
