— Вы правда считаете, что это мне по силам?
— Я буду скучать, но ты и сама понимаешь, что это огромный шаг вперед.
— А вы приедете меня проведать? Погостите в моем отеле?
— О да, непременно приеду. Как-нибудь зимой на недельку. Мне нравится Ирландия зимой — в сезон там ужасно шумно и повсюду снуют туристы.
Миссис Кэссиди никогда не ездила в отпуск, тем более удивительными были ее слова.
— Думаю, я должна переехать, пока Куини еще жива.
— Надо все организовать и открыть отель как можно скорее. — Миссис Кэссиди терпеть не могла всяких проволочек.
— Но как я это объясню… другим людям?
— О, они нуждаются в объяснениях гораздо меньше, чем тебе кажется. Просто скажи, что купила дом на деньги, которые оставил тебе Уолтер. В конце концов, это почти правда.
— Правда?
— Ну да. Из-за Уолтера ты оказалась в Нью-Йорке. Он тебя бросил, ты пошла работать и сумела накопить нужную сумму. В каком-то смысле он действительно оставил их тебе. Не вижу в этом никакой лжи.
По решительному выражению лица миссис Кэссиди Чикки поняла, что она больше не намерена возвращаться к этой теме.
В следующие несколько недель Чикки перевела свои сбережения в ирландский банк. Начались бесконечные переговоры с банками и адвокатами. Надо было все как следует спланировать, договориться со строителями, урегулировать вопросы с государственными органами и налоговой инспекцией. Она и не представляла, сколько всего ей предстоит решить, прежде чем можно будет широко объявить о сделке. Пока что они с мисс Куини держали ее в секрете.
Наконец бумаги были готовы.
— Дальше откладывать нельзя, — сказала Чикки миссис Кэссиди, убирая со стола посуду после ужина.
— Жаль будет расстаться с тобой, но ты должна ехать. Прямо завтра.
— Завтра?
— Мисс Куини не может ждать долго, да и тебе пора бы уведомить семью. Надо сделать это, пока они не услышали новости от кого-нибудь другого. Так будет лучше.
— Но как же я соберусь за один день? Мне же нужно уложить вещи, со всеми попрощаться…
— Вещи ты можешь сложить за двадцать минут. У тебя их почти нет. Жильцы этого дома не сильны в торжественных речах и пышных проводах с цветами, да и я тоже.
— У меня сердце разбивается от того, что я вас покидаю, миссис Кэссиди.
— Нет, Чикки, оно разобьется, если ты не уедешь. Ты всегда умела пользоваться случаем.
— Возможно, мне было бы лучше, если бы я не сбежала из дома с Уолтером Старром, — безжалостно сказала Чикки.
— Серьезно? Ты предпочла бы получить повышение на трикотажной фабрике? Выйти за чудаковатого фермера и родить шестерых детей, а потом сходить с ума, подыскивая им работу? Нет, думаю, ты поступила правильно. Ты приняла решение, обратилась ко мне в поисках работы и она устраивала тебя в течение двадцати лет. Ты правильно сделала, что приехала в Нью-Йорк, а теперь ты возвращаешься на родину и покупаешь самый большой дом в округе. По-моему, это просто великолепная карьера.
— Я люблю вас, миссис Кэссиди, — сказала Чикки.
— Лучше уж возвращайся к своим туманам и сумеркам из кельтских сказок, чем говорить такое, — ответила миссис Кэссиди, но взгляд у нее был куда мягче, чем обычно.
Семья Райан была потрясена новостью, преподнесенной им Чикки.
Она возвращается в Ирландию навсегда? Покупает дом Шиди? Открывает отель, который будет работать круглый год? Их первой реакцией было изумленное недоверие.
Единственным, кого рассказ Чикки порадовал, был ее брат Брайан.
— Неплохой щелчок по носу этим О’Хара, — сказал он, ухмыляясь. — Они столько лет мечтали его купить. Хотели снести дом и построить на его месте шесть роскошных коттеджей на продажу.
— Как раз этого мисс Куини опасается больше всего, — ответила Чикки.
— Вот бы увидеть их лица, когда им сообщат твою новость, — сказал Брайан.
Он так и не смирился с тем фактом, что О’Хара не сочли его достойным руки их дочери. Зато ее нынешний муж успешно просаживал деньги О’Хара на скачках, о чем Брайан частенько с удовлетворением упоминал.
Мать никак не могла согласиться с тем, что Чикки уже на следующий день переедет к мисс Куини.
— Видишь ли, мне надо постоянно находиться на месте, — объяснила та. — К тому же, будет очень неплохо, если кто-нибудь сможет время от времени наливать мисс Куини чашку чая.
— А еще варить кашу и угощать ее печеньем, — добавила Кэтлин. — Майки недавно видел, как она собирала ежевику возле леса. Она сказала, что ягоды бесплатные.
— Но ты уверена, что дом принадлежит тебе, Чикки? — отец, как всегда, был встревожен. — Она не позвала тебя работать служанкой, как Нуэлу, в обмен на обещание завещать его тебе?
Чикки успокоила родных, заверив их, что дом действительно ее.
Мало-помалу они начали осознавать, что Чикки говорит серьезно. Какие бы аргументы семья ни выдвигала, у нее на все был ответ. За годы, прожитые в Нью-Йорке, Чикки стала неплохим бизнесменом. Прошлый опыт подсказывал им, что ее не стоит недооценивать. Они не собирались во второй раз совершить ту же ошибку.
Семья заказала еще одну заупокойную мессу в память об Уолтере, так как Чикки не присутствовала на первой. Она сидела в крошечной церкви в Стоунбридже и гадала, слышит ли их сейчас Господь.
Почему-то это казалось ей маловероятным.
Однако все были убеждены в обратном. Весь приход собрался, чтобы помолиться за упокой души Уолтера Старра. Интересно, как отреагировал бы сам Уолтер, узнай он об этом? Рассмеялся? Или был бы шокирован косностью обитателей маленького городка на побережье Ирландии, где у него когда-то случился курортный роман?
Теперь когда она вернулась домой, Чикки понимала, что должна будет снова ходить в церковь. Ей это было не в тягость — миссис Кэссиди в Нью-Йорке каждое воскресенье посещала утреннюю мессу. Это была еще одна тема, которой они никогда не касались.
Чикки обводила взглядом церковь, в которой ее крестили, где она прошла конфирмацию и первое причастие, где венчались ее сестры и где в данный момент возносили молитвы за упокой души человека, который и не думал умирать. Все это было очень странно.
И все же она надеялась, что кому-то где-то их молитвы пойдут на пользу.
Подготовка к открытию отеля напоминала ходьбу по минному полю. Чикки должна была убедить многочисленных домовладельцев, сдававших отпускникам комнаты или летние коттеджи, что не собирается отбирать у них хлеб. Она повела искусную дипломатическую кампанию, объясняя им, что планирует создать нечто совершенно новое, а не еще один пансион, который лишит их доходов.
Она посещала многочисленные пабы в округе и рассказывала владельцам о своих планах. Ее гостям захочется осмотреть холмы и утесы в окрестностях Стоунбриджа. Она будет рассказывать им, где они смогут увидеть настоящую Ирландию; станет рекомендовать традиционные пабы и бары. Так что, если там ее постояльцам подадут суп и другие простые блюда, она с удовольствием направит их в эти заведения.
