Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
Смрадный, рыночный дух проник в больничную атмосферу: мутит головы, портит нравы. Медперсонал об этом, разумеется, прямо не говорит, но дает понять-почувствовать! Сколько заплатим, на столько и будет отпущено здоровья. Хотя объем и качество оного вроде бы гарантированы действующими стандартами Минздрава. Все услуги как бы оплачивает за нас страховая компания, к которой каждый приписан.
Пожалуй, не мешает внести ясность в вопрос о медицинских страховых компаниях и сказать пару слов о полисе.
МСК — никакая не богадельня, как это многие себе представляют, а деловая мафия интересантов. Довольно метко определил ее суть наш Алекс, сказав: «Да это же дикий малинник блатных». Официально же под солидной вывеской собираются несколько врачей, юристов, финансистов, которым передают подряд: энную сумму бюджетных денег… Эта компания берет на себя честное обязательство: оплачивать по установленным тарифам труд медиков, которые занимаются лечением серой народной массы своего околотка. МСК — закрытое акционерное общество коммерческого профиля. Компании наделены правом не только распределительных функций, но могут тихо-о-онько зарабатывать денежки. Как? О том не принято открыто судачить, словно о срамном. Способов много, причем все жлобские.
От щедрот власти на каждого из нас планируется израсходовать на медицинские надобности приблизительно двадцать тысяч рублей в год. Это решительно на все: от лечения кариеса на зубах до операции на сердце и замены внутренних органов. Иные по нескольку лет не заглядывают в свою амбулаторию, другие же к эскулапам обращаются бывает и по несколько раз в году из-за разной чепухи. А есть и хроники, они из больницы не вылезают. Счет же идет — на компьютерных файлах вся эта кутерьма, как в зеркале отражается. Быть такого не может, чтобы МСК перерасходовала спущенный ей лимит.
Это означало бы полное банкротство, разорение. Тогда бери суму — и иди по миру! Подобного ЧП, слава богу, еще не было. Как, впрочем, никто еще на Руси чаинкою не подавился!
Страховые компании уши востро держат, строгий счет рублям ведут. При необходимости уменьшают финансирование подопечных медицинских объектов, таким образом сокращают объемы, а главное — качество предоставляемых пациентам услуг. Что, конечно, не проходит бесследно: увеличивает число покойников, а также лихорадит персонал медучреждений по всей вертикали, за исключением клиник высшего разряда, кои держатся на специальном пайке, на государственных — полнообъемных — дотациях. Да, хитрющая механика, на грани чародейства Воланда, сатанинского посланника.
В реестре самых дорогостоящих пациентов больниц и «прихожан» районных поликлиник значатся ветераны и инвалиды труда, участники ВОВ и межрегиональных военных действий. Они главные потребители бесплатных медикаментов; иные чуть ли не круглогодично валяются на больничных койках. Проку от этого контингента ну никакого — одни лишь капризы да претензии. В лучшем случае сунут дешевую шоколадку или яблочко. Сами не в силах даже постельное белье на койке переменить. Об этом вслух не говорят, думают же постоянно. Единственное, что медики и невидимки из таинственных МСК себе позволяют, — переводят бедолаг с дорогостоящих лекарств на таблетки дешевые, просроченные и фальсифицированные, т. е. поддельные. Поди потом разберись: что, как и отчего.
В госпитальном мире нашли свою нишу и аптекарские коробейники. Вольно и развязно шныряют они по коридорам, палатам, предлагают «нуждающимся» разного рода патентованную хреновину от всех недугов — от «а» до «я», за исключением разве воспаления коленной чашечки. Бьюсь об заклад, торг санкционирован свыше. Своими глазами видел офеню, выходящего из кабинета завотделением.
Больной Голубев (90 лет), как и я, простыл на сквозняке, грипповал… Умолял врача дать что-либо от насморка. Тот беспомощно руки развел. В тот же вечер или на следующий (не помню) в палату залетела вороватого вида девица в белом халате: явно с чужого плеча.
— Есть хорошее средство от насморка, от гриппа… Глазолин непосредственно от производителя. Можете воспользоваться.
Дедушка купил два пипеточных флаконца. Сам справиться не мог, на подмогу вызвали сестру.
На следующее утро Голубеву стало совсем худо. Нос был похож на отваренную репу. Кровоточил. Поднялась температура. Несчастного уволокли в инфекционное отделение. На его койку поместили возвратившегося с «воли» Александра Л. Беглец вид имел не только виноватый — явно пришибленный.
Может, я не прав, пусть меня поправят. В одну из бессонных ночей мне открылось… Медицина отечественная ожесточилась. Прежде врачебная философия была проста: поставить пациента во что бы то ни стало на ноги, невзирая на его статус в обществе, несмотря на его платежеспособность. Спасали любой ценой, подчас жертвуя собственной жизнью. Порой врачи при необходимости первыми давали свою кровь оперируемому. В боевой обстановке полевые санитарки пригревали раненого от мороза своим телом, не требуя «за услугу» денежной компенсации. Причем это и не считалось героизмом, входило в круг медицинских обязанностей. Так мы и сберегали друг друга. Оттого-то численность населения, несмотря на колоссальные потери на полях сражений, а также гибель в тылу (пресловутом ГУЛАГе) прибавилась… Нынче в ходе социальных реформ произошел ужасный сдвиг по фазе. Жизнь, здоровье людей перестали оценивать по высшей шкале общественных ценностей. Видно это не только с высот государственной власти, а с каждой индивидуальной колокольни. Живем, как нас убеждают, пока еще в мирное время, тогда как положение в стране хуже чрезвычайного… И это уже не просто констатирует — криком кричит! — официальная статистика. За два десятка последних лет Россия потеряла от 12 до 18 миллионов душ. Точное число ведомо лишь небесной канцелярии.
7
В больнице вел нечто вроде дневничка — тешил себя иллюзией, будто нахожусь в творческой командировке. Значит, потом, говоря языком журналистов, должен был непременно отписаться. Иначе от руководства могли быть неприятности, а от товарищей «по оружию» подшучивание, презрение. Так что по возвращении на круги своя поневоле пришлось браться за перо.
Сперва решил проинформировать медицинскую страховую компанию, под чьим покровительством жил я к тому времени уже добрый десяток лет. Вопрос поставил ребром: персонал терапевтического отделения неэффективно потратил выделенные из фонда МСК деньги на мое излечение: ориентировочно 2600–2750 рублей. В итоге пробыл я на излечении лишних 12 суток — и все равно не крепко стою на ногах. Напрашивался вывод: медицинская страховая компания вправе истребовать с ГКБ-61 возврата выделенных средств за плохо выполненную работу. Расчеты подтвердил я конкретной фактурой. Не отпереться и не отвертеться.
Заявление отправил не почтой, пошел в МСК пешком. Нашел их офис на 3-й Фрунзенской в великолепном особняке из красного кирпича. «Кляузу» никто не хотел принимать, мотивируя отказ тем, что «в данный момент технологический перерыв», что «сегодня день неприемный», что «жалобы без паспорта не рассматриваются», что «все работники и без того перегружены делами»… Тогда я тихим голосом сказал, что к делу подключу городскую прокуратуру.
На шум явилась главный специалист Соколова А. Ф.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
