Денис подозревал, что аждахаевцы не намерены ограничивать ублажение гостя гастрономическими заходами. Он был готов к тому, что в отеле Acdaxa его встретит миловидная девушка – или в холле (ресепшн в гостинице отсутствовал, ключи от комнат 2 и 3 этажа выдавал администратор ресторана, тихой буйствовавшего на 1-м), или постучит в дверь и попросит мясорубку, клей «Момент» либо еще какую-нибудь вещь, остро необходимую в одиннадцать вечера миловидной девушке с вот такими ногами и вот таким бюстом. Денис так и не понял, как будет реагировать на визит: одни из придуманных вариантов заставляли холодно сладко замирать его внутренности, размещенные где-то между желудком и легкими (как мальчик, ей-богу, смущенно отметил он – в самом деле афродизиачная вода, по ходу), другие – наполняли горьким самоуважением. В итоге все ушли в помойку. В дверь никто не постучал, по телефону не позвонил. В ресторан Денис решил не спускаться – чего уж провоцировать. И вообще, едва он представлял запах любой, даже самой изощренной и любимой еды, как становилось Денису очень плохо. Очень.
Денис позвонил Светке и сразу пожалел об этом. А толку-то. Пять минут говорил, потом столько же бродил по номеру, а потом надел пиджак и твердым шагом двинул в ресторан. Не собирался он никому мстить, никого провоцировать, и есть не хотел. Но надо же было составить хоть какое-то представление о ночной жизни родной страны в ее глубинных проявлениях.
Зал был уютным, музыка – негромкой. Провоцировать оказалось некого – не молодую же пару в углу возле пустой сцены разлучать. Сцена была с шестом, блестящим таким. Шест Дениса умилил. Но хозяйки инвентаря на посту не случилось. Ее недостачу как могла компенсировала пожилая белолицая официантка. Она хотя бы выглядела не вульгарной и меню протянула безо всяких выкрутас.
Меню потрясало. Блюдо дня (200-грамовая отбивная на косточке с зеленью и овощами) стоило как кофе в средней казанской забегаловке. Правда, робкое намерение когда-нибудь что-нибудь здесь попробовать мистическим образом протекло в желудок, который страшно разнервничался и потребовал оставить его в покое до следующей пятилетки. Денис поспешно перелистнул несколько страниц и уставился в напитки. Это слегка успокоило истоптанный путь к сердцу. Но предвкушение пития было всего лишь не омерзительным – зато и не вдохновляло ничуть. А вставать и уходить глупо. Не знаешь хода – иди с бубей, подумал Денис, вспомнил Шарапова и заказал кофе. Для полуночи выбор был радикальным. Зато правильным – Денис убедился в этом, как только еще не поставленная официанткой на стол чашечка забросила Денису в нос первые частицы аромата.
Глоток подтвердил обоснованность ожиданий. Сайфиев откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. За спиной немедленно спросили:
– Я прошу прощения, в соседи примете?
Денис обернулся. В соседи и, очевидно, собеседники набивался грузный дядька средних лет – явный командированный, из столиц, и, как это называлось раньше, приличный человек. Хотя и слегка вдутый. Денису понравилось, что претендент этого фактора не то чтобы не скрывал, а просто шел с ним наперевес: хороший галстук был раздерганным, морщинистая морда весело-хитроватой, а в левой руке, застенчиво полуубранной за спину (правая была учтиво прижата к желудку) собеседник сжимал графинчик – початый, но способный скрасить досуг двух-трех умеренных джентльменов. Или одной опытной леди. Все, забудь про леди, эротоман, изучай лучше окрестности и обитателей, скомандовал себе Денис и сказал:
– Да ради бога. Только скучно со мной. Я ведь пить не буду.
– Вообще? – ужаснулся дядька.
Денис хихикнул и уточнил:
– По возможности.
– Ну, это мы как-нибудь, – начал дядька, но порядка ради осведомился: – А чего так? Вера не велит?
– Да не. Вера у меня понятливая. Вот с надеждой… – начал было Денис, подумал: «Вроде я такое недавно говорил» и утек в формулировку: – Неохота, короче.
– Я присяду? – спросил дядька, водрузил графинчик в центр стола, плюхнулся на стул, тут же подскочил, как каучуковый и сунул Денису крупную ладонь:
– Вадим Михалыч. Можно Вадик. Можно Михалыч. Можно и Вадим Михалыч, кстати. Ай, разберемся.
Денис пожал горячую и почти не влажную руку (мельком подумал: похоже, не алкаш) и представился, постаравшись выдержать предложенную стилистику.
Михалыч важно кивнул, отвернулся на секунду, в которую всадил обращенную к официантке многофигурную пантомиму, принял исходное положение и спросил:
– Из Москвы?
– Казань.
– Финансист?
– Нет, по госделам.
– О. Солидно. Хотя в нашем деле чем дальше от чиновников, тем лучше.
– А что за дело?
– Водное.
– Водные ресурсы и недра относятся к исключительной собственности государства, – строго сказал Сайфиев.
Вадим Михалыч рассмеялся.
– Да нет, мы на всю воду не претендуем. Только минералка и только в бутылках.
– Так вы местный, что ли?
– Не дай бог. Питерские мы.
– Это сейчас не актуально, – отметил Денис.
– Это всегда актуально, – веско возразил Михалыч и оглянулся на официантку. Она, видимо, легко прочитала таинственные фигуры пальцами: с достоинством приблизилась, поставила на стол рюмки, бутылки с водой да тарелки с закуской и с достоинством удалилась. Денис вздохнул и слегка отвернул голову от стола.
– Язва? – сочувственно спросил Михалыч.
– Да какое. Пережрал как бобик, тресну сейчас.
– Так у меня мезим есть! Иди как он там называется, – обрадовался Михалыч и принялся шарить по карманам.
– Ой, да не надо, я таблетки не это… Только в крайнем случае.
– Правильно! – легко согласился Вадим Михалыч. – Лучше водочки. Ой вкусная!
Разговор впал в неизбежную кадриль «а коньяку – а вина – а сухого – а полрюмки – а коньяку – а без закуски – а тогда водочки», из которой, по счастью, выскочил без потери темпа и качества. Денис согласился на коньяк в гомеопатической дозе, и намерение исполнил – убрал за весь стремительно углубившийся вечер лишь пару рюмок с лимончиком. Чисто для пищеварения. Плюс несколько кофейных наперстков и много воды – чтобы не было мучительно горько за прицельно прожитый день.
Вадим Михалыч представлял фирму «Источник-плюс», которая поставила муниципальному предприятию «Acdaxa çişmälär[3]» под ключ две линии – по бутилированию воды в пластик и стекло, на 5 тысяч и 2 тысячи бутылок в час соответственно. Бригада пробыла здесь три дня, контролируя завершение пусконаладки заводика, и вчера отбыла на брега Невы. Михалыч, успевший уполовинить остатки ой вкусной, отбывал завтра, не скрывал, что страшно опечален таким отставанием от коллектива и безмерно рад скорому отъезду. Он жарким полушепотом объяснял посмеивающемуся Денису:
