Остальные слова Шварца были заглушены взрывом. Со стального шлема офицера брызнуло яркое красно-желтое пламя. Раскаленные, острые как бритва, осколки с шипением разлетелись во все стороны. Парни из второй роты слаженно рухнули на землю.
Шварц, невозмутимо стоя в середине круга, со злобой покосился на их болезненно-белые лица.
— Хвосты поджали! — засмеялся он. — Испугались небольшого фейерверка. Половина из вас выглядит так, как будто наложила в штаны!
Он дал им несколько секунд, чтобы снова встать на ноги. Нетерпеливо стряхнув с опаленной верхушки каски остатки гранаты, он повернулся к Мяснику, лицо которого также вытянулось и было совершенно бледным.
— Обершарфюрер, — деловито бросил он, — я хочу, чтобы вы раздали гранаты первым двадцати солдатам, а затем выстроили их в шеренгу с дистанцией в двадцать метров.
Мясник, быстро пришедший в себя и успокоенный тем, что офицер не намеревался заставить его самого участвовать в этом безумном мероприятии, закричал на солдат в первой шеренге:
— Вы что, не слышали, что сказал офицер? Что с вами? Бобов обожрались, или что? Давайте, шевелите своими задницами — ты, ты и ты, быстро берите гранаты! Двигайтесь!
Первые солдаты неохотно подошли к деревянной коробке, чтобы взять по одному из смертельно опасных шариков. Но им не суждено было довести дело до конца. Внезапно раздался вежливый голос оберштурмфюрера Куно фон Доденбурга.
— Унтерштурмфюрер Шварц, — мягко произнес он, — могу я с вами поговорить?
Шульце выдохнул с облегчением.
* * *
— Шварц, — резко произнес Куно фон Доденбург, стараясь сдержать гнев, — цель обучения состоит не в том, чтобы убить своих людей. Цель — подготовить их к сражению так, чтобы во время его они не были убиты.
— Что вы имеете в виду? — резко спросил Шварц.
— Я имею в виду, приятель, — мягко произнес фон Доденбург, используя это неформальное обращение, чтобы показать, что он совершенно не пытается продемонстрировать свое превосходство над Шварцем, хотя тот был на год младше его и состоял в Черной Гвардии меньше года, — что затея с гранатой чертовски глупая. Все могло закончиться весьма плачевно.
— Чтобы сделать омлет, надо разбить яйца, — уперся Шварц. — Даже во время обучения должны быть жертвы. Слабаков и трусов, непригодных для войны, надо выбросить за борт, чтобы храбрецы могли выжить на поле битвы.
— На поле битвы нет храбрецов, — сказал фон Доденбург, зная, что он говорит точно так же, как и его отец. — Есть только дураки и опытные солдаты.
— Тогда за что же вы получали эту железяку? — спросил Шварц, указывая на его черную медаль за ранение.
Фон Доденбург усмехнулся.
— За то, что я держал рот на замке в то время, когда командир моей роты испортил в Польше все дело, а затем я помог ему вылезти из дерьма, в котором тот завяз по уши.
— Должен напомнить вам, господин оберштурмфюрер, что, хотя вы и старше меня по званию, — внезапно произнес Шварц с ледяной официальностью, — есть вещи, о которых я, как офицер войск СС и член Национал-социалистической партии, обязан доложить по инстанции. — Он немного понизил голос. — Возможно, вам стоит вспомнить, кем является мой дядя…
Лицо фон Доденбурга, смотревшего на Шварца сверху вниз, исказилось гримасой невероятного удивления. Когда он заговорил, каждое его слово падало на Шварца, как огромная ледяная капля. С властностью десятков поколений прусских офицеров, кровь которых текла в его жилах, он холодно процедил:
— Шварц, вы — гном, осел, противный мелкий карлик! А кроме того, вы настоящая задница! Я отлично знаю, кто ваш дядя. Итак, скажите мне, кто вы такой?… И стойте смирно, когда я к вам обращаюсь!
Шварц вытянулся по стойке «смирно», словно желторотый зеленый новичок, и покорно произнес:
— Я — карлик, противный мелкий карлик…
Его голос сел.
— Громче! — проревел фон Доденбург, нависая над Шварцем.
— А кроме того,— прошептал несчастный Шварц, — я настоящая задница.
— Вы совершенно правы. Теперь верните парней в казарму и передайте этому идиоту обершарфюреру, чтобы он доложил мне в ближайшие полчаса, что всем обработали порезы и ушибы, а также должным образом накормили. Я назначаю вас ответственным за это, Шварц. Вам понятно?
— Так точно.
— Тогда не стойте на месте! Шевелитесь!
Шварц побежал так, как будто пытался установить личный рекорд.
Глава третья
Несмотря на крайнюю неприязнь фон Доденбурга к принципам обучения, которые исповедовал Шварц и которые шли вразрез с правилами, рекомендованными обергруппенфюрером Бергером, истинным основателем войск СС, он понимал, что ему все-таки придется включить в план подготовки некоторые достаточно опасные элементы. Во время боевых действий в Польше он наблюдал, как один-единственный немецкий танк заставил запаниковать целую роту польской пехоты, просто проехавшись по первой же вражеской стрелковой ячейке. Поляки в ужасе выскочили из окопов, побросали оружие и панически бежали.
Хотя Стервятник все еще не ознакомил офицеров с поставленной перед ними задачей («Мой дорогой фон Доденбург, вы узнаете новости заблаговременно, поверьте мне», — таким был его ответ на вопрос Куно относительно предстоящих боевых действий), он точно знал, что им придется действовать против французов или англичан. А и у тех, и у других имелись танки, много танков. Поэтому фон Доденбург решил, что, хотя это и опасно, он все же должен был постараться научить солдат второй роты смело противостоять танковой атаке.
Прекрасным морозным утром, когда лучи зимнего солнца уже искрились на заметенных снегом крышах, под пение птиц они направились из города к тренировочному лагерю у подножия холма, где их поджидал древний легкий танк Pz-I. Рота солдат в черной форме лихо печатала шаг по заснеженной земле, стараясь согреться.
Фон Доденбург остановил роту и двинулся к танкисту-унтерфельдфебелю, который довольно энергично отдал ему рапорт, хотя его глаза под большим черным беретом с тревогой смотрели на сияющие молодые лица солдат СС, переговаривающихся за спиной у своего офицера.
— Один танк Pz-I, экипаж из трех человек, все на месте!
— Спасибо, унтерфельдфебель, — принял рапорт фон Доденбург, а затем как можно небрежнее спросил: — Все в порядке, танк на ходу?
— Да, господин оберштурмфюрер, — произнес танкист.
Фон Доденбург повернулся к своим солдатам.
— Перед вами танк Pz-I. Вес танка — шесть с половиной тонн. Он выглядит действительно угрожающе, спору нет, особенно если вы — пехота без какого ни на есть противотанкового оружия под рукой. Теперь давайте предположим, что это английский «Валентайн»[14]или одна из новых французских колымаг, и она надвигается на вас. Что вы будете делать?
